Тогда и теперь - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Сомерсет Моэм cтр.№ 34

Макиавелли помрачнел. Он не находил возражений. А герцог неторопливо продолжал:

— Испания уже объединилась, Франция окрепла, изгнав англичан. Прошло то время, когда города-государства могли оставаться независимыми. Их независимость — фикция, так как не опирается на силу, и они остаются свободными, пока это устраивает ту же Францию или Испанию. Я контролирую владения церкви, и недалек тот день, когда падет Болонья. Флоренция обречена. Я стану владыкой всей страны — от Неаполитанского королевства на юге до Милана и Венеции на севере. У меня мощная артиллерия, сильная армия. С королем Франции мы поделим богатства Венеции.

— Но если все произойдет, как вы рассчитываете, — хмуро заметил Макиавелли, — вы добьетесь лишь усиления Франции и вызовете страх и зависть как Франции, так и Испании. Каждая из них может стереть вас в порошок.

— Верно. Но с моими солдатами и золотом я представляю такого мощного союзника, что сторона, к которой я примкну, наверняка одержит победу.

— И по-прежнему останетесь вассалом победителя.

— Секретарь, вы были во Франции и вели переговоры с французами. Скажите, что вы о них думаете?

Макиавелли презрительно дернул плечом.

— Они легкомысленны и ненадежны. Если противник выдерживает ярость первой атаки, их храбрость тает как дым. Они не привыкли ни к трудностям, ни к лишениям и, пожалуй, слишком беспечны.

— Я знаю. Когда приходит зима с холодом и дождями, они расползаются из лагеря, как муравьи, и их можно брать голыми руками.

— С другой стороны, Франция богата. Ее король сокрушил баронов и очень могуществен. Возможно, он не слишком умен, но у него хорошие советники, заботящиеся о благе государства.

Герцог кивнул.

— А что вы думаете об испанцах?

— Я слишком редко сталкивался с ними.

— Тогда послушайте, что я вам скажу. Они храбры, выносливы, решительны. И бедны. Им нечего терять, но приобрести они могут очень многое. Никто не устоял бы перед ними, если б не одно обстоятельство: и войска, и вооружение им приходится привозить только морем. И однажды выбив их из Италии, мы сумели бы не пустить их вновь.

Эль Валентино замолчал, задумавшись. Его глаза горели огнем, и в них Макиавелли видел отсветы кровавых сражений. Окрыленный сегодняшним успехом, герцог чувствовал в себе силы превратить в реальность самые дерзкие мечты, и кто знает, какие видения возникали в его смелом воображении. Он улыбнулся.

— С моей помощью французы могут выгнать испанцев из Неаполя и Сицилии, а испанцы — вышибить французов из Милана.

— Тот, кому вы поможете, останется тем не менее хозяином Италии. И вашим тоже.

— Если я помогу испанцам — да. Если французам — нет. Мы уже изгоняли их из Италии. Прогоним и теперь.

— Они дождутся удобного момента и придут снова.

— Я подготовлюсь к встрече. Король Фердинанд — старая лиса. Если они нападут на меня, он воспользуется представившейся возможностью и двинет армию во Францию. Он выдал дочь замуж за сына короля Англии. И англичане не упустят случая объявить войну своим заклятым врагам. Нет, у французов больше причин бояться меня, чем у меня — их.

— Но папа стар, ваша светлость. Умрет он — и вы лишитесь значительной части войск и почти всего золота.

— Вы полагаете, что я не учитываю этого? Я все предусмотрел. Когда отец умрет, следующего папу выберут по моему указанию. За ним будет стоять моя армия. Нет, я не боюсь смерти папы. Она не нарушит моих планов.

Герцог вскочил с кресла и начал стремительно шагать по комнате.

— Именно церковь мешает объединению нашей страны. Она недостаточно сильна, чтобы править всей Италией. Однако препятствует в этом другим. А путь к процветанию Италии лежит через ее объединение в единое государство.

— Наша бедная страна стала добычей варваров только потому, что ее раздирают на части герцоги и принцы, — вздохнул Макиавелли.

Эль Валентино остановился и пристально взглянул на флорентийца.

— Мой дорогой секретарь, в поисках лекарства мы должны обратиться к Евангелию. А там сказано: кесарю кесарево, а богу богово.

Макиавелли сразу понял зловещее значение слов герцога. И его поразило спокойствие, с которым тот говорил о шаге, повергшем бы в ужас весь христианский мир.

— Правитель должен поддерживать духовную власть церкви, — хладнокровно продолжал Борджа, — чтобы вернуть ее, к сожалению, утраченное влияние на души верующих. Но для этого церковь нужно как можно скорее освободить от бремени светской власти.

Макиавелли лихорадочно пытался найти ответ на столь циничное заявление, но тут в дверь постучали.

— Кто там? — сердито воскликнул герцог. Дверь отворилась, и на пороге появился дон Мигель, испанский капитан, высокий мужчина могучего телосложения с жестоким лицом и огромными волосатыми руками. Говорили, что именно он задушил прекрасного Альфонсо, возлюбленного Лукреции Борджа.

— А, это ты. — Тон герцога сразу изменился.

— Murieron.

Макиавелли плохо знал испанский, но и он понял значение этого мрачного слова: «Они умерли». Дон Мигель остался у двери, герцог подошел к нему и заговорил шепотом по-испански. Вскоре дон Мигель вышел, а герцог, широко улыбаясь, вновь сел в кресло.

— Вителлоццо и Оливеротто мертвы. Они умерли не так храбро, как жили. Оливеротто на коленях молил о пощаде. Всю вину за предательство он взвалил на Вителлоццо, говоря, что тот сбил его с пути истинного.

— А Паголо Орсини и герцог Гравины?

— Они находятся под стражей. Я буду держать их, пока не получу известий от его святейшества папы. Макиавелли вопросительно взглянул на герцога.

— Арестовав этих мерзавцев, я тут же послал гонца к папе с просьбой схватить кардинала Орсини. Паголо и его племянник подождут наказания за свои преступления, пока я не узнаю, что кардинал схвачен.

Борджа сделался мрачнее ночи. Макиавелли встал, приняв наступившее молчание за окончание аудиенции, но герцог нетерпеливым взмахом руки вернул его на место. И заговорил вновь низким, сердитым голосом.

— Мало уничтожить мелких тиранов, подданные которых стонут от их плохого управления. Мы стали жертвой варваров. Ломбардия разграблена, Тоскана и Неаполь платят дань. Я один могу сокрушить этих чудовищ. Я один могу освободить Италию.

— Италия молится за освободителя, который разобьет ее цепи.

— Это время пришло, и те, кто пойдет со мной, прославятся на века. — Герцог буравил Макиавелли глазами. — Почему вы отказываетесь присоединиться ко мне?

Макиавелли тяжело вздохнул.

— Я всем сердцем хочу помочь освобождению Италии от этих варваров, опустошающих нашу землю, насилующих наших женщин, грабящих наших граждан. Возможно, вы — тот человек, который принесет нам свободу. Но, встав в ваши ряды, мне придется заплатить слишком высокую цену: пожертвовать свободой города, давшего мне жизнь.