Темная материя - читать онлайн книгу. Автор: Питер Страуб cтр.№ 86

С последним выстрелом Шейн внезапно вылетает из седла. Тот, другой стрелок, всадил в него пулю, и Шейн умирает, только не хочет, чтобы мальчик Билли узнал о его смерти. Фильм о загадке смерти в нашей культуре и о том, как эту тайну скрывают. Шейн — убийца. Ведь именно этим он и занимается. Если Шейн не убийца, то фильм теряет смысл, понимаете? Если он всего лишь еще один батрак, то Ван Хефлин, дядя Билли, должен быть застрелен на грязной улице. И если это случится, победит зло. Но почти весь фильм бродячий убийца Шейн предстает перед нами замечательным человеком, таким дружелюбным парнем… поэтому его смерть должна быть выдана зрителям зашифрованной, например, в каком-то жесте, который мало кто заметит…

Сейчас Минога окончательно убедилась, что Мэллон знал. А тогда она пришла к другому мнению. Он понимал, что собой представлял Кит Хейвард, и благодаря мужу Ли Труа теперь тоже поняла это и думала, что Спенсер был уверен: Хейварда убьют на том лугу. И он их предупредил, только иносказательно, через фильм.

Они проторчали там два сеанса дурацкого вестерна, набивая рты мерзкими конфетами из киношного буфета. Наконец второй сеанс завершился и им разрешили выйти на волю, где старый добрый Угадай Кто поджидал их с улыбкой от уха до уха. Чудо из чудес, Мисс Америку, первую красавицу Висконсина нигде не было видно, а это означало, что он покинул ее, чтобы лично встретить их.

Конечно же, Мэллон только что выполз из постели Мередит, это было очевидно, и неважно, где она сама. Бедная Минога чувствовала, будто большой тупой нож вонзился ей в живот, но кое-что дошло до нее, когда их маленькая банда переходила улицу, чтобы воссоединиться еще с двумя ребятами. Это была внезапная догадка о Золотой Девушке — Мередит Брайт, всеобщем идеале женщины, и, возможно, догадаться удалось потому, что ее не было здесь. Когда Мередит рядом, она очень уж отвлекала, сбивала с толку. И знаете, о чем догадалась Минога? Что ничего такого в Мередит нет и она будет торговать внешностью до старости. Единственное, что в ней было, — это странное сочетание невинности и жадности, а поскольку невинность у нее отобрали, как и должно было случиться, осталась только жадность в красивой упаковке. Мередит даже не знала, что в один прекрасный день возненавидит Мэллона, но так оно и будет, поскольку Спенсер Мэллон никогда не исполнит ее желание, ее мечту…

В некотором смысле Мередит напоминала Миноге Ботика, но Ботик вожделел к таким предметам, которые можно стянуть и сунуть в мешок. Предметы, от которых неимоверно возбуждалась Мередит, которые заботили ее, — совсем из другой области. Власть и деньги — вот за чем она охотилась.

Когда Мэллон вел их к месту встречи с Хейвардом и Милстрэпом, они наткнулись на разгон марша протеста, с конными полицейскими, и брандспойтами, и студентами, которых колотили дубинками, и орущими в мегафоны людьми — в общем, жуткая неразбериха.

Когда группа подошла к месту событий, копы потеряли над собой контроль и готовы были лупить всех по головам и швырять молодежь в фургоны. Разъярило их то, что лидеры митинга осмелились устроить его за пределами кампуса. Они нарушили негласный договор, который только и удерживал копов в рамках закона. Полицейские были страшно напуганы и не скрывали этого, и из-за этого протестующие становились все более и более неистовыми, провоцировали беспредел. Студенты на Юниверсити-авеню орали, призывая не убегать от полицейских, их щитов и лошадей, а вынуждать их к жестокости и беззаконию — истинному состоянию представителей власти. И черт возьми, это сработало. Когда Мэллон с группой пробрались к Норт-Чартер-стрит через бегущие толпы, улица напоминала поле битвы.

Если б не случайная удача — к добру или нет, вам решать, — их бы затянуло в общий поток, под удары дубинок, копыта лошадей и в тюремные камеры. Но Мэллон оглянулся через плечо и увидел новую крытую парковку. Он помчался туда, и они вчетвером рванули за ним за секунду до того, как появился пожарный с брандспойтом и принялся поливать студентов, сбивая с ног. В самый последний момент они избежали участи превратиться в пропитанные водой отбросы.

Разумеется, на пожарном безумие не закончилось. Многие студенты были готовы кинуться в битву, а полицейские слишком увлеклись и не могли остановиться. Они развлекались: ведь достаточно направить брандспойт в одну сторону один раз, и готово. Ну, а поскольку школьники сидели в безопасности за бетонной стеной, они могли лишь смотреть на все это. Только Минога понимала больше, чем хотела, это сумасшествие словно проистекало из того, что Спенсер Мэллон разъяснил им о концовке «Шейна», когда они заняли места во втором ряду.

В самом начале, кстати, она видела Кита Хейварда и Бретта Милстрэпа и впервые по-настоящему осознала, какие они оба странные, вместе и каждый по-своему. Когда Минога их заметила, они шли вдоль зданий университета, стараясь держаться как можно дальше от тротуаров и проезжей части. Они пробирались к перекрестку по той же стороне улицы, где была парковка, так что Минога хорошо видела идущего первым Хейварда, а Милстрэпа — мельком. Они крались, как лазутчики, прижимая к стенам руки, чуть согнувшись в поясе, глаза их бегали. Хейварду откровенно нравилось происходящее — Миноге следовало бы знать, что так и будет, но когда увидела его отклик на беспорядки, она была потрясена.

Его радость была такой бесчеловечной, такой извращенной… в нем словно вспыхнуло изначальное зло. Глаза Кита сияли; он скалился во весь рот, грудь вздымалась и опадала. Хейвард не осознает, что делает, подумала Минога. Может, он даже посмеивался. Самым странным в этом была хладнокровная, жуткая беспристрастность его движений.

Ее вдруг осенило, и она испугалась. Мэллон говорил, Шейн погибает в конце фильма: а не предназначен ли Мэллон на роль Шейна? Миноге это показалось настолько очевидным, что она поразилась, почему не поняла сразу. Мэллон словно написал ей письмо, а она мяла его в руках все время, пока они тащились по улицам Мэдисона сквозь эту мучительную неразбериху. Мэллон сказал, что собирается провести ритуал и заплатить за это своей жизнью. Вот почему он был так искренен с ними, сообщив о том, что оставит их после церемонии, а они все до одного неправильно его поняли. Мэллон не просто покидал город. Говоря об уходе, он имел в виду уход из жизни.

В ужасе Минога скорчилась у стены и уставилась на Мэллона, который запрыгнул на сиденье удобного металлического стула и оперся локтями на стену. Кожаная куртка, башмаки, прекрасные волосы и лицо с легким загаром — его облик вдруг приобрел огромное значение: такая милая улыбка, морщинки-лучики в уголках глаз и рука, поднятая в приветствии невидимому отсюда мятежнику.

— Не умирай, — шепнула она, и ее слова потерялись в реве и грохоте.

Он не мог ее услышать, однако повернулся и улыбнулся сверху. Миноге почудилось, будто небо рассыпалось цветными искрами салюта, и огненные петли и спирали озарили серые тучи. Он что-то сказал, она не разобрала, и ткнул пальцем в сторону улицы. Что бы там ни происходило, он хотел, чтобы и она видела это. Минога поспешно вскочила, подобралась к краю стены и осторожно выглянула.

И там, на залитой жестокостью улице, Миноге явился первый знак, что в этот день мир вывернется наизнанку. Даже в эпицентре сумасшествия и хаоса это было настолько неожиданным, неправдоподобным, что она глазам своим не поверила. Потому что увидела скелет.