Разговор в "Соборе" - читать онлайн книгу. Автор: Марио Варгас Льоса cтр.№ 133

— Она прогнала меня спать на ковер, — сказал Сантьяго. — Даже после нашей аварии у меня так не ныли все кости, как после этой ночевки у тебя на полу.

Карлитос и Китаянка, болтая, просидели у него около часа, а как только удалились, в палату тут же вошла сиделка: по губам ее порхала лукавая улыбка, а во взгляде было нечто сатанинское.

— Ну и ну, вот с кем вы компанию водите, — сказала она, оправляя ему подушки. — Эта Мария Антониета Понс — не из «Бим-бам-бом»?

— Неужели и вы смотрите их танцы, — сказал Сантьяго. — Быть не может.

— По фотографиям узнала, — сказала она, издав змеиный шип, означавший смешок. — Ада-Роса тоже оттуда?

— Ах, так вы подслушивали, — засмеялся Сантьяго. — Мы, наверно, несли черт знает что?

— Да уж, особенно эта дамочка, мне пришлось зажать уши, — сказала сиделка. — А ваша подружка, ну, та, что прогнала вас спать на ковер, она тоже так ругается?

— Еще похлеще, — сказал Сантьяго. — Только она никакая не моя.

— До чего невинный вид, кто б подумал, что бандит? — изнемогая со смеха, продекламировала она.

— Ну, завтра-то меня выпишут? — сказал Сантьяго. — Очень бы не хотелось застрять тут на субботу и воскресенье.

— Вас не устраивает мое общество? — сказала она. — Я же буду с вами, чего ж вам еще? Как раз мое дежурство. Но теперь, когда я узнала, что вы крутите романы с танцовщицами, доверия у меня к вам — никакого.

— А что вы имеете против танцовщиц, — сказал Сантьяго. — Танцовщицы что — не люди?

— Да? — Глаза ее искрились. — Ну конечно, конечно, вам и карты в руки, вам ли не знать?

Так это начиналось, Савалита, так это продолжалось: шуточки, заигрывания. Ты думал: какая кокетка, вот повезло, что попалась такая сиделка, поможет время убить, жалко, думал ты, могла бы быть и покрасивей. Но почему именно на ней, Савалита? Она появлялась в палате ежеминутно — приносила еду и болтала до тех пор, пока не приходила монахиня или старшая сестра, и тогда она спешно начинала поправлять простыни или с комично деловым видом совала тебе в рот градусник. Хохотала и беспрестанно поддразнивала тебя. И невозможно было понять, что крылось за ее невероятным всеохватным любопытством — а где учат на журналиста? а как пишут статьи? а как вы работаете? — искренний интерес или стратегический замысел, и было ли оно бескорыстным и спортивным, или ты ей и вправду понравился, или ты ей, как она тебе, помогал коротать время. Родилась она в Ике, жила неподалеку от площади Болоньези, несколько месяцев назад окончила школу медсестер, а в этой клинике проходила свою годичную стажировку. Она была словоохотлива и услужлива, тайком проносила тебе покурить и газеты. В среду доктор сказал, что рентгенограмма ему не нравится и что его будет смотреть специалист. Специалиста звали Маскаро, и он, едва скользнув вялым взглядом по снимкам, сказал: не годятся, надо новые. В субботу вечером появился со свертком под мышкой угрюмый и опечаленный Карлитос: поссорились, поссорились, теперь уж навсегда. Помнишь, Савалита, он принес какую-то китайскую снедь: меня с нею не выставят? Сиделка раздобыла им тарелки и вилки, посидела и даже отведала особым образом сваренного риса. Когда время посещения истекло, разрешила Карлитосу побыть еще и сказала, что потом незаметно его выведет. Карлитос принес и бутылку без этикетки, и на втором глотке начал проклинать «Кронику», Китаянку, Лиму и весь белый свет, чем сильно скандализовал Ану. В десять она с трудом увела его, но потом вернулась за вилками и уже с порога подмигнула: желаю тебе увидеть меня во сне. Ушла, наконец, и Сантьяго услышал в коридоре ее смех. В понедельник консультант посмотрел новые снимки и разочарованно произнес: да вы здоровей меня. У Аны был выходной. Ты, Савалита, оставил ей у привратника записку. Большое спасибо за все, думает он, как-нибудь на днях позвоню.

— А кем он был, этот самый дон Иларио? — говорит Сантьяго. — Помимо того, что ворюга?

Амбросио вернулся от дона Иларио Моралеса слегка под хмельком. Поначалу этот хмырь напустил на себя важность, рассказывал он Амалии, увидел цветного и решил, что я — без гроша, ему и в голову прийти не могло, что Амбросио хочет войти в дело на равных, а вовсе не собирается клянчить у него должностенку. Да нет, наверно, он просто вернулся из Тинго-Марии усталым, потому и принял тебя так нерадушно. Может, и так, Амалия: первым делом он, отдуваясь, как жаба, и матерясь через каждое слово, стал рассказывать, что грузовик, который он пригнал из Тинго-Марии, восемь раз застревал на размытых паводком дорогах, и что ехал он, трам-тарарам, тридцать пять часов. Всякий другой бы на его месте оказал внимание, сказал бы — пойдем, поставлю тебе пива — но только не дон Иларио, нет, Амалия. Да может, он просто не пьет, утешала его Амалия.

— Да где-то к пятидесяти, — говорит Амбросио. — Помню, все время в зубах ковырял.

Дон Иларио принимал его в своей засиженной мухами, ветхой конторе на Пласа-де-Арас и не предложил даже сесть. Так и держал его на ногах, пока читал письмо Лудовико, и только дочитав, кивнул на стул, но тоже — не больно-то приветливо, а с таким видом, что, мол, делать нечего. Оглядел его с головы до ног и наконец удостоил вопросом, позволил рот раскрыть: ну, как там этот недотепа Лудовико?

— Сейчас — очень хорошо, дон, — сказал ему Амбросио. — Его произвели наконец, а то он столько лет мечтал о звании. В гору пошел: он заместитель начальника отдела по расследованию убийств.

Но он, Амалия, ни вот на столечко не обрадовался добрым вестям, а пожал плечами, поскреб свой черный зуб длиннющим ногтем на мизинце, сплюнул и сказал: поди пойми его. Потому что Лудовико, хоть и приходился ему родным племянником, родился дурнем и неудачником.

— Оборотистый, — говорит Амбросио. — Три дома в Пукальпе, жена, и кучу ребятишек наплодил.

— Ну, ладно, теперь скажите, чего вам от меня надо, — пробурчал наконец дон Иларио. — Чем намерены заниматься у нас в Пукальпе?

— Работать, — сказал ему тогда Амбросио. — Вам же Лудовико написал.

Дон Иларио захохотал пронзительно — вроде как попугаи кричат — весь заколыхался.

— Да вы в своем уме? — сказал он, яростно ковыряя в зубах. — Нет на свете места хуже Пукальпы для тех, кто хочет найти работу. Вы разве не видали, сколько швали бродит по улицам, руки в карманы? Здесь восемьдесят процентов праздно шатается, потому что работы нет. Разве что киркой махать на ферме или вот — военные шоссе прокладывают, можно к ним. Но это тоже — не вдруг делается, и пойти туда можно только с голодухи. Здесь вам не светит. Так что уматывайте поскорее назад, в Лиму.

Он тогда, Амалия, очень захотел послать его подальше, но сдержался, приятно улыбнулся и предложил: не выпить ли нам с вами пивка где-нибудь? Очень жарко у вас, освежились бы, а заодно и поговорили. Иларио этот очень удивился, Амалия, понял наконец, что держал Амбросио не за того. Пошли они тогда на улицу Комерсио, сели в «Золотом петухе», спросили пива похолодней.

— Я, дон, приехал не работу у вас просить, — сказал ему Амбросио, — а предложить вам дело.