Дневник любви - читать онлайн книгу. Автор: Тадеуш Доленга-Мостович cтр.№ 11

Немного подумав, я спросила Тото:

— А тот пан Альбин Нементовский много проиграл?

По требованию отца все в семье, когда уже не могли избежать упоминания дяди, должны были называть его «тот пан Нементовский», чтобы подчеркнуть, что нас с ним ничего не связывает.

— Не знаю, не обратил внимания. Думаю, что немного, каких-то несколько сот злотых. Он никогда не рискует, хотя играет замечательно. И знаешь что? Теперь я уже не верю тем слухам, которые ходят о нем. Если бы он был шулером, то, наверное, не проиграл бы. Люди слишком легко порицают всех, кто хоть раз на чем-то споткнулся.

Очень мне нравится в Тото эта его снисходительность. А на этот раз я была ему просто-таки благодарна за нее, так как не скрываю того, что люблю дядю. Сказать правду, я слишком хорошо знала, что Тото ошибается. Мать рассказывала, что когда-то дядю даже поймали на горячем в каком-то казино или клубе. Когда раздавали карты, он как бы невзначай клал перед собой золотой портсигар, который был так отполирован, что он видел в нем, как в зеркале, все карты. Вспыхнул скандал, и дядю чуть не посадили в тюрьму. Но кончилось тем, что он должен был вернуть все выигранные деньги и ему запретили ходить в казино. Правда, это было где-то за границей, но маловероятно, что дома он ведет себя иначе. Никак не могу понять, зачем он вчера проиграл.

Пани Реновицкая ошибается, считая, что шулерам непременно должны идти карты. Довольно часто случается, что по разным причинам всяческие их махинации не удаются. Еrrаrе humanum est. (Человеку свойственно ошибаться (лат.).) (Примечание Т. Д.-М.)

Все это заставило меня сразу же после прогулки отправиться домой, отказавшись от приглашения Тото в кафе. Я предчувствовала, что дядя Альбин позвонит, и не ошиблась. Не вступая в разговоры, я попросила его приехать.

Через четверть часа он явился с весьма кислой миной.

— Твой чичисбей уже, наверное, говорил тебе, — сказал дядя, здороваясь со мной. — Наверное, рассказал уже, что вчера я проигрался до нитки.

— Да, упоминал, что вам не шла карта.

— В последнее время меня преследуют неудачи. Должен признаться, что остался почти без гроша.

Я решила заставить его взять у меня деньги. Конечно, я не могла признаться, что его проигрыш лежит у меня в сумочке, но предложила ему ссуду.

— Ведь ссуду можно принять, не изменяя своим принципам, а для меня эти деньги ничего не значат.

— Нет, нет, — сопротивлялся он. — У женщины деньги я не возьму. В конце концов, занять можно, но надо быть уверенным, что будет чем отдать.

— Ах, дядюшка, — не унималась я. — Откуда такой пессимизм? Ведь вы почти всегда выигрываете. А мне совсем не горит. Можете отдать через год, через два — когда будут деньги. Из-за этого препятствия наше следствие может задержаться. Да и хорошо ли это с вашей стороны: вот я не сомневалась ни минуты, когда обратилась к вам за помощью. А вы не хотите принять от меня такой мелкой услуги, как ссуда.

Наконец он поддался моим мольбам. Я дала тысячу злотых, а дядя написал расписку по всей форме, хотя я пыталась убедить его не делать этого. И эти мужчины еще смеют насмехаться над женской логикой! Считают зазорным занимать у женщины деньги, а вот соблазнить ее или обмануть в игре — тут у них не возникает никаких этических возражений. Удивительные натуры!

Потом я рассказала дяде о своем открытии: та женщина живет в «Бристоле».

К великому моему удивлению, он не признал это бесспорным.

— Это еще ничего не значит, — покачал он головой. — Ведь портье мог позвонить и по поручению одного из знакомых Яцека. В этом отеле проживает немало ваших знакомых. Может, это был кто-то из дипломатов или какой-то родственник из провинции.

— Но точно также это могла быть и она.

— Конечно. Я, безусловно, не упущу из виду этот след, как и любой другой. Сейчас же прямо отсюда поеду и расспрошу портье. Однако, ты должна назвать мне точное время того звонка. Портье меняются, работают посменно, их помощники тоже.

— Сейчас спрошу у Юзефа, — сказала я и чуть не нажала кнопку звонка. Но, к счастью, тут же вспомнила, что никто из прислуги не должен знать о дядиных визитах, потому что, если бы это дошло до отца, вспыхнул бы хороший скандал.

Я попросила дядю, чтобы он подождал и пошла расспросить Юзефа. К сожалению, он точно не помнил. Сказал, что это было где-то около десяти. Между тем, пока я разговаривала с Юзефом, произошло то, что следовало предусмотреть: в гостиную заявилась тетя Магдалена. Посмотрела, сказала «извините» и вышла, но наверняка успела присмотреться к дяде. Правда, она его не знает и никогда раньше не видела, но это такая болтушка, что не замедлит раздуть из этого целую историю. Жаль, что я согласилась, по просьбе Яцека с тем, чтобы привезти эту его тетушку из провинции. В конце концов, в доме от нее пользы мало, а неприятностей более чем достаточно.

Едва я спровадила дядю, тетушка уже ждала меня в кабинете. Нужно было быстро что-то придумать.

— Кто этот приличный пан? — спросила тетя Магдалена.

— Ах, пустяки, — ответила я как можно равнодушнее. — Он приходил по поводу участка на Жолибоже. Я сказала ему, что мужа нет в Варшаве, а я не в курсе его дел.

Тетя подозрительно посмотрела на меня.

— Он похож не на посредника, а на какого-нибудь аристократа.

Я пожала плечами.

— Тетушка, теперь многие из аристократов зарабатывают себе на жизнь довольно странным образом. И если кто-то прилично выглядит, то ему, пожалуй, легче добиться успеха. И чтобы отвлечь тетино внимание от этой темы, я добавила: — Напрасно вы не сказали, тетушка, что этот мужчина вас так заинтересовал. Я бы вас познакомила.

— Оставь свои шутки, — буркнула тетя Магдалена и вышла.

Я условилась с Тото встретиться в три. Решила его проучить и позвонила Мушке Здроевской. К счастью, застала ее дома. Мы щебетали друг с дружкой так сладенько, как две птички. (Я всегда говорила, что она неискренняя). Пригласила Мушку на обед в «Бристоль», ни словом не упоминая Тото, сказала лишь, что будет Доминик Мирский и, может, кто-то из его приятелей. Отказаться она, конечно, не могла. Через полчаса я заехала за ней машиной и не могла не порадоваться ее виду: Мушка слишком сильно подвела брови и напялила смехотворную шляпку. Вот теперь пусть Тото посмотрит на нас обеих. Больше мне ничего не надо. Мирский с Тото уже ждали в вестибюле, и настроение у них сразу испортилось. Педантичный Мирский раздражался из нашего почти получасового опоздания. Тото расстроился, когда увидел со мной Мушку. Состроил такую мину, как наглотавшийся камешков индюк. Лучшего отношения он не заслуживал. В ресторане было многолюдно. Если бы Тото не зарезервировал столик, нам пришлось бы уйти ни с чем. Знакомых было множество, и в основном из провинции. В такой толпе вряд ли можно было разглядеть особу, ради которой я сюда пришла. Поэтому я занялась Мушкой, осыпая ее такими излишне восторженными комплиментами, что надо быть наивной, как она, чтобы принять все это за чистую монету. Почти после каждого слова я обращалась за поддержкой к Тото, и он, хоть и сворачивался каждый раз штопором, все же должен был поддерживать мои комплименты. Да, это была замечательная забава. Но ее нарушила мне Данка, появившись вдруг в «Бристоле» в обществе своего жениха и его сестры. Оказалось, что в это «гнездо гуляк, бездельников и транжир», куда никогда не ступила бы ни одна из четырех ног этой влюбленной пары, они притащились в результате стихийного бедствия. Данку пригласили на обед к матери Станислава, однако их кухарку внезапно свалил страшный прострел. При таких обстоятельствах она и слушать не хотела о приготовлении обеда, и мать Станислава отправили всю троицу в «Бристоль».