Легенды о Христе - читать онлайн книгу. Автор: Сельма Лагерлеф cтр.№ 23

Но за лицом этого полумертвого человека старой женщине, словно в видении, открылось другое лицо, прекрасное и бледное, с дивными и благородными чертами и величественным взором — и все существо Фаустины охватили глубокая скорбь и сострадание к мукам и унижениям этого чуждого ей человека.

— О, что с тобой сделали, бедный ты мой! — воскликнула она, делая шаг к нему навстречу, и глаза ее наполнились слезами. Она забыла о своей собственной печали и тревоге при виде страданий этого измученного человека. Ей казалось, что сердце ее разорвется от сострадания. Как и другие женщины, она была готова броситься к нему, чтобы вырвать его из рук его палачей.

Осужденный видел, как она к нему подходила, и пополз навстречу. Он точно надеялся найти у нее защиту от всех своих гонителей и мучителей. Он обнял ее колени и прижался к ней, как ребенок, ищущий спасения у матери.

Старая женщина наклонилась над ним, из глаз ее потоком хлынули слезы; но в то же время она почувствовала самую блаженную радость, видя, что он пришел к ней, ища защиты. Она обвила одной рукой его шею, и как мать прежде всего спешит осушить слезы на глазах ребенка, так и она провела по его лицу своим платком из прохладной, тонкой льняной ткани, чтоб отереть с него слезы и кровь.

Но в эту минуту палачи кончили возиться с крестом. Они подошли и потащили за собой приговоренного. Досадуя на промедление, они с дикой поспешностью поволокли его. Он застонал, когда его уводили от найденного им пристанища, но не оказал сопротивления.

Фаустина обхватила его, стараясь удержать, а когда ее слабые, старые руки оказались бессильны сделать это, и она увидела, что его уводят, ей показалось, что у нее вырвали из объятий ее собственного ребенка, и она закричала:

— Нет, нет! Не отнимайте его у меня! Он не должен умереть! Не может он умереть!

Невыразимая скорбь и страшный гнев овладели ею. Она хотела бежать вслед за ним, хотела вступить в борьбу с палачами и вырвать его из их рук.

Но едва Фаустина сделала шаг, у нее закружилась голова, она почувствовала дурноту. Сульпиций поспешил поддержать ее, чтобы не дать ей упасть.

На углу улицы он увидел маленькую, темную лавчонку и внес туда на руках Фаустину. Там не было ни стула, ни скамьи, но лавочник был человек сострадательный. Он принес циновку и устроил для старой женщины ложе на каменном полу.

Она не потеряла сознания, но голова у нее так сильно кружилась, что она не могла держаться на ногах и должна была лечь.

— Она совершила сегодня длинный путь, а шум и давка в городе вконец утомили ее, — сказал Сульпиций лавочнику. — Она очень преклонных лет, а как бы человек ни был крепок, старость все-таки одерживает верх над ним.

— Да даже и не для особенно старых людей день сегодня трудный, — сказал лавочник. — Воздух так удушлив, что почти невозможно дышать. Я не удивлюсь, если разразится сильная гроза.

Сульпиций наклонился над Фаустиной. Она успокоилась и заснула, спокойно и ровно дыша, после всего утомления и перенесенного волнения.

Он отошел и, ожидая ее пробуждения, стал в дверях лавки, наблюдая уличную толпу и движение.

У римского наместника в Иудее Пилата была молодая жена; в ночь накануне того дня, когда Фаустина въехала в Иерусалим, она видела необыкновенные сны.

Ей снилось, что она стоит на кровле своего дома и смотрит оттуда вниз на большой красивый двор, выложенный по восточному обычаю мрамором и обсаженный благородными растениями.

Но на дворе, видела она, почему-то собрались слепые и увечные, какие только были на свете. Она видела перед собой больных чумой, с телом, вздутым от волдырей, прокаженных с изъеденными болезнью лицами, расслабленных, лишенных возможности двигаться и беспомощно лежавших на земле, видела других несчастных, изнемогающих от страданий и болезней.

И все они теснились у входа, чтобы войти во дворец, а некоторые из стоявших впереди громко стучали кулаками в двери.

Наконец, она увидела, что дверь отворилась; на порог вышел раб и спросил их, что им тут нужно.

Они ответили ему:

— Мы ищем великого пророка, которого Бог послал на землю. Где пророк из Назарета? Где тот, кто может избавить нас от всех наших страданий?

Тогда раб ответил им равнодушным и презрительным тоном, каким обыкновенно говорят дворцовые слуги, отказывая бедным просителям:

— Вы напрасно будете искать своего пророка. Пилат предал его смерти.

Тогда между этими больными поднялись такие рыдания и вопли скорби, такой скрежет зубовный, что молодая женщина не в силах была их слышать. Сердце ее разрывалось от сострадания, и жгучие слезы лились у нее из глаз. Но как только она начала плакать, она тотчас же проснулась.

Снова заснула она и снова увидела во сне, что стоит на кровле своего дома и смотрит оттуда вниз на двор, огромный, как базарная площадь.

И видит, что весь этот двор заполнен людьми, лишенными рассудка, безумными и одержимыми духами. И она увидела между ними раздетых донага и закутавшихся в свои длинные волосы, и таких, которые сплели себе венцы из соломы и плащи из травы и мнили себя царями, и таких, которые ползали по земле и воображали, что они звери, и таких, которые не переставая плакали от горя, а назвать это горе не могли, и таких, которые таскали тяжелые камни, уверяя, что это золото, и таких, которые думали, что их устами говорят злые духи.

Она увидела, как все они старались протиснуться к воротам дворца, а те, что стояли впереди всех, стучались и ломились в них.

Наконец, дверь отворилась, на порог вышел раб и спросил их:

— Что вам нужно?

Тогда все они начали шуметь и говорить:

— Где великий пророк из Назарета, тот, что послан Богом и должен вернуть нам нашу душу и наш разум?

Жена наместника слышала, как раб отвечал самым равнодушным тоном:

— Не найдете вы великого пророка, сколько не ищите. Пилат предал его смерти.

При этих словах все безумные испустили вопль, похожий на рев диких зверей, и в своем отчаянии стали рвать ногтями тело, так что кровь полилась на камни. И когда молодая женщина увидела всю глубину их мучений, она начала ломать руки и тяжко стонать. И ее собственные стоны разбудили ее.

Но она опять заснула и во сне еще раз очутилась на кровле своего дома. И вокруг нее сидели ее рабыни, развлекая ее игрой на кимвалах и лютнях, с миндальных деревьев сыпались на нее лепестки белых цветов, и воздух благоухал от аромата вьющихся роз.

И когда она так сидела, какой-то голос сказал ей:

— Подойди к балюстраде, окружающей кровлю, и посмотри вниз на мраморный двор. Но она стала отказываться во сне, говоря:

— Не хочу я видеть новых несчастных, что толпятся этой ночью на моем дворе.

В ту же минуту до нее донесся лязг цепей, громыхание тяжелых молотов и стук дерева о дерево. Рабыни перестали петь и играть, подбежали к ограде кровли и заглянули вниз. И сама она тоже не могла оставаться на месте; она пошла посмотреть на двор.