Все люди - враги - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Олдингтон cтр.№ 106

— Бросили службу! — воскликнула она. — Почему? Наверно, вы присмотрели себе что-нибудь получше?

— Вот именно, — ответил он, чувствуя, что этот двусмысленный ответ избавит его от неприятного разговора.

— А это не сопряжено с известного рода риском?

Вы твердо уверены, что получаете нечто лучшее?

— Абсолютно уверен. У меня нет на этот счет ни малейшего сомнения.

Тони наслаждался, этой невинной хитростью — это было единственное удовольствие за весь вечер.

Во время дальнейшей беседы он поймал себя на том, что, подобно Веллингтону , молит о наступлении ночи. Он пытался навести Эвелин на разговор о детях, надеясь, что тут она по крайней мере будет искренней, но она уклонилась и попросила его рассказать о себе. Это было новым затруднением, но он ухитрился сообщить ей как можно меньше, употребив на это как можно больше слов, а так как Эвелин была очень щедра на комментарии, то сумел даже придать их разговору некоторую теплоту, отсутствие которой было вначале так заметно.

Часы на камине пробили девять. Эвелин поднялась и сказала:

— Здесь на столике портвейн или, если хотите, виски с содовой. Сейчас придет капитан Мартлет.

Займите его, пожалуйста, до моего прихода — я сейчас вернусь.

В первую минуту Тони даже не понял, что старый светский обычай, уже выходивший из моды, соблюдался здесь даже при свидании родственников; но все же он успел ринуться с места и отворить ей дверь. Эвелин проплыла мимо него с улыбкой, которую, вероятно, надо было считать благосклонной.

Когда дверь за ней закрылась, Тони глубоко вздохнул, вытер платком лоб и выпил стакан содовой. Вошел, по-видимому, получивший инструкции лакей и предложил провести его в туалет, а когда Тони отклонил это предложение, вошел другой лакей и доложил о приходе капитана Мартлета. Не прошло и пяти минут, как они уже познакомились и оживленно беседовали. Мартлет интересовался больше всего открытием новых земель, но так как открывать в этом мире оставалось, в сущности, не так уж много, то он путешествовал по отдаленным и малоизвестным местам.

Тони нашел, что он умный и хорошо осведомленный человек, и заметил, к немалому своему удивлению, что их взгляды во многом совпадают. Он с глубоким вниманием слушал его рассказ об одной экспедиции, когда Эвелин вернулась, и капитану Мартлету пришлось поневоле прервать свой рассказ.

Через несколько минут Тони попытался вернуть разговор к этой безопасной и к тому же интересовавшей его теме, но Мартлет дал ему понять, что не намерен продолжать. В присутствии Эвелин он словно стал другим, более заурядным человеком. Тони не без зависти прислушивался к тому, как Мартлет с изысканной любезностью изливал целые потоки светской болтовни, настолько пустой, что у Тони не осталось в памяти ни единой фразы. Между тем Эвелин, очевидно, не только считала такую болтовню вполне естественной, но и наслаждалась ею.

Единственно, в чем Мартлет проявил искренность, было одобрительное замечание по адресу Джима, мужа Эвелин, из чего Тони заключил, что Мартлет и Джим — большие друзья, несмотря на то, что Джим много старше. Под прикрытием «беглого огня» Мартлета Тони ломал себе голову над вопросом, почему люди, по-видимому, вполне порядочные и неглупые, заставляют своих жен быть тем, чем стала Эвелин.

Кто а этом виноват, они или женщины?

Около десяти часов Тони поднялся, чтобы уйти, сославшись на то, что обещал зайти за Маргарит и проводить ее домой. Как будто Маргарит нуждалась в том, чтобы ее провожали! Но это показалось ему удобным предлогом, который и на самом деле был понят. Присутствие Мартлета оказалось во всех отношениях великой удачей, и в течение последнего часа атмосфера стала положительно сердечной. Тони надеялся, что холодок, ощущавшийся в начале вечера, мог сойти за вполне понятное смущение при встрече после стольких лет разлуки. Он намекнул на это вскользь при прощании и с радостью убедился, что это было принято как должное. Эвелин сошла вниз проводить их и, когда они прощались, сказала Тони:

— Могу я надеяться увидеть вас и Маргарит до отъезда? Мне бы очень хотелось познакомиться с ней.

— Мне самому бы этого ужасно хотелось, но, боюсь, вряд ли это удастся, — сказал Тони с светским лицемерием. — Я не сегодня-завтра уезжаю в Тунис.

— В Тунис? Зачем? По делу?

— Да, и на этот раз по настоящему делу.

— Боюсь, что вам не удастся поиграть там в гольф.

Тони не мог удержаться, чтобы не пустить на прощание маленькой парфянской стрелы.

— Ну, как сказать. Я слышал, что в Сахаре замечательные поля для гольфа. До свидания.

На Пикадилли Тони распрощался с Мартлетом, пожалев, что предлог, придуманный им, чтобы уйти от Эвелин, не позволял ему проводить капитана и дослушать его рассказ об экспедиции. Теперь эта история останется для него навсегда незаконченной, а все потому, что приходится лгать людям, вместо того чтобы сказать откровенно: «Я ухожу» или «Я не смогу увидеться с вами до вашего отъезда». Досадно, что ведь все знают: под этой ложью скрывается отсутствие мужества заявить обо всем честно. И вот в чем громадное преимущество кафе перед частным домом — там вы не гость, вы платите за место и за то, что выпьете, и можете уйти, когда вздумается. Этим и объясняется страсть молодежи к ресторанам — на кой черт им быть рабами семейного круга и хозяйки отеля?

Улицы были еще грязными после утреннего дождя, но Тони все же решил идти домой пешком. Ему необходимо было перед тем, как лечь спать, переварить метаморфозу, происшедшую с Эвелин… В сущности, ничего не поделаешь. Он просто должен привыкнуть к факту, что Эвелин, жившей в его памяти, больше не существует. До сих пор, когда он думал о ней, он всегда представлял себе свою Эвелин живущей где-то на белом свете, а теперь должен примириться с фактом, что она для него мертва, как если бы он сам присутствовал на ее похоронах.

Холодный северо-западный ветер сгонял тучи, а когда Тони свернул на более темную улицу, то увидел, что кое-где уже проступают бледные звезды. Он грустно раздумывал о том, что все, кого он знал и любил до войны, либо умерли, либо стали ему чужими и так или иначе ушли из его жизни. Но его ли это вина? Весьма возможно, но тем не менее это факт и довольно прискорбный. В самом деле, пора ему как-то обновиться, найти новый стимул к жизни.

Посетить оазисы Туниса придумал Уотертон, Он провел часть войны в Египте и Палестине и с тех пор сгорал желанием вернуться туда. Путешествие в Египет или Палестину было ему не по карману — слишком дороги были там излюбленные туристские лежбища, да и сама мысль об организованном турне была ему противна, — но он выкапывал всевозможные сведения о Тунисе и открыл, между прочим, весьма ценный и интересный факт, что во многих местах существуют очень дорогие отели для американцев и англичан (рекламированные) и дешевые (нерекламировамные) для французов. С помощью этих сведений и расписаний поездов Уотертон составил смету расходов трехнедельного путешествия, благоразумно накинув двадцать пять процентов на всевозможные случайности и неожиданности. Так как в то время английские фунты во Франции котировались высоко, поездка должна была обойтись им довольно дешево.