Сущий рай - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Олдингтон cтр.№ 63

— Отлично. Помните: никто не должен ее беспокоить, теперь уложите ее светлость в постель.

Он повернулся к Жюли: она встала с кресла и смотрела на него испуганными, умоляющими глазами.

— Спокойной ночи, дорогая. Ты выглядишь уже гораздо лучше. Спи спокойно.

— Спокойной ночи и спасибо тебе, о, спасибо за…

— Глупости, — сказал он, поглаживая ее руку. — Ну а теперь ступай.

Он окликнул ее, когда она устало подымалась по широкой лестнице.

— Я оставлю Джерри записку. И позвоню тебе утром. Еще раз спокойной ночи.

Затем Крис повернулся к лакею и спросил:

— Сэр Джеральд не говорил, когда вернется?

— Нет, сэр.

— Тогда я оставлю ему записку.

Крис быстро набросал послание в таком тоне, который, по его мнению, должен был удержать Джеральда на расстоянии, запечатал конверт и передал его лакею вместе со своей визитной карточкой.

— Вы слышали, что я сказал горничной?

— Да, сэр.

— Вы поняли, что положение серьезное? Ее светлость в очень опасном состоянии. Кто-нибудь должен остаться здесь и вручить мою записку и карточку сэру Джеральду как только он вернется. Если сэр Джеральд вернется после хорошего ужина, необходимо будет внушить ему, что доктор категорически запретил беспокоить ее светлость. Могу я положиться на вас, что вы это сделаете?

— Да, сэр.

Крис порылся в кармане и протянул лакею пять шиллингов.

— Вы, конечно, сумеете обойтись с ним должным образом, — сказал он, как бы делая лакея своим сообщником. — Уложите-ка его в постель, поспокойнее и побыстрее.

— Слушаюсь, сэр.

Крис снова очутился на дождливой, выметенной ветром улице. Он устал, голова у него болела, в горле пересохло, руки и ноги оледенели. А в сознании был хаос смятения и ужаса. Неужели всего шесть часов тому назад он возвращался так радостно, так доверчиво от Марты?.. Нет, нет, нельзя думать сейчас о Марте, этот ужас не должен ее касаться. К тому же не все еще сделано. Что нужно в первую очередь? Доктор, конечно!

Он исходил, как ему казалось, целые мили в поисках автомата, но, на свое счастье, застал доктора как раз тогда, когда тот собирался лечь спать. Крис с трудом втолковал ему, какое создалось положение и что нужно сделать, и с еще большим трудом уговорил его принять участие в намеченных действиях. В конце концов доктор согласился встретиться с Крисом и Ротбергом в половине первого и настоять на том, чтобы Жюли покинула дом своего мужа.

— А куда же вы ее поместите? — спросил доктор.

— В этом, доктор, я рассчитываю на вашу помощь. В ее состоянии ей следовало бы находиться в частной лечебнице.

— В частные лечебницы таких больных не принимают.

— В обычные да, я это знаю, — сказал Крис. — Но, доктор, у вас же бывают аналогичные случаи. Вы, наверное, знаете какую-нибудь лечебницу…

Наступило молчание. Доктор, видимо, обдумывал.

— Да, есть такая лечебница… Но вы знаете, с каким предубеждением относятся к таким болезням? Придется взять специальную сестру-сиделку на день, и так далее. Это обойдется недешево.

— Сколько?

— Примерно двадцать пять гиней в неделю.

— Ну что ж, — сказал Крис, хотя он был ошарашен. — Сэр Джеральд, как вы знаете, богат, и он должен расплачиваться за свою вину. Вы это устроите, доктор?

— Да.

— Я приду к вам завтра, в четверть первого, вместе с юристом. Сговорились?

— Сговорились.

Дальше что? Ротберг конечно! Крис позвонил к нему на квартиру и со все возрастающим отчаянием прислушивался к безответным гудкам телефона. Он уже собирался было повесить трубку, как вдруг раздалось щелканье аппарата и сонный свирепый голос сказал:

— Привет! Привет! Что такое?

— Это вы, Ротберг? Говорит Хейлин.

— Какого дьявола вы звоните в такой час? Я уже заснул, черт вас побери!

— Простите ради бога. Но слушайте. Случилось нечто совершенно ужасное.

— Что?

— Не со мной, с Жюли. Не могу сказать вам по телефону. Но мне необходимо увидеться с вами завтра не позже половины двенадцатого, а потом в двенадцать мы поедем с вами к Хартману и увезем оттуда Жюли.

— Увезем Жюли?

— Да. И, бога ради, не начинайте спорить. Я все объясню завтра. Согласны?

— Но у меня назначены дела…

— К черту дела. Говорю вам, что это нечто совершенно ужасное и нужно немедленно принять меры. Ну?

— Хорошо.

— Ну вот. Я знал, что на вас можно рассчитывать. Не знаю, как вас благодарить. Не забудьте. Спокойной ночи.

Крис устало плелся по пустынным унылым улицам. Дальше что? Нужно было что-то еще… Ах да. Снова он рыскал по городу, пока не нашел на Пикадилли ночную аптеку, где он купил несколько флаконов разных дезинфицирующих средств.

Когда Крис наконец добрался до своей комнаты, было уже за полночь. Камин догорел, и в желтом свете газа комната казалась особенно отталкивающей. Он поежился, наполовину от холода и усталости, наполовину от отвращения. Он израсходовал, казалось, всю свою энергию в страстных усилиях внушить Жюли надежду и самообладание. И вот теперь, когда необходимость в немедленных действиях на время отпала, он сам постепенно утрачивал самообладание и надежду. С чувством какого-то стыда и унижения он вымыл дезинфицирующим средством руки, касавшиеся сестры.

Марта. Как быть с Мартой? Бесполезно пытаться заснуть, пока не будет как-то разрешен этот вопрос. Не снимая пальто, он бросился на кровать и закрыл глаза. Не спать, только не спать.

Как быть с Мартой? Сказать ей? Это казалось самым прямым, честным выходом из положения. Но ведь это не его тайна, это тайна Жюли. Он имеет полное право рассказать об этом Ротбергу, потому что это в интересах Жюли. Но больше никому. К тому же поймет ли это Марта, как она к этому отнесется? Может быть, просто почувствует отвращение? Не разрушит ли этот удар в одно мгновение и, быть может, навсегда прекрасное и хрупкое сплетение чувств и ощущений, которое он создавал для них обоих? И разве то, что произошло с Жюли, уже не разрушило отчасти или по крайней мере не повредило нечто в нем самом?

Он открыл глаза и уставился на газовый рожок. Остается одно: позвонить Марте завтра утром, сказать, что его сестра опасно больна и что ему придется провести с ней весь день. Потом посоветоваться с доктором и выяснить, не рискует ли он заболеть и какие нужны меры предосторожности. Если необходим карантин, Марте придется примириться с этим. Он придумает какое-нибудь объяснение. Не подумает ли она, что он нарочно избегает ее? И даже если все обойдется благополучно, — какая все это гнусность, какой чудовищный дар молодому человеку на заре его первой счастливой любовной связи!