По морю прочь - читать онлайн книгу. Автор: Вирджиния Вульф cтр.№ 4

Рэчел открыла дверь.

— Это скорее веранда, а не комната, — сказала она.

И правда, здесь было мало от замкнутого постоянства человеческого жилища на твердой земле. Посередине к полу был привинчен стол, а стулья прибиты к стенам. От тропического солнца настенная обивка выгорела и приобрела бледный зеленовато-голубой оттенок, зеркало в рамке из раковин — его смастерил стюард долгими тягучими часами в южных морях, — хотя и грубо сработанное, привлекало глаз как затейливая диковина. Каминная доска была задрапирована плюшевой занавеской с кистями и украшена скрученными раковинами с красным нутром, похожими на рога единорогов. Два окна выходили на палубу; от лучей, бивших через них, когда корабль жарился под солнцем где-нибудь на Амазонке, гравюры на противоположной стене выцвели до блеклой желтизны, и теперь Колизей едва можно было отличить от королевы Александры [5] , играющей со спаниелями. Пара плетеных стульев приглашала погреть руки у каминной решетки с облупившейся позолотой; над столом висел большой фонарь — из тех, что издалека возвещают путнику в темных полях о близости жилья.

— Странно, все оказываются старыми знакомыми мистера Пеппера, — нервно проговорила Рэчел. Она чувствовала себя неуютно из-за холода и странной молчаливости Хелен.

— Ты, наверное, к нему привыкла? — спросила ее тетка.

— Он похож на это. — Рэчел направила свет фонаря на окаменелую рыбу в сухом аквариуме и взяла ее в руки.

— По-моему, ты слишком жестока, — заметила Хелен.

Рэчел тут же попыталась смягчить то, что вырвалось у нее против воли.

— Я не так хорошо его знаю, — сказала она и поспешила укрыться за фактами, поскольку ей казалось, что старшие всегда предпочитают их чувствам. Она поведала все, что знала об Уильяме Пеппере. Когда они жили дома, он навещал их каждое воскресенье; он разбирался во всем — в математике, истории, древнегреческом, зоологии, экономике и в исландских сагах. Он перелагал персидские стихи на английскую прозу и английскую прозу — на греческие ямбы; он также был специалистом по нумизматике и по чему-то еще, кажется по движению транспорта.

Он отправился с ними, то ли чтобы собирать какие-то морские диковины, то ли чтобы написать о возможном пути Одиссеевых странствий — его главным увлечением были древние греки.

— У меня есть все его брошюры, — сообщила Рэчел. — Такие маленькие. Тонкие желтые книжечки.

Судя по всему, она их не читала.

— Он когда-нибудь любил? — спросила Хелен, садясь.

Этот вопрос неожиданно оказался к месту.

— У него вместо сердца — старый башмак, — заявила Рэчел, забыв сравнение с окаменелой рыбой. Однако ей тут же пришлось признать, что она никогда не спрашивала об этом мистера Пеппера.

— Я спрошу его, — сказала Хелен. — Когда я в последний раз тебя видела, вы покупали рояль, — продолжила она. — Помнишь, рояль, комната в мансарде и высокие растения с колючками?

— Да, и мои тетки говорили, что рояль провалится сквозь пол, но в их возрасте оказаться однажды ночью придавленным насмерть уже не страшно.

— Я не так давно получила письмо от тети Бесси. Она боится, что ты испортишь себе руки, если и дальше будешь столько играть.

— Предплечья станут мускулистыми, и потом никто не женится, да?

— Она не так прямо выразилась, — ответила миссис Эмброуз.

— О, конечно, как можно, — вздохнула Рэчел.

Хелен посмотрела на нее. Черты ее лица были, пожалуй, слишком мягкими, однако выразительность ему придавали большие, немного удивленные глаза; красивой ее вряд ли можно было назвать, особенно когда она находилась в помещении, потому что ее внешности явно не хватало живого цвета и четкости линий. Нерешительность в разговоре и еще больше — неумение подбирать нужные слова наводили на мысль, что Рэчел не слишком развита для своих лет. Миссис Эмброуз до этого момента говорила с Рэчел, не особенно задумываясь, но сейчас ей пришло в голову, что не очень-то весело будет провести на борту корабля три или четыре недели, за которые ей волей-неволей придется сблизиться с племянницей. На Хелен и сверстницы нагоняли тоску, а уж юные девушки наверняка еще хуже. Она опять посмотрела на Рэчел. О да! Ей ясно представилось, какой та может быть вялой, бессмысленно-сентиментальной, и что ей ни скажешь — все будет, как камушек в воду: пойдут круги, а потом — ни следа. В этих девушках не за что зацепиться — в них нет ничего твердого, постоянного, надежного. Сколько же сказал Уиллоуби, три недели или все-таки четыре? Она попыталась припомнить.

В этот момент, однако, распахнулась дверь, и вошел высокий и дородный человек. Это был сам Уиллоуби, отец Рэчел и зять Хелен, он сразу подошел к ней и сердечно пожал руку. Он не был толстяком — слишком много жира понадобилось бы, чтобы сделать такого гиганта действительно толстым; лицо у него тоже было большое, но с мелкими чертами и здоровым румянцем на щеках, оно явно было гораздо более приспособлено к солнцу и ветру, чем к выражению чувств или к тому, чтобы отвечать на чувства других.

— Как приятно, что ты поехала, — сказал он. — Нам обоим так приятно!

Рэчел что-то согласно шепнула в ответ на отцовский взгляд.

— Мы уж постараемся, чтобы тебе было удобно. И Ридли. Мы считаем, что для нас честь — позаботиться о таком человеке. Будет, кому поспорить с Пеппером, — я-то на это никогда не отваживаюсь. Ну, как тебе это дитя — выросла, правда? Совсем взрослая, да?

Все еще держа Хелен за руку, он обнял Рэчел за плечи, заставив обеих оказаться в несколько неловкой близости, но Хелен продолжала смотреть в сторону.

— Как думаешь, она не подкачает? — спросил Уиллоуби.

— Конечно, нет, — сказала Хелен.

— Ведь мы ожидаем от нее великих дел. — Он сжал плечо дочери, а затем выпустил ее из объятий. — Ну, а теперь о тебе. — Они уселись рядом на диванчике. — Как твои дети, надеюсь, в добром здравии? Они уже, кажется, в школу пойдут, да? На кого похожи, на тебя или на Эмброуза? Готов поспорить, они у вас на редкость смышленые!

Тут Хелен заметно оживилась и рассказала, что ее сыну шесть лет, а дочери — десять. Все говорят, что мальчик похож на нее, а девочка — на Ридли. Что касается смышлености, то им палец в рот не клади, это точно; и она, немного смущаясь, позволила себе припомнить смешной случай со своим сыном, как он, на минуту оставленный без присмотра, схватил пальцами кусок масла и побежал с ним к камину, чтобы бросить масло в огонь, просто так, ради интереса, — и этот интерес был ей так понятен.

— Но ты дала сорванцу понять, что такие шутки никуда не годятся?

— Шестилетнему ребенку? Я не думаю, что это так серьезно.

— Ну, я старомодный отец.

— Вздор, Уиллоуби, вот Рэчел лучше меня поймет.

Уиллоуби явно ожидал от дочери поддержки, но не дождался; в ее глазах ничего нельзя было рассмотреть, как в темной воде, руки по-прежнему играли с окаменелой рыбой, на лице застыло отсутствующее выражение. Старшие стали обсуждать, что необходимо сделать для удобства Ридли: стол поставить так, чтобы обязательно было видно море, но подальше от котлов и чтобы мимо не ходили люди. Если он не отдохнет от работы сейчас, когда все его книги запакованы, то не отдохнет уже никогда; ведь там, в Санта-Марине, Хелен знала по опыту, он станет работать целые дни напролет; все его ящики, сказала она, битком набиты книгами.