Биография Белграда - читать онлайн книгу. Автор: Милорад Павич cтр.№ 35

Сочинение, под которым Орфелин с гордостью поставил свое имя, назвав себя «членом Императорско-королевской венской академии художеств» (так была подписана версия, не подвергшаяся цензуре), может напомнить современному читателю то, что в наше время принято называть историческим романом. Книга Орфелина, используя литературные и изобразительные средства, показала, что своеобразие России на рубеже XVII и XVIII веков заключалось не только в перенесенных ею испытаниях и одержанных великих победах. Орфелин описал суровые битвы и жестокие пытки, он восхвалял новую политику России и рисовал волнующую картину совершенно особого мира, поражавшего крайностями контрастов между ужасами военных разрушений в результате целой череды войн на суше и на море и великолепием петровских побед, со всеми их фейерверками, триумфальными арками и торжественными шествиями, потрясавшими воображение целой империи. Такие праздники зачастую требовали настоящих строительных подвигов, ведь для того чтобы отметить великую победу, провести церемонию коронации или похорон, за одну ночь создавались настоящие шедевры архитектуры. И скорбные, и радостные торжества описаны у Орфелина с исключительной подробностью, с помпезностью, с фантазией человека той эпохи, пытавшейся выразить сущность своего бытия с помощью прекрасных декораций, а сущность явлений преподнести как игру иллюзорности и блеска. В финале книги, давая высочайшую оценку ее герою, Орфелин воспевал стремительность, деятельность, обновление — все то, что создавало неповторимый стиль эпохи и объединяло Петра Великого с автором написанной о нем монографии.

Нет ничего удивительного, что такое сочинение очень быстро стало известно и в России. Монография о Петре Великом была издана в Петербурге, при Императорской академии наук, в 1774 году под редакцией М. М. Щербатого и А. В. Троепольского. Предисловие к русскому изданию этой книги предупреждало читателей о том, что язык оригинала пришлось изменить, потому что книга Орфелина была издана «исключительно для употребления в славяносербском народе», поэтому язык ее «не свойствен русскому», и те русские читатели, которые «не знают славянский язык, с великим трудом могут понимать книгу». В Россию было завезено и незначительное количество книг венецианского издания, но их нельзя было достать ни за какие деньги, и это послужило еще одной причиной для переиздания сочинения.

Как мы уже говорили, венецианская анонимная версия позже оказалась в библиотеке Пушкина, и он пользовался ею, когда писал сочинение о Петре I. В рукописи он не менее десяти раз ссылался на этот текст и часто отдавал ему предпочтение перед другими источниками; сверх того, он искал у Орфелина сведения об истории своей семьи и с большим вниманием отнесся к обнаруженной информации, так как по этому вопросу в научной литературе существовали противоречивые мнения.

Кроме того, в первом томе сочинения Орфелина о Петре Великом Пушкин мог прочитать главу о Борисе Годунове и Лжедмитрии, где много раз повторялась мысль, что исторические события, связанные с Борисом Годуновым, достойны трагедии. Там же Орфелин говорит, что Борис Годунов и самозванец Димитрий превратили Россию в театр, куда на представление «пришла целая Европа». Это был «театр, в котором была разыграна необыкновенная и даже ужасающая комедия, а лучше сказать — трагедия». Терминология Орфелина, характерная для периода барокко («трагедокомедия»), возможно, сыграла свою роль в колебаниях, которые испытывал Пушкин, думая, к какому жанру отнести свое произведение — к трагедии или к комедии. Об этих колебаниях свидетельствуют записи, оставшиеся в его рукописях.

Разумеется, Пушкин, читая Орфелина, особое внимание уделял тем сведениям, которых он не мог найти в других источниках. Имеются в виду четыре сообщения о русско-сербских культурных и политических связях во времена царствования Петра I. Об этом свидетельствуют записи Пушкина, появившиеся во время работы над сборником «сербских песен» — «Песни западных славян».

Помимо этого, Пушкин мог найти в сочинении Орфелина целый ряд сведений о Полтавской битве и о графе Савве Владиславлевиче Рагузинском, перед которым были в долгу и Петр Великий, и А. С. Пушкин, вернее, его предок Абрам Петрович Ганнибал.

И в заключение следует сказать, что Пушкин, если верить заметкам на полях его рукописи, собирался, при окончательной редакции «Истории Петра I», включить в нее некоторые данные из Орфелина. Сделать это помешала ему смерть.

Симеон Пишчевич,

русский генерал

и сербский писатель

Жизнь Симеона Пишчевича

Во время великого переселения сербов в 1690 году Пишчевичи, происходившие из села Пишча в Паштровичах, уже служили в австрийской армии. Дед писателя, Таврило Пишчевич, воевал с венгерскими мятежниками и с турками, а позднее, в период переселения, был офицером и командиром легкой кавалерии. Один из Пишчевичей выполнял обязанности адъютанта при принце Александре Вюртембергском, когда тот приезжал в Белград. Алекса Пишчевич в 1724 году был капитаном в городе Чачак, и с его помощью будущий патриарх Арсений Йованович Шакабента осуществлял связь с митрополитом в Карловцах. Отец Симеона, Стефан, служил капитаном милиции Подунайской военной границы и был комендантом города Шид (больше сотни домов и пятьсот душ населения). В начале XVIII века Пишчевичи были в этих краях старожилами и считались уважаемой старой военной династией, правда, некоторые из них уже тогда имели отношение к литературным занятиям, во всяком случае, переписывали и редактировали книги.

Стефан Пишчевич, отец писателя, после участия в войне 1744-1745 годов за австрийское наследство служил в Петроварадинской крепости (Нови-Сад) и в Сремских Карловцах, а затем получил звание обер-капитана сремского гусарского полка в Крчедине (1748). Впоследствии он ушел в отставку из-за необходимости частых переездов и неурядиц, возникших в связи с роспуском сербской ландмилиции и отводом войск с линии границы. Какое-то время он жил в Нови-Саде, а в 1756 году на волне сербского переселения перебрался из Австрии в Россию, получив назначение в только что образованный гусарский полк, стоявший в Белой Слободе. В первом браке у него родилось четырнадцать детей, из которых в живых остались только двое — сыновья Симеон и Гаврило.

Симеон родился в Шиде 14 сентября 1731 года и уже с пяти лет имел своего домашнего учителя. Вскоре он переехал в Петроварадин к своему дяде по матери, Секуле Витковичу, который в звании обер-капитана в 1735 году был назначен командиром полка Подунайской ландмилиции.

В период с 1735 по 1740 год Пишчевич учился в школе на Петроварадинском валу (Нови-Сад), которая, несомненно, была той самой латино-славянской школой, основанной в 1731 году бачским епископом Виссарионом Павловичем, и в которой позднее учился драматург Йоаким Вуич. Пишчевич в своих мемуарах и сам говорит о том, что в школе «продолжил изучение родного языка, а затем перешел на латинский», что как раз соответствует программе вышеупомянутого учебного заведения. Время его обучения частично совпало с лучшим периодом деятельности школы в Нови-Саде, временем, когда ее префектом и учителем был Дионисий Новакович (1739-1749). Полученное в школе знание латинского языка впоследствии пригодилось Пишчевичу: он мог пользоваться трудами латинских авторов, когда писал свою «Историю», к месту употребить латинское изречение и даже делал некоторые переводы. Пишчевич посещал эту школу до тех пор, пока его дядя, получив новое назначение, не увез племянника в Вену.