Золотая рыбка - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Мари Гюстав Леклезио cтр.№ 3

Я пустилась бежать в ту сторону, куда показывал сапожник. Он так и сидел, подняв свой медный молоточек. Крикнул что-то мне вслед, я не поняла, а люди засмеялись.

Госпожа Джамиля жила в таком доме, каких я сроду не видела. Это был дворец, только очень ветхий, за высокими глинобитными стенами, но ворота, видно, так давно стояли нараспашку, что и не закрывались вовсе, осели и увязли в грязи и щебне. Уцелевшие на фасаде куски штукатурки говорили о том, что когда-то дом был розовым. Окна в деревянных рамах выступали из стен, балконы тоже были деревянные, прогнившие. Я очень боялась, но все-таки вошла во двор.

У Лаллы Асмы порядок был образцовый, всегда прибрано, чисто до блеска, и я думала, что все дворы такие. Но здесь, в гостинице, кавардак был неописуемый. Полно людей, одни дремали под навесами, другие в тени чахлых акаций. Еще были козы, собаки, ребятишки, жаровни тлели, и никто за ними не присматривал, там и сям высились кучи мусора и нечистот, в которых рылись куры, похожие на стервятников. У стен вдоль всего двора бродячие торговцы хранили под навесами свои тюки, а чтоб никто не украл, прямо на них и лежали. Мне было невдомек, кто все эти люди. Я ведь понятия не имела, что такое гостиница. Я шла через двор, не зная, в какую сторону идти, и тут с одного балкона кто-то помахал рукой, подзывая меня. Щурясь от солнца, я вгляделась в полумрак галереи и услышала звонкий голос:

— Ты кого ищешь?

Наконец я рассмотрела женщину, немолодую, одетую в длинное платье бирюзового цвета. Она стояла, облокотясь на перила, курила и глядела на меня. Я сказала, что ищу госпожу Джамилю, и она кивнула:

— Поднимайся сюда, дверь перед тобой, иди прямо до конца, там лестница. — Увидев, что я не понимаю, женщина крикнула: — Подожди, я сейчас!

Она провела меня через большую полутемную комнату, там тоже лежали тюки и дремали люди. Какие-то старики играли в домино за низким столом, рядом стоял большой кальян. На меня никто не обращал внимания.

Мы поднялись по лестнице; солнце освещало галерею пятнами в тех местах, где были сорваны ставни. Наверху жили только женщины, но я таких видела впервые. Одни были молодые на вид, другие — как Зохра, а то и старше. Пухлые, белокожие, с красноватыми от хны волосами, губы накрашены темной-темной помадой, глаза обведены сурьмой. Они сидели у дверей своих комнат прямо на полу, скрестив ноги, и курили. Дым от их сигарет выплывал из сумрака галереи, клубился на солнце.

— Сейчас приведу госпожу Джамилю.

Я осталась стоять одной ногой на последней ступеньке. Мне было страшно возвращаться в дом Лаллы Асмы без доктора, только поэтому, наверно, я не убежала. Женщины обступили меня. Они говорили громкими голосами, смеялись. От сигаретного дыма воздух наполнился сладковатым запахом, и у меня закружилась голова.

Они гладили мои волосы, трогали их, будто никогда таких не видели. Одна, совсем молодая, с длинными тонкими руками, вся увешанная украшениями, стала плести мне косички на макушке, вплетая в волосы красную ленточку. Я не смела шевельнуться.

— Посмотрите, какая хорошенькая, принцесса, да и только!

Я не понимала, что она говорит. Думала, а вдруг эти красавицы, нарумяненные, насурьмленные, все в украшениях, смеются надо мной, вдруг станут щипать, дергать за волосы. Говорили они очень быстро, вполголоса, я из-за своего глухого уха не все слова разбирала.

Тут появилась госпожа Джамиля. Я думала, что повитуха большая и толстая, со строгим лицом, а пришла невысокая худенькая женщина, коротко стриженная, одетая по-европейски. С минуту она пристально смотрела на меня. Потом отстранила женщин и, как будто сразу догадавшись, что я плохо слышу, наклонилась к самому моему лицу и отчетливо произнесла:

— Что тебе нужно?

— Моя бабушка умирает. Вы можете пойти к ней?

Она помедлила, потом сказала:

— Что ж, верно, моя забота — младенцы, и умирающие бабушки — тоже.

Она шла по переулкам быстрым шагом, я едва поспевала за ней. Сама я никогда не нашла бы дорогу, но госпожа Джамиля, оказывается, знала дом Лаллы Асмы.

Когда мы пришли, у меня сжалось сердце. Я подумала, что слишком долго ходила, может быть, Лалла Асма уже умерла и я сейчас услышу пронзительные вопли ее невестки. Но Лалла Асма была жива. Она сидела на своем обычном месте, в кресле, положив ноги на стул. Только немного крови запеклось на виске, на том месте, которым она ударилась, падая.

Лалла Асма увидела меня, и глаза ее просияли. Ее еще чуть-чуть трясло. Она крепко-крепко сжала мои руки. Я видела, что она хочет что-то сказать, но никак не может. Я и не знала, что она так любит меня, и от этого слезы брызнули из глаз.

— Сидите, бабушка. Я сейчас приготовлю вам чай, как вы любите.

Тут я заметила, что госпожа Джамиля стоит на пороге. Раз Лалла Асма не умирает, решила я, значит, ей никто не нужен. Лалла Асма не любит, чтобы в дом заходили чужие. И я сказала госпоже Джамиле:

— Бабушке теперь лучше. Вы ей уже не нужны.

Я проводила ее до дверей. Хотела заплатить из хозяйственных денег, но она отказалась. И сказала, глядя мне прямо в глаза:

— Надо бы тебе, наверно, позвать настоящего доктора. У нее в голове что-то лопнуло, поэтому она и упала.

— А она будет разговаривать? — спросила я.

Госпожа Джамиля покачала головой:

— Она уже никогда не будет прежней. А однажды опять упадет, и тогда — конец. Ничего не поделаешь. Но ты должна быть с ней до последнего вздоха. — Она повторила эти слова по-арабски, и я их запомнила: — «Керьят эр роэ…»

Немного погодя вернулась Зохра. Я ничего не сказала ей о госпоже Джамиле. Она прибила бы меня, если б узнала, что я смогла привести лишь повитуху с постоялого двора. Поэтому я солгала:

— Доктор сказал, что она поправится, он еще зайдет на той неделе.

— А лекарства? Он не дал лекарств?

Я помотала головой:

— Он сказал, ничего страшного. Она опять станет прежней.

Зохра произнесла очень громко, наклонясь к уху Лаллы Асмы, как будто это она была глухая:

— Слышите, матушка? Доктор сказал, что вы выздоровеете.

Но Лалла Асма уже много месяцев не разговаривала со своей невесткой, так что Зохра ни о чем не догадалась. Когда она ушла, я помогла Лалле Асме дойти до постели. Шла она странно, мелкими, подпрыгивающими шажками, как птица дрозд. А ее зеленые глаза стали прозрачными, грустными и смотрели куда-то мимо меня.

Я вдруг испугалась: что же теперь будет? До сих пор я ни разу не задумывалась о том, что станется со мной, если Лалла Асма умрет. Я привыкла жить в этом доме, за высокими стенами, за синей дверью, видя город только мельком с крыши, когда вешала белье, так привыкла, что решила, будто ничего плохого случиться не может.

Я смотрела на свою хозяйку: лицо у нее было одутловатое, глаза — как две бесцветные щелочки, волосы редкие, совсем белые под хной.