Несмотря на гогот и ржание довольных слушателей, Мишка несколько раз клевал носом: слишком уж богатым на события и переживания выдался день. В очередной раз с трудом разлепив глаза, он сообразил, что раз «квартирмейстер» Илья спокойно развлекает туровских купцов, значит, все его подопечные уже помыты, переодеты в чистое и сухое и вообще видят, по крайней мере, второй сон. Посему сотник поманил за собой сидевших за столом ближников, как и он, боровшихся со сном, и в кои-то веки со спокойным сердцем отправился на боковую.
Боярин Федор, не просто озабоченный, а явно пребывающий в самом мрачном расположении духа, появился на подворье Никифора на следующий день ближе к вечеру и сразу же заперся с хозяином в горнице. Пива себе Федор подавать не велел, ограничился квасом и «чем-нибудь пожрать». Совещание их длилось недолго, но после него не в духе оказался и Никифор, хотя он и без того попытался с утра наехать на племянника, оскорбленный поведением толпы вооруженных гостей.
На этот раз проблема выросла из воинской дисциплины, точнее, из того, что Дмитрий накануне вечером, как и всегда перед отбоем, назначил караульных. Из-за огромных псов, которых спускали с цепи с наступлением ночи, часовые по двору не ходили, а ограничились бдением у входов в сараи и амбары, где на эту ночь поспешно разместили десятки как на голову свалившихся хозяевам отроков. Никифор же воспринял это как недоверие к нему и сомнение в его способности защитить своих гостей. Мишке даже пришлось призвать на помощь Егора с Арсением, чтобы разъяснить дядьке особенности несения воинской службы в походе. Все возражения купца, что, дескать, поход закончился, они у своих, пришлось отмести: Туров не Ратное и тем более не крепость.
Вечернее же неудовольствие, как показалось Мишке, было вызвано не столько новостями, которые сообщил Никифору боярин Федор, сколько самим боярином, какими-то его поступками или словами. Во всяком случае, обе высокие договаривающиеся стороны выглядели недовольными то ли ситуацией, то ли друг другом, и когда Мишка зашел в горницу, где они заседали, боярин хмуро покосился на него и скривился, как от зубной боли.
«По глазам видно, что у боярина так и чешутся руки заняться вашим, сэр Майкл, воспитанием, в смысле по шее надавать. А не получится, герр Теодор; перед вами не сопляк, а сотник, пусть и Младшей стражи, и вы мне не дед. Если есть какие претензии по службе – высказывай, а нет, так и пойду я, некогда, дел полно».
Боярин и сам понимал, что с пацаном придется считаться, тем более в доме его родичей, да еще при поддержке Егорова десятка, а потому свой педагогический порыв, сколько смог, пригасил и только буркнул недовольно:
– Заварил ты кашу – теперь всем хлебать, пока из ушей не полезет… – Чувствовалось, что непривычно боярину с отроком обсуждать такие вещи, да деваться некуда. – Князя Вячеслава ожидают к исходу недели, тогда основное хлебало нам и готовить. Но вот княгини… Сегодня-завтра княгиня Агафья с дороги отдыхает, а послезавтра с утра они с Ольгой в Варваринский монастырь собрались – за свое спасение молебен заказать. Ну и с матерью-настоятельницей Варварой свидеться.
Мишка кивнул, понимая, что не зря Федор заговорил про планы сиятельных особ, правда, и не понимал пока, чем тот так недоволен? Эка невидаль – пожелали высокородные дамы паломничество в монастырь совершить! Им это по протоколу положено.
– А настоятельницей в том монастыре мать Варвара, – продолжал между тем боярин с таким видом, словно не по своей воле выкладывал необходимую для понимания положения информацию, а под грузом неопровержимых улик сознавался в совершении особо тяжкого преступления. – Имя Варвара она приняла, когда от мира удалилась, а вообще-то она Ирина, византийка из рода Комнинов, вроде родня императору, хоть и дальняя.
«Да что ж он кота за хвост тянет? Какая мне разница, кто в этом бабьем царстве правит?»
Боярин выдержал почти театральную паузу и брякнул – как в холодную воду нырнул:
– А еще она вдова великого князя Киевского Святополка
[15]
. Твоего… э-э-э… прадеда.
«Охренеть – не встать! Нет, ну везет вам на родню, сэр Майкл! То, понимаешь, с одной стороны соседские короли затесались, то с другой аж цельный император через прабабушку прибился! Однако, живучая старушка…»
– Святополк на ней женился, когда второй раз овдовел. Сам он уже сильно в возрасте был, она намного его моложе, – ответил Федор на невысказанный вопрос Мишки. – Со Святополчичами она сейчас никак не связана – с пасынками у нее особой любви нет, и они ее не часто вспоминают, а вот тут, в Турове, ее слово не последнее. Княгиня Ольга в монастырь часто наведывается, настоятельницу почитает и советами ее не пренебрегает. А тебе с десятком отроков велено княгинь сопровождать.
«Вот это и называется вляпаться по самую макушку! Мало вам было рядовой Мономаховны, сэр, получите вдовствующую великую княгиню из императорского рода – и плевать, что она в монахини подалась. Это вам не черный ящик, а черная дыра какая-то. И откуда она тут взялась?
Дед ни словом не поминал, да и мать… Хотя, для них, наверное, само собой разумеется: ушла от мира, отринула все земное… Щаз! Если Ольга тащит Агафью к ней на аудиенцию практически сразу по прибытии и, что интересно, не дожидаясь мужа, то вы ей не в качестве почетного караула нужны.
Кхе! На что угодно можете спорить, сэр Майкл, что ваша нежданная-негаданная «бабуля» во властных структурах до сих пор вращается и какие-то свои интересы преследует. Бывшая великая княгиня явно не та фигура, которую можно сбросить со счета, и как она отнесется к вашей личности и родству со Святополчичами, оч-чень большой вопрос.
Но, с другой стороны, обнадеживает то, что вас не забыли, едва ступив на берег, а, напротив, изволили в такой щекотливый момент, как прибытие к дражайшим родственничкам в режиме «снег на голову» в непонятном качестве и при весьма сомнительных сопутствующих обстоятельствах, упомянуть так, что княгиня Ольга сочла возможным включить вашу персону в распорядок визита. По-родственному, так сказать. Ну бабы!
В общем, позвольте констатировать, сэр: вас все глубже и основательнее затягивает в пасть льва или, если вам больше нравится – к нему же в задницу, так что расслабьтесь и получайте удовольствие. Никто вам и не обещал, что будет легко и станут кормить…»
Чтобы скрыть замешательство, Мишка сделал вид, что смущен открывшимися ему перспективами и как мог более растерянно поинтересовался:
– Так что, княгини туда только вдвоем поедут?.. – Он вообще-то хотел уточнить, будет ли сопровождать выезд охрана из княжьих дружинников и свита приближенных, но Федор от этого вполне невинного вопроса неожиданно взвился.