Отягощенные злом. Огонь с небес - читать онлайн книгу. Автор: Александр Афанасьев cтр.№ 6

– Военная диктатура? – спросил я. – Желаете повторить аргентинский вариант?

– А почему бы и нет? В столицах немало людей, которые заслужили виселицу без суда и следствия. Да и в целом… это лучше, чем царствие велеречивой царственной проститутки…

Последнее полковник сказал очень и очень напрасно, потому что у меня в кабинете – старая, оставшаяся еще с Мексики привычка – под столом, прикрепленный широкой полосой скотча, ждал своего часа пистолет с глушителем. И сейчас он пригодился – я отодрал его и, прежде чем полковник успел что-то понять, выстрелил и убил его.

Зачем я это сделал? [5] Затем, что есть одно правило, которое не мешало бы помнить любому: если ты живешь по законам беспредела, не удивляйся, если и с тобой поступят по законам беспредела. И не веди себя так, как будто Бога нет над нами. Эти люди давно шагнули за грань допустимого, они на моих глазах бессудно и беззаконно расправлялись с людьми, они плели интриги, а теперь – умышляли на государственный переворот и свержение Монархии. Италия, Аргентина… а теперь и нам предстояло испить ту же чашу. Если кто-то их не остановит.

Если удастся предотвратить государственный переворот – я буду прав по определению, ибо присягал Его Величеству каждым своим действием и намерением укреплять Престол. А если не удастся… придется бежать, но мне, увы, не впервой…

За что же нам такое? Может, за то, что мы покусились на мировое господство? Кажется, из Библии – не убоюсь я зла…

Да, и еще. Терпеть не могу, когда Ксению Александровну кто-то называет проституткой, даже царственной. Одного борзописца я исхлестал в свое время за это плетью, а эту мразь, изволите видеть, просто пристрелил как собаку.

Первым делом я запер дверь – она запиралась изнутри, как и любые двери в этом здании. Второе – оттащил тело Корнеева в комнату отдыха и, отодвинув от стены диван, перевалил его туда. Третье – я открыл потайное отделение сейфа. Достал оттуда два паспорта, две офицерские книжки, несколько карточек – банковских и офицерского общества взаимного кредита, два пистолета, каждый из которых был чист и куплен лично мной нелегально. Кашида – арабский мужской головной платок, которым можно и лицо прикрыть, полный комплект одеяния пуштуна. Два сотовых телефона, верней, один сотовый и один коммуникатор – ни один из них никак не связан со мной, плюс еще набор предоплаченных сим-карт на всякий случай.

Рукоять того пистолета, из которого я только что стрелял, я протер, а сам пистолет разобрал, снял ствол и сунул в карман, остальное бросил в урну. Ствол выброшу потом, на улице, без ствола ничего не доказать. Больше он мне не нужен, а носить с собой пистолет, из которого только что совершил убийство… помилуйте.

В голову пришла полная сермяжной правды фраза: мятеж не может кончиться удачей, если закончится – его зовут иначе…

Мало кто знал, что из моей комнаты отдыха есть еще одна дверь – в кладовку, в которой держат пылесос и прочие вещи, которые не стоит держать на глазах…

Выходя из здания, я пристроился к довольно большой группе людей и, конечно же, заметил и людей, которые ждали Корнеева. Военная контрразведка. Ремеслу им не мешало бы поучиться – кто же берет на такое дело военный внедорожник? На меня они не обратили внимания… видимо, Корнеев приказал им ждать какое-то время, пока он переговорит со мной, и только потом приниматься за дело. Контрольный срок еще не вышел.

Через несколько минут я уже был на Майванде, полноводной торговой улице – главной улице Кабула. Традиционные дуканы и лавки, где торговали в основном золотом и украшениями, перемежались с бутиками самых известных брендов: вон там, например, – «Павел Буре». В Афганистане обычные часы еще поколение назад были роскошью, поэтому едва разбогатевший дукандор первым делом шел и покупал себе золотые часы.

Иногда даже соломинка может сломать спину верблюду… на Востоке это хорошо понимаешь…

Было больно и горько, осознание того, что на самом деле происходит, грызло изнутри как кислота. Да… вероятно, это моя судьба, от которой не уйти, как ни пытайся. Я до конца жизни останусь один…

У одного из дукандоров я купил еще два телефона. Подмигнул, добавил немного – и обзавелся еще и сим-картами. Здесь их продавали по документам, но, как и многое другое в Афганистане, это ни черта не исполнялось.

Набрал номер. Пошли гудки, сбросил. Зашел в турецкий ресторанчик, присел за столик…

– Бир бардак чай…

Через пять минут перезвонили. Звонок дошел до адресата…

– Я слушаю… – напряженный голос Тимофеева. Если все прошло нормально – он уже ушел из места своего расположения и лег на дно, и все его люди тоже, и базы данных – тоже все ушли.

– Как дела?

– Все штатно. Немного поругались с соседями.

– Сильно?

– Я же сказал – немного.

Ни он, ни я, конечно же, не сказали ни слова о своем местонахождении, не назвали ни одного имени, ни одного населенного пункта. Дураков нема.

– Это хорошо. Я тебе перешлю кое-что. Максимум через час. То, что поможет.

– Жду. Как с остальным?

– Все нормально. Нужно продержаться два-три дня. И все.

– Понял. До связи.

– До связи. С нами Бог.

– И за нами Россия.

Набрал еще один номер.

– Да?

– Ташкент.

– Я понял.

– Смотри по сторонам. Отбой.

Араб теперь тоже ляжет на дно. Похоже, началось движение.

Так… кому звонить, кому еще звонить…

Кронштадт!

Я подозвал дукандора. Подмигнул ему и купил еще два телефона с симками. А купленные ранее вернул ему. Здесь все всё понимали.

С одного из телефонов я набрал номер, установленный в Кронштадте. Это был единственный «верняк», который у меня на сегодня был.

Колька Пащенко был из простолюдинов, из простой семьи. Его прадед был в числе тех, кто в пятом году поднял мятеж против Его Величества на броненосце «Потемкин», его дед отличился при взятии Константинополя, а вот уже отец – окончил службу в чине контр-адмирала, командовал линейным крейсером, затем военной базой. Как и меня – Кольку отдали в Нахимовское, он попал в «штабной» экипаж и все время доказывал, кто он такой (чаще всего кулаками). В отличие от меня – он таки закончил Севастопольское нахимовское, но сейчас, насколько я знал, он был в Кронштадте.