Улица Ангела - читать онлайн книгу. Автор: Джон Бойнтон Пристли cтр.№ 85

— Вам хочется меня поцеловать?

— Да. — Он сделал быстрое движение.

Но она еще быстрее вырвалась, отскочила и захохотала.

— Нет, этого нельзя, пока вы не скажете, что обожаете меня, что безумно в меня влюблены, что я самая очаровательная из женщин и что вы готовы сделать для меня все на свете, чего бы я ни попросила. Ну!

— Конечно, вы лучше всех, всех на свете, — пролепетал он, запинаясь. У него сердце чуть не выпрыгнуло из груди. — Я думал это всегда с того дня, как увидел вас в конторе. Я только о вас и думал. Я приходил сюда и стоял на улице у вашего дома, чтобы опять увидеть вас, хоть разок на вас взглянуть.

— Да неужели! — воскликнула Лина, подавив смешок. — Не может быть!

— Честное слово! И сколько раз! Клянусь вам, Лина…

— Ох, что за потешный мальчик! — воскликнула она, поддразнивая его. — Ну ладно, можете меня поцеловать… если поймаете!

И она забегала по комнате, вокруг кресел и столов, а Тарджис за ней, как слепой, пока она наконец не бросилась на широкий низкий диван, утонув в массе подушек.

— Нет, нет! — прокричала она, смеясь и тяжело дыша, когда он настиг ее здесь. — Вы меня не поймали!

Но он нагнулся над ней, бешено стиснул ее в объятиях и крепко поцеловал. Когда он выпустил ее, Лина опять начала со смехом протестовать, но в следующий миг ее руки обхватили шею Тарджиса, тело прижалось к его телу, и они опять стали целоваться. Через несколько минут Лина оттолкнула его и села, но руки не отняла, а он, держа эту руку, стал у дивана на колени. В его ушах билась и шумела кровь.

— А теперь ведите себя прилично, — сказала она до странности хладнокровно.

— Да, да, — шепнул он смиренно, глядя на нее снизу вверх. Заговори она с ним сейчас ласково, он бы разрыдался.

Лина улыбнулась ему, потом, наклонясь, легонько потрогала его щеку свободной рукой. Она приблизила лицо так, что ее рот снова запылал перед отуманенными глазами Тарджиса. Но когда он поднял голову, Лина отшатнулась. Это продолжалось до тех пор, пока он не вскочил и так же страстно, как в первый раз, прижал ее к себе. Они опять целовались. Добрый час Лина так играла с ним, заставляя его метаться в бурном и темном разливе страсти. По временам он только брал ее руку и прижимал к своей щеке, но вслед за тем наступали минуты, когда Лина лежала в его объятиях, отвечая на его страсть неожиданными бурными вспышками чувственности. Наконец, опять до странности спокойная и хладнокровная, она приказала ему уходить.

Ошеломленный, страдающий, он откинулся на спинку стула и смотрел на Лину острым, сверлящим взглядом.

А она, напевая какой-то плясовой мотив, погляделась в зеркало над камином. Потом обернулась и, встретив этот взгляд, нахмурила брови. Опять напомнила ему, что пора уходить.

Ему хотелось сказать ей тысячу чудесных слов, но он не находил их. Он пытался вложить все в свой взгляд.

— Можно мне повидать вас завтра? — спросил он наконец.

— Гм… — Она сделала серьезную, озабоченную мину. — Пожалуй. А что мы будем делать?

— Мне все равно что, только бы быть с вами. — Он пытался улыбнуться, но улыбка не вышла. Все мускулы лица были так напряжены, что, казалось, от улыбки оно треснет. — А вам чего бы хотелось? Пойти куда-нибудь?

— Да. Знаете что — мне хочется посмотреть новый звуковой фильм с Рональдом Мальбро… Где он идет? Кажется, в «Монархе». Там, я думаю, всегда битком набито, так что вам надо будет заранее купить билеты.

— Я куплю, если только вы наверное пойдете, — сказал Тарджис решительно.

— Ладно, пойду. Значит, билеты берете вы, смотрите же, не забудьте.

— Не забуду. На какой сеанс?

— Сейчас соображу… Ну, давайте встретимся у входа в три четверти восьмого. Кажется, именно тогда начинается фильм Мальбро, я сегодня нарочно посмотрела в газете.

— В три четверти восьмого. Хорошо. Послушайте, Лина… я вам хотел сказать…

Но она указала ему на его шляпу и пальто и, когда он их надел, взяла его за плечо и повела к двери.

— Вы мне все скажете завтра. А сейчас скажите только одно. Я — хорошая?

— О, Лина! Вы самая замечательная девушка в мире… Я не умею выразить…

— Неужели, м-и-лый? — перебила она, посмеиваясь. Подошла совсем близко, протянула губы, потом неожиданно откинулась назад, опять расхохоталась, но в конце концов позволила себя поцеловать.

Когда Тарджис вышел на улицу и обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на заветное окно, он был все еще как пьяный, у него болело сердце, мучительно щипало глаза. Страстные желания бушевали в нем, как никогда. Ничего подобного он не испытывал в те дни, когда рыскал по ярко освещенным улицам в тщетных поисках ответной улыбки, пожирал глазами пунцовые губы, мягкие подбородки, стройные, округлые ноги и руки в вагонах подземки, автобусах и кафе, переживал волнующие беглые пожатия в полумраке кино и возвращался в свою тесную комнатушку усталый, но возбужденный, а разгоряченная фантазия рисовала ему в темных углах фигуры обольстительных девушек, которые манили его, заставляя испытывать муки Тантала. Теперь было не то. Он был влюблен, безумно влюблен. В нем заговорила не только страсть, но и сердце. Чудо свершилось: явилась та единственная, которой он ждал. И, как по волшебству, жизнь его сразу обрела полноту и смысл. До сих пор он только существовал, теперь он жил. И, страстно полюбив, он стал наконец самим собой. Если бы только Любовь была милостива к нему, он сделал бы ради нее все на свете. Он готов был лгать, нищенствовать, красть, работать как вол днем и ночью, подниматься на головокружительные высоты мужества. Все это было бы для него безделицей, если бы судьба судила ему любить и быть любимым.

Кондуктор автобуса № 31, заметив молодого человека с большим носом, открытым ртом, неровными зубами и срезанным подбородком, молодого человека, чье лицо было бледно и выражало непонятное возбуждение, а темные, влажно блестевшие глаза устремлены куда-то в пространство, легко мог подумать, что этот пассажир заболел. Но Тарджис не был болен — он пылал страстью. Он сидел в мечтательном экстазе и вспоминал поцелуи Лины.

— Мистер Смит, не можете ли вы выдать мне из кассы авансом один фунт? — попросил Тарджис на следующее утро.

Мистер Смит сердито поскреб подбородок.

— Вы знаете, Тарджис, что я этого не люблю, — сказал он озабоченно. — Дело тут не столько в деньгах…

— Ведь только до завтрашнего утра, — напомнил ему Тарджис. На следующий день, в субботу, предстояла выплата жалованья за две недели.

— Знаю. Это, конечно, мелочь, но я не одобряю системы авансов. Только заведите такую систему — и неизвестно, чем это может кончиться. Когда я служил в Имперской торговой компании, до войны, у нас был старый кассир по фамилии Хорнзи, очень добрый и беспечный человек. Платили нам раз в месяц. Ну, некоторые служащие, в особенности два-три молодых ветрогона, постоянно клянчили у него авансы, а старый Хорнзи давал из расходных сумм. И знаете, чем это кончилось? Он влопался. Они его здорово подвели. Я, конечно, не хочу сказать, что и вы меня подведете…