Белая Богиня - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Ранке Грейвс cтр.№ 122

— Самая распространенная называет его сыном нимфы Дриопы и Гермеса.

— И о чем это говорит?

— Никогда не задумывался. «Дриопа» значит дятел — из тех, что вьют гнезда на дубах, очень шумят, стуча по деревьям, и скачут по спирали вверх по стволу. У птицы этой раздвоенный язык, и она предвещает дождь, как дельфин и морская свинья предвещают штормы своими прыжками. Нимфа Дриопа связана с культом Хила, фригийского Геракла, который умирает каждый год. А Гермес — главный фаллический бог и бог красноречия, и его эротические статуи обычно бывают сделаны из дуба.

— Из дерева пастухов, Геракла, Зевса и Юпитера. А Пан как сын дятла, живущего на дубе, рождается из яйца.

— Вот-вот, — проговорил Павел. — Я кое-что вспомнил. Наш римский бог Фавн, который тождествен Пану, богу пастухов, говорят, был царем Лация и принимал Эвандра, когда он там появился. А Фавн — сын Пикуса, дятла на латыни. Очевидно, еще одно племя пелопидов явилось в Лаций с берега Черного моря еще до Эвандра и Энея. Фавну поклоняются в священных рощах, где он пророчествует в основном голосами, которые можно услышать во сне, если спишь на священном руне.

— А это подтверждает мифическую связь Пана, дуба, дятла и овец. Я читал другую легенду о его рождении. Там сказано, что Пан был сыном Пенелопы, жены Улисса, от Гермеса, который посетил ее в обличье барана. Именно барана, а не козла. Странно, потому что аркадский Пан и его италийский двойник Фавн имели козлиные ноги и тела. Но, кажется, я понял, в чем тут дело. Титан Паллант, царственный морской зверь, был сыном Крия (баран). Это значит, что пелопиды из Энеты заключили союз с древними аркадцами, которые поклонялись Гермесу-барану и признали в нем отца их морского зверя, царя Палланта. Подобно этому, эгейцы — козлиное племя — тоже заключили союз с теми же аркадцами и признали Гермеса отцом их царя-козла Пана, чьей матерью была Амалфея. Он стал Козерогом среди знаков Зодиака.

Павел улыбнулся.

— Не придерешься. Но есть еще одна скандальная легенда, будто Пан был сыном Пенелопы от всех женихов.

— Где вы отыскали этот вариант? Очень интересно!

— Не помню. У какого-то грамматика. Все равно я ничего не понял.

— Я знал, что Пан был сыном Пенелопы, но ваша версия мне неизвестна. Понимаете, Пенелопа — не совсем жена Улисса. Она — священная птица, pelops, или утка с пурпурным оперением. Видите, опять, как в версии с Дриопой, Пан рожден от птицы. Это объясняет, почему в легенде он с самого рождения был как взрослый, словно вылупившийся цыпленок. Теперь насчет женихов. Это, боюсь, потруднее. Начнем с того, что палладий сделан из костей Пелопа, то есть из лопаток морской свиньи, удобного и крепкого материала, и это фаллическая статуя, а не статуя богини. Свой тезис я могу подкрепить существованием, по крайней мере еще недавно, другой священной лопатки Пелопа, которая находилась в святилище, основанном в его честь его правнуком Гераклом в Олимпии. Но согласно мифу, у Пелопа была всего одна священная лопатка — правая, и все же никому не пришло в голову проверить истинность олимпийской реликвии или палладия. История лопатки такова. Во время осады Трои греки узнали от своих провидцев, что есть только одна священная вещь, которая может разбить защитные чары паладия, и это лопатка Пелопа, которую пелопиды принесли с собой в Пизу в Италии. Агамемнон послал за ней корабль, но он затонул у берега Эвбеи. Не одно поколение родилось и умерло, прежде чем эвбейский рыбак вытащил лопатку сетью и понял, что он вытащил, возможно, благодаря какому-то рисунку на ней. Он привез ее в Дельфы, и дельфийский оракул отдал ее жителям Олимпии, которые сделали рыбака своим почетным гражданином. Если кость была лопаткой священной морской свиньи, а не человека, то проблема двух правых лопаток Пелопа снимается. Так же, как другая проблема — ведь Пелоп был сварен и съеден богами и все-таки вновь ожил, — если приверженцы культа Дионы в Лусе каждый год ловили священную морскую свинью и съедали ее. Это разумно?

— По крайней мере разумнее, чем распространенная фантастическая история, хотя, возможно, каннибализм существовал в древней Аркадии. То, что палладий скорее фаллическая статуя, чем статуя богини, может объяснить, почему он был окружен такой тайной и почему его прятали ото всех в храме Весты. Да. Хотя твое рассуждение на первый взгляд поразительно и неправдоподобно, в нем много разумного.

— Благодарю вас. Я продолжаю. Вы помните, что два или три первых царя Рима не имели отцов?

— Помню. И сам этому очень удивлялся.

— И еще вы помните, что царство переходило по женской линии. Мужчина становился царем лишь женившись на царице или будучи отпрыском дочери царицы. Наследником считался не сын царя, а сын его младшей дочери или его младшей сестры, и это объясняет латинское слово nepos, обозначающее одновременно племянника и внука. Центром, фокусом жизни в самом деле был focus, или домашний очаг царского дома, который находился в ведении царевен, то есть девственниц-весталок. Им был отдан на хранение палладий как fatale pignus imperii, дар парок, обеспечивающий продолжение царского рода.

— Они до сих пор хранят его. Но если ты прав насчет статуи, то девственницы-весталки — странный выбор, ибо им строго-настрого запрещены всякие сексуальные сношения.

Феофил положил указательный палец себе на нос и сказал:

— Обычный парадокс любой религии заключается в том, что ничто не бывает nefas (беззаконно), не будучи одновременно fas (законно), особенно в священные праздники. Египтяне смотрели с отвращением на свинью, и даже прикосновение к ней, считалось, грозило проказой (в самом деле, египетская свинья, будучи мусорщицей и пожирательницей трупов, могла вызывать отвращение), и все же высокородные египтяне с удовольствием ели свинину во время зимних мистерий и ничего не боялись. Говорят, иудеи сначала поступали так же, если не поступают так и теперь. Вот и девственницы-весталки не могут навсегда забыть о своем поле, потому что никакая языческая религия не поощряет вечного воздержания. Я думаю, что летом, во время альбийского праздника, то есть свадьбы царицы дуба, очаровательной нимфы Эгерии, с царем дуба очередного года, когда все занимались любовью, шесть служительниц-весталок соединялись с шестью из двенадцати служителей царя. Помните двенадцать пастухов Ромула? Однако это происходило во мраке священной пещеры в полной тишине, чтобы никто не знал, с кем он или она были и кто отец будущего ребенка. То же самое происходило с другими шестью служителями во время зимних сатурналий. Тогда, если у царицы дуба не было сына, то новый царь выбирался из мальчиков, рожденных весталками. Так можно объяснить сына Пенелопы от шести женихов. Сильный бог — назовите его Гераклом или Гермесом, Паном или Паллантом, Паламедом или Мамурием, Нептуном или Приапом — пробуждал в юношах эротическую силу, когда они в первый раз плясали вокруг костра, над которым возвышалась его статуя — палладий. Вот так царя рожала мать-девственница, и он или вовсе не знал своего отца, или был сыном бога.

— Это уж слишком, — возразил Павел, — и, насколько я понимаю, у тебя нет доказательств твоей правоты и ты не можешь объяснить, почему весталки из нимф любви превратились в бесплодных старых дев.