Гитлер_директория - читать онлайн книгу. Автор: Елена Съянова cтр.№ 70

Отчасти поэтому не очень понятно было, о какой внутренней оппозиции Риббентроп постоянно талдычил на суде. К тому же, в отличие от других, он не валил всю ответственность на Гитлера, а постоянно его оправдывал и защищал. Это очень раздражало судей. Риббентроп так прямо и заявлял, что «остался верен фюреру» и не считает его «в чем-либо виновным». На фоне остальных обвиняемых, гибко и изворотливо ведущих свои линии защиты, он выглядел глупо.

Такой же глупой выглядит и его попытка оправдать Гитлера перед Черчиллем, предпринятая, когда уже все было кончено.

Вот несколько выдержек из длинного письма, переданного Риббентропом через фельдмаршала Монтгомери лично английскому премьеру: «Радиосообщения и т. д., которые я не совсем понимаю, но которые, если они правдивы, склоняются к тому, что бывшие соратники фюрера теперь чернят его родину, стараются опорочить фюрера, фальсифицируют его отношение к Англии… заставляют меня сделать следующее… Если я шел сквозь наступающие британские войска по британской зоне оккупации, а не куда-либо еще, то делал это в надежде получить возможность легче добраться до вас — но только тогда, когда ненависть между победителями и побежденными ослабнет, — чтобы информировать вас о моей последней политической беседе с Адольфом Гитлером.

Эта беседа, в ходе которой фюрер проявлял очевидное разочарование и глубокое огорчение в связи с провалом своей политической концепции, закончилась принятием решения отправить воззвание руководителям Британской империи. Это воззвание представляло собой, можно сказать, последнюю политическую волю человека, который как великий идеалист больше всего любил свой народ… и в концепции мира, которого англо-германский вопрос всегда был центральным пунктом политических размышлений.

Я не знаю, приложим ли к поверженному врагу старый и благородный английский обычай честной игры. Я также не знаю, захотите ли вы услышать политическое завещание покойного. Но я думаю, что его содержание могло бы исцелить раны… и в эту переломную для нашего мира эпоху помогло бы народам обрести лучшее будущее».

Дальше, в отношении себя, Риббентроп пишет, что он хотел принять участие в боях за Берлин, но Гитлер запретил ему это, велел покинуть зону боевых действий и дожидаться дальнейших инструкций. Этот факт подтверждает запись в дневнике Бормана. Гитлер кое-кого, к примеру, того же Бормана или семью Геббельса, цепко держал при себе в бункере, а кое-кого, например Лея, Грейма, Риббентропа, усиленно «гнал» на волю, поскольку на каждого из них возлагал важную миссию.

Касаясь отношений с Россией, Риббентроп пишет, что старался «возводить мост взаимопонимания между национал-социализмом и коммунизмом», однако же изменение «мировосприятия» партии было таковым, что он, Риббентроп, не сумел с этим справиться.

О концлагерях и жестоком обращении с заключенными Риббентроп сообщает следующее: «Когда однажды из дипломатической почты я узнал о плохом обращении с евреями в концлагерях в Польше и о том, что в дипломатических кругах за границей по этому поводу поднялась шумиха, я взял документы и сразу же отправился к фюреру и настаивал на немедленном исправлении дел, если это правда. Фюрер оставил бумаги у себя, чтобы разобраться с этим вопросом, но дал мне ясно понять, что это компетенция органов внутренних дел».

О взаимоотношениях с Англией: он, Риббентроп, всегда хотел англо-германского союза, но фюрер в такой союз утратил веру уже в 1940 году, тем не менее «достижение настоящей дружбы между народами Англии и Германии остается фундаментальной необходимостью».

Вот так. Все правда: говорил, писал, составлял меморандумы, хотел, старался… Но, кажется, так и не понял, что это не тот случай, когда за попытки говорят спасибо.

Удивительно, но факт: близкий к англо-саксонской расе ариец Риббентроп понимал славянский национальный характер лучше, нежели своих «братьев по крови» — англичан. Снова вспоминается Рудольф Гесс, который считал бомбардировки Лондона роковой ошибкой. И возникает мысль, совсем по Гоголю: если бы к гессовскому пониманию англичан да прибавить понимание Риббентропом славянского характера…

А вот в отношении Гитлера — я так и не поняла: то ли Риббентроп на самом деле убедил себя в его гениальности, то ли в его случае имеет место хорошо укрепленная позиция, с которой нельзя сойти, потому что некуда.

Американский психолог Джон Гилберт, работавший в Нюрнберге с заключенными в период следствия, суда и вплоть до оглашения приговора (человек, вызывающий лично у меня огромное уважение и доверие), вспоминал такую сцену.

После судебного заседания, где были показаны документальные фильмы о нацистской Германии, в которых помимо марширующих колонн и речей Гитлера были кадры «последствий расовой политики»: горы трупов, горки детских игрушек возле крематория, чудом уцелевшие люди, похожие на скелеты, Гилберт, совершая свой обычных «обход» камер, застал Риббентропа с пылающим от возбуждения лицом и глазами, полными слез. «Проняло», — решил психолог. Как бы не так! «Разве вы не чувствуете магическую силу, исходящую от этой личности, даже с кинопленки? Разве вы сами не оказались там, в зале, подвержены ее воздействию?!» — воскликнул, обращаясь к нему, Риббентроп.

Джон Гилберт, еврей, у которого погибла семья его двоюродного брата, жившая в Бельгии, молча вышел.

И мне хотелось бы на этом закончить главу, потому что одна эта сцена говорит о деградации личности Риббентропа больше десятков статей. Но в заключение я все же остановлюсь на основополагающей идее, которой служили все фигуранты этой книги.

Вот она. Запись сделана Риббентропом в тюремной камере накануне казни:

«Трагической судьбой Германии всегда было останавливать наступающий Восток ценой своей собственной крови. Так было со времени битвы на Каталаунских полях [6] ; так было в войнах против Турции, которую Франция натравливала на Европу [7] ; то же произошло в последней мировой войне, в которой западные державы своим противостоянием Германии открыли дверь Востоку. Адольф Гитлер до самого конца был убежден, что трагической ошибкой было вмешательство западных держав в конфликт между Востоком и Западом, вмешательство, направленное против народа, защищавшего мировую культуру».

Его кумир, Адольф Гитлер, в 1945 году по этому поводу выразился проще: «Этим …ным (непристойное слово. — Е.С.) демократам из-за океана теперь сто лет придется самим сокрушать славянскую тушу, поскольку у них не только не хватило ума помочь, но даже — терпения дождаться, когда мы доберемся до сердца этой туши и разделаем его» [8] .