Галльская война Цезаря - читать онлайн книгу. Автор: Оливия Кулидж cтр.№ 41

Итак, Бурж пал. Во время осады среди галлов высказывалось недовольство в адрес Верцингеторикса, но, как ни странно, эта катастрофа усилила его власть. Он был прав, а Совет нет. Запасы продовольствия, которые были в Бурже, на ближайшее время спасли армию Цезаря от голодной смерти. Цезарь мог оставаться в городе, пока весна не вступит в полную силу, потому что против эдуев ничего нельзя было сделать, пока он находился в Галлии. Бурж следовало сжечь.

По всем этим причинам никто больше не осмеливался оспаривать мнение Верцингеторикса. Один или двое из вождей попытались спросить у него, из каких побуждений он не попытался защитить Бурж, то есть предположили, что он был в тайном сговоре с Цезарем. Это было полной нелепостью, и Верцингеторикс отклонил их обвинения страстно и презрительно. Что мог бы Цезарь дать ему такого, чего не дали галлы по своей собственной воле? Разве он, Верцингеторикс, и так уже не король и не глава всей Галлии? Но он принял это высокое звание не для того, чтобы удовлетворять свое честолюбие, а для того, чтобы быть полезным. Те, кто дал ему эту должность, могут забрать ее обратно, если им хочется.

Этого не хотелось никому. Говоря по правде, ни у кого из них, кроме Верцингеторикса, не было плана войны. Его друзья и посланцы уже побывали у эдуев и даже в провинции, у германцев и у тех немногих племен бельгов, которые были на стороне Цезаря. Оставалась надежда, что, охватив больше земель и племен, восстание все-таки сможет отрезать римлян от всех их баз и полностью уничтожит армию.

Все это было известно Цезарю. Ключевой фигурой в сложившейся обстановке становилось племя эдуев. Их земли граничили с провинцией – основной базой Цезаря. Только эдуи в Центральной Галлии могли поставлять ему продовольствие. Однако они были расколоты враждой между двумя большими партиями, оставшимися после умерших братьев – Дивициака и Думнорикса. По сути дела, эдуи были на грани гражданской войны. Сразу два их знатных человека претендовали на должность главы племени, которая у эдуев была выборной. Безвластие достигло такой степени, что продовольствие, которого требовал Цезарь, не поступило.

Победа под Буржем возродила уважение к римлянам, и Цезаря пригласили решить спор между вождями-соперниками, заявлявшими, что имеют право управлять эдуями. Он оказался перед трудным выбором. Цезарь прежде всего желал быть справедливым, но больше прав имел как раз тот вождь, которого он подозревал в тайном сочувствии мятежникам. Существовала ли возможность, что этот человек, если будет обязан своим высоким постом Цезарю, удержит своих соплеменников на стороне римлян? Уверенности в этом не было, но Цезарь был вынужден рискнуть: любая несправедливость наверняка повредила бы его доброму имени. Он сделал все, что мог: попросил, чтобы эдуи добавили к его армии десять тысяч своих пехотинцев. Эти солдаты и эдуйские конники, уже находившиеся в его лагере, могли стать заложниками, которые обеспечили бы верность своего народа Цезарю.

Пока инициатива по-прежнему была у Цезаря. Трава уже достаточно выросла, чтобы его войска могли передвигаться, а сделать нужно было много. Решив перенести войну в земли своих противников, Цезарь разделил свою армию. Лабиен повел четыре легиона на север против паризиев и их друзей с берегов Сены. Сам же Цезарь с шестью легионами повернул на юго-запад, в земли арвернов, и встал лагерем возле Герговии. Верцингеторикс, по-прежнему следовавший за нами, но не принимавший боя в заранее подготовленных условиях, занял покрытые лугами пологие склоны на высокогорье к югу от этого города.

Тем временем у эдуев дела обстояли так: их новый выборный правитель был благодарен Цезарю только до тех пор, пока войска римлян стояли в Бурже. Как только армия ушла оттуда, собственные интересы и дары, которыми подкупил его Верцингеторикс, оказались сильнее. Но поднять эдуев на восстание, когда многие их знатные люди служили в коннице Цезаря и десять тысяч эдуйских пехотинцев были готовы отправиться ему на помощь, было нелегко. Поэтому глава племени привлек к исполнению своих планов молодого командира этих десяти тысяч, вождя по имени Литавиккус, предложив поделиться с ним наградой, которую пообещал Верцингеторикс.

Итак, Литавиккус со своими солдатами выступил в поход. Когда они оказались на расстоянии тридцати миль от Герговии, он велел всем пехотинцам построиться как на смотру и со слезами на глазах сказал им, что Цезарь казнил начальников их конницы, Виридомара и Эпоредорикса, и с ними множество менее знатных людей без суда, всего лишь по подозрению в предательстве. Он подкрепил свою ложь тем, что вывел перед строем солдат нескольких человек, которые якобы сообщили ему об этой казни. Цезарь будто бы решил перерезать их всех, и поэтому Литавиккус предложил перейти целыми и невредимыми в лагерь Верцингеторикса.

Виридомар и Эпоредорикс – два молодых эдуйских вождя, оба высокие, оба ходили гордо и держали себя дерзко, скрывая за этим бесстыдную готовность пробиваться наверх всеми возможными способами. Разумеется, втайне они были непримиримыми соперниками, но в то время им было выгодно действовать совместно. Виридомар, которого раньше продвигал вперед Дивициак, по этой причине был любимцем Цезаря. Поэтому можно было предположить, что Эпоредорикс присоединится к Литавиккусу. Но он, услышав о заговоре, сделал только одно – поспешил обойти Виридомара, раньше него выдав заговорщиков Цезарю. Итак, Эпоредорикс в полночь проскользнул в палатку Цезаря, закрыв лицо плащом и сжимая рукой рукоятку своего меча, – точный образец заговорщика.

В это время я был дежурным при Цезаре и обратил внимание, что после ухода галла он долгое время сидел неподвижно и думал. Мерцающий свет ламп – их у него было несколько на общей подставке – усиливал впалость щек и подчеркивал складки, которые шли от носа к углам рта. Цезарь выглядел старше – таким он мог бы стать, если бы прожил на пятнадцать лет дольше. Я помню эту минуту отчасти из-за странно усталого вида Цезаря, отчасти потому, что он сидел очень спокойно. Обычно Цезарь в трудную минуту сразу решал, что он должен делать. По правде говоря, именно эта быстрота суждений в каком-то смысле была самым выдающимся его свойством. Казалось, Цезарь в один миг успевал увидеть все стороны вставшей перед ним задачи. Но в ту ночь он долго размышлял, и у него было достаточно причин для этого. Слишком поверив в то, что сумеет удержать эдуев от измены, он разделил свою армию на части, послал Лабиена на север, и теперь только с шестью легионами оказался лицом к лицу перед еще не знавшей поражений армией Верцингеторикса.

В лице Верцингеторикса Цезарь наконец нашел себе достойного противника. Теперь, когда ряды верных Цезарю людей быстро таяли, ему была нужна быстрая победа, а он не мог ее добиться. Поэтому, рассчитывая повторить буржский успех, он явился под стены Герговии – и обнаружил, что эта крепость тоже крепкий орешек, но совсем другого сорта. Оба города нельзя было окружить, чтобы уморить их защитников голодом. Но к Буржу все-таки можно было подойти, а горные склоны вокруг Герговии были совершенно непроходимы даже на более удобном южном направлении: именно с южной стороны на большой высоте находилась в своем лагере армия противника, которая к тому же была защищена каменной стеной от нападения снизу на тот случай, если бы римляне попытались подняться по склону.