Эрагон. Брисингр - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Паолини cтр.№ 74

Насуада с облегчением вздохнула, когда полог шатра наконец опустился за последним визитером, и от всей души поблагодарила Сапфиру:

— Ох, спасибо тебе! Мне очень жаль, что пришлось подвергнуть вас такому ужасному испытанию! Зато теперь уж я не сомневаюсь: ты, Эрагон, хорошо понял, какое исключительное положение занимаешь среди варденов. Я уже больше не могу держать тебя только при себе — теперь ты принадлежишь всем. Они требуют, чтобы и ты признал их и уделил им ту часть своего времени, которую они считают по праву своей. Ни ты, ни я, ни Оррин не можем отринуть желания толпы. Даже Гальбаторикс на своем мрачном троне в Урубаене опасается ее переменчивых настроений, хотя, возможно, и не признаётся в этом даже самому себе.

Как только гости ушли, король Оррин сбросил с себя торжественную личину, делавшую его похожим на предмет мебели, и его застывшее лицо сразу разгладилось, стало мягче, и на нем проявились весьма разнообразные и вполне человеческие чувства — облегчение, раздражение, любопытство. Расправляя плечи под пышными, чопорными одеждами, он посмотрел на Насуаду и сказал весьма надменным тоном:

— Вряд ли нам и далее требуется присутствие здесь этих Ночных Ястребов.

— Согласна. — Насуада хлопнула в ладоши, отпуская шестерых охранников, которые тут же вышли из шатра.

Подтащив свободное кресло поближе к Насуаде, король Оррин уселся, являя собой странную конструкцию из длинных вытянутых ног и клубящихся одежд, и сказал, глядя поочередно то на Эрагона, то на Арью:

— Итак, дай-ка нам полный отчет о своиx деяниях, Эрагон Губитель Шейдов. Пока что я слышал лишь довольно невнятные объяснения тех причин, которые заставили тебя задержаться в Хелгринде, и у меня масса вопросов относительно всех этих недоговоренностей и уверток. Предупреждаю: я твердо намерен узнать правду, так что не пытайся скрыть, что именно случилось с тобой, пока ты находился на территории Империи. Пока я не буду удовлетворен твоими ответами, то есть пока ты не расскажешь мне все, что следует рассказать, никто из нас и шагу из этого шатра не сделает!

Насуада, разумеется, не замедлила вмешаться, и голос ее, надо сказать, звучал очень холодно:

— Ты слишком много берешь на себя, Оррин. Ты не имеешь права ни приказывать мне, ни удерживать меня на месте против моей воли; как, впрочем, и Эрагона, который является моим вассалом; как и Сапфиру; как и Арью, которая и вовсе не подвластна ни одному из смертных правителей и подчиняется лишь тому, кто могущественнее всех нас, вместе взятых. Разумеется, и мы не имеем права удерживать тебя. Мы пятеро столь же равны в правах, как и любые другие обитатели Алагейзии. И хорошо бы ты это запомнил.

Ответ Оррина прозвучал не менее твердо:

— Неужели я перешел границы своих суверенных прав? Ну что ж, возможно. Ты права: я не имею над вами власти. Однако же, если мы равны, я бы хотел все же увидеть свидетельства этого, а то, как ты со мной обращаешься, подтверждает обратное. Итак, Эрагон отвечает перед тобой и только тебе. Победив в Испытании Длинных Ножей, ты обрела власть над кочующими племенами, хотя многие из этих племен я всегда считал подчиняющимися только мне как верховному правителю. Ты командуешь, как хочешь, и варденами, и жителями Сурды, которые издавна являются подданными моей семьи. Да, ты, разумеется, проявляешь при этом незаурядную храбрость и решительность, однако…

— Но ты же сам просил меня командовать этой военной кампанией, — сказала Насуада. — Я не смещала тебя с твоего трона.

— О да, я просил, чтобы ты приняла на себя командование нашими разрозненными силами. И мне не стыдно признать, что у тебя гораздо больше опыта и успехов, чем у меня, в этой бесконечной войне. Наши общие планы и цели слишком дороги тебе, мне и любому из нас, чтобы проявлять излишнюю гордость и спесь. Однако же с тех пор, как ты стала предводительницей варденов, ты, похоже, забыла, что я все еще король Сурды, а корни нашей знаменитой семьи Лангфельд уходят в седую древность, во времена Танебранда Дарителя Кольца, который сменил на троне старого безумного Паланкара и первым из нашего рода занял трон в столице, ныне ставшей городом Урубаеном.

Учитывая все это — между прочим, дом Лангфельдов оказал тебе немалую помощь! — с твоей стороны просто оскорбительно игнорировать мои права и права моих придворных. Ты действуешь так, словно твое слово в данный момент решающее, а с мнениями остальных можно не считаться, их можно подмять под себя в гонке за главной целью, сколь бы возвышенна эта твоя цель ни была! Да, тебе повезло: значительная часть стремящихся к свободе людей выбрала тебя своей предводительницей. Ты ведешь переговоры, заключаешь союзы — например, с ургалами — по своей собственной инициативе и ожидаешь, что я и другие непременно подчинятся любому твоему решению. К тебе прибывают с визитами представители других государств и народов — так, например, недавно имел место визит Блёдхгарм-водхра, — но ты не затрудняешь себя даже тем, чтобы сообщить мне о прибытии этих посланцев, и никогда не ждешь, чтобы и я смог присоединиться к тебе и мы вместе, как равные, встретили их. А когда я имею смелость спросить, почему Эрагон — человек, само существование которого является причиной того, что я поставил на кон свое государство, ввязавшись в эту войну, человек, в высшей степени для нас важный, — самовольно решился подвергнуть опасности жизнь не только жителей Сурды, но и других народов, противостоящих Гальбаториксу, сунув нос в самое логово наших врагов, как ты мне отвечаешь, Насуада? Ты затыкаешь мне рот, словно я всего лишь любопытный и недалекий правитель, чересчур ревниво оберегающий свою власть, который какими-то детскими вопросами отвлекает тебя от более важных проблем. Ха! Я этого терпеть не стану, уверяю тебя. И если ты не в состоянии заставить себя хотя бы уважать мое достоинство и мой высокие статус, если ты не готова согласиться со справедливым разделением ответственности, как это и полагается между со юзниками, то я вынужден сказать, что, по моему мнению, ты не годишься командовать столь серьезной коалицией и в первой же очередной конфронтации я стану оказывать тебе не поддержку, а упорное сопротивление.

«Какой, однако, длиннокрылый парень!» — с явным удовлетворением заметила Сапфира.

А Эрагон, весьма встревоженный тем направлением, которое начал приобретать этот разговор, спросил:

«Как бы мне избежать ответа на его вопрос? Я совершенно не собирался никому, кроме Насуады, рассказывать о Слоане. Чем меньше людей знает, что он жив, тем лучше».

Сине-зеленое, как морская вода, мерцание прошло по основанию черепа Сапфиры и по ее шее до самых плеч, когда краешки ее овальных чешуй чуть приподнялись над голубоватой кожей. Вставшая дыбом чешуя придала ей вид яростный и несколько заносчивый.

«Я ничего не могу тут посоветовать тебе, Эрагон. Ты должен сам решить, как лучше поступить. Слушай внимательно, что говорит тебе сердце, и, может быть, тебе станет ясно, как выпутаться из этой предательской ситуации».

В ответ на неожиданную вспышку гнева со стороны короля Оррина Насуада, стиснув руки, лежавшие на коленях — белые бинты странным пятном выделялись на зеленом фоне ее платья, — ровным спокойным голосом произнесла: