Завоевание империи инков - читать онлайн книгу. Автор: Джон Хемминг cтр.№ 111

Но от ртутного рудника в Уанкавелике исходила и более непосредственная угроза, нежели отсутствие удобств или риск обвала. Когда индейцы пробивали твердую, сухую руду своими ломами, на них обрушивалась густая токсичная пыль, которая содержала не менее чем четыре яда: киноварь (сульфид ртути), мышьяк, ангидрид мышьяка и пары ртути. Это вызывало сильное поражение носоглотки и легких индейцев, уже ослабленных жарой, усталостью и плохим питанием, и приводило к сухому кашлю и лихорадке. Многие из тех, кто добровольно вызвался работать дольше минимального срока, умерли от неизлечимой болезни «маль де мина», во время которой они кашляли смесью крови и ртути. Горняки работали под землей целый день; было очень жарко; на них были надеты только тонкие рубашки и штаны. Они выходили на поверхность вечером, когда на высоте 12 тысяч футов над уровнем моря было уже холодно, и их жены давали им холодное питье. Это быстро приводило к воспалению легких. По словам Мигеля Ахия, который посетил Уанкавелику, «опыт показал, что, отправляя их на такую работу, мы отправляем их на смерть».

В Потоси условия были не лучше. Здесь также за входом находился достаточно просторный туннель, а далее шел спуск в центральную шахту. Она постепенно делалась все глубже, и к концу века достигала уже глубины около 750 футов. В нее надо было спускаться по трем лестницам, сделанным из кожи, ременные ступени которых находились друг от друга на расстоянии 22 дюйма. Одна цепочка индейцев спускалась по одной стороне, в то время как другая, как вереница муравьев, с трудом ползла наверх. Родриго де Лоайса описал одну обычную недельную смену работы. «Индейцы попадают в эти адские копи, спускаясь по кожаным ремням, похожим на лестницы. У них уходит весь понедельник на то, чтобы спустить вниз мешки с жареной кукурузой для своего пропитания. Оказавшись внизу, они остаются там на всю неделю и не поднимаются наверх, работая при свете сальных свечей. Там они подвергаются большой опасности, так как один даже очень маленький камушек, который падает [сверху шахты], ранит или убивает всякого, в кого попадает. Если в понедельник в шахту входят 20 здоровых индейцев, половина из них может выйти из шахты покалеченными в субботу». А Альфонсо Мессия описал, как горняки спускались на глубину 700 футов, «где вечно царит ночь. Здесь всегда нужно работать при свечах, а воздух в недрах земли тяжелый и спертый. Подъем и спуск чрезвычайно опасен, и на это уходит четыре-пять часов. Индейцы идут шаг за шагом, неся мешки с рудой на спинах. Если кто-то оступится, то может упасть с высоты 700 футов. Когда они, задыхающиеся, достигают поверхности, их с упреками встречает владелец рудника, потому что они не шли достаточно быстро или не принесли достаточно руды, и заставляет их вновь спускаться вниз по малейшему поводу». Ременные лестницы часто рвутся от постоянного использования, гниения и большого срока службы. Подразумевается, что индейцы, карабкающиеся по ним, несут стандартные поддоны по 50 фунтов руды. Количество руды увеличилось до 25 поддонов в день, что составило 12 500 фунтов руды в неделю. Рудники Потоси и Уанкавелики достигли полного объема своей продукции только после шестидесятых годов XVI века. Когда в 1548 году закончилось восстание Гонсало Писарро, все эти ужасы только еще начинали затрагивать индейцев. В течение первых пятнадцати лет испанской оккупации, в период неограниченной власти поселенцев, источником всех тягот жизни индейцев были энкомьенды и произвол отдельно взятых испанцев. Но когда власти взялись исправлять эти злоупотребления, большая угроза стала исходить от рудников.

Многое еще нужно сказать о смягчении поведения испанцев. Все цитаты, приведенные в этой главе, принадлежали перу испанцев, проживавших в Перу. Не было недостатка в поборниках прав индейцев, их протесты были красноречивы и удивительно эффективны. Все высшие испанские власти, начиная от короля, были озабочены проблемой защиты коренного населения Перу от самого жестокого произвола. О некоторых средствах, которые применялись с этой целью, будет еще рассказано в последующих главах. По сравнению с другими колониальными режимами испанцы выделялись своими успехами в этой области; индейцы не страдали от сексуальных или расовых предрассудков, которые ослабляли достижения некоторых стран Северной Европы в своих колониях. Большинство жителей современного Перу — это говорящие на языке кечуа потомки индейцев империи инков, а также есть преуспевающая прослойка метисов.

Любое современное правительство требует себе большую часть плодов труда своих подданных. Это возможно проиллюстрировать следующим образом: срок, в течение которого и перуанский крестьянин, и человек современной индустриальной эпохи работали на себя, одинаков, хотя нельзя даже отдаленно сравнивать их жизненный уровень. К тому же большая часть податей перуанцев шла скорее на обогащение отдельных лиц, нежели на общее благо. Размышляя над ужасами работы на серебряных и ртутных рудниках, стоит вспомнить, что все рудники в XVI веке, как в Европе, так и в обеих Америках, разрабатывались при схожих условиях труда. XVI век был тяжелым периодом, и его жестокости ни в коем случае не были свойственны исключительно колониальной Америке.

Многие проблемы колониального Перу явились результатом полной несовместимости его коренного населения и испанцев-завоевателей. Мигель Ахия дал отличное сравнение, которое применимо к перуанским индейцам и по сей день. «Испанец и индеец диаметрально противоположны. Индеец по своей природе не жаден, а испанец чрезвычайно алчен; индеец флегматичен, а испанец легко возбудим; индеец скромен, а испанец заносчив; индеец осмотрителен во всем, что он делает, а испанец быстр в своих желаниях; один любит приказывать, а другой ненавидит подчиняться».

Шестидесятые годы, в течение которых Титу Куси совершал чудеса дипломатической изворотливости, были временем политического эксперимента и выжидательной нерешительности в оккупированном испанцами Перу. С поражением последнего восстания поселенцев под предводительством Франсиско Эрнандеса Хирона в Перу, наконец, воцарился мир. К этому времени в стране уже сложилось необыкновенно стабильное испанское общество. Испанцы продолжали основывать города с самоуправлением, каждый из которых строился по традиционному испанскому плану. С самых первых дней конкисты сюда из-за океана стали прибывать на кораблях испанки. Эти женщины выходили замуж за самых богатых испанских поселенцев и обеспечивали такую повседневную жизнь в колонии, что она почти ничем не отличалась от жизни на родине. Дети испанцев, рожденные в Перу, воспитывались как настоящие испанцы. Во всех новых городах с испанским самоуправлением были все привычные компоненты: большие дома, в которых жили энкомендеро в окружении своих домашних и слуг; множество священников, монахинь и монахов; процветающее торговое сословие; свободные негры и арабы и, наконец, рабы. В городах жили представители всех необходимых профессий: врачи, юристы, нотариусы для удовлетворения страсти испанцев к письменным документам, а также ремесленники: портные, каменщики и плотники; брадобреи, отворяющие кровь, сапожники, шорники, серебряных дел мастера и ювелиры, кузнецы, которые также делали оружие и доспехи, и рабочие-металлисты, которые по совместительству были еще и ветеринарами.

За исключением Куско и Кито, муниципалитеты в Перу были новыми образованиями. Большинство из них располагалось вдоль побережья или вдоль дорог, связывающих горы с ближайшим выходом к Тихому океану. Центр тяжести Перу сместился из Анд на океанское побережье, где и остается по сей день. К 1560 году в Перу насчитывалось около 8 тысяч испанцев. Из них одна треть или чуть больше имели энкомьенды или жили в домах 480 энкомендеро; у четверти из них были независимые профессии, а около одной трети испанцев были безродными бездельниками, которые играли в азартные игры, задирали индейцев, участвовали в экспедициях в джунгли или донимали вице-королей просьбами предоставить доходное место. Большинство индейцев в горах оставались в стороне от этой новой культуры, вдали от новых чужеземных общин, которые стали устанавливать порядки в их стране.