Пилигрим - читать онлайн книгу. Автор: Тимоти Финдли cтр.№ 5

Пилигрим вцепился крепче.

Кесслер осторожно разогнул палец за пальцем и положил левую руку на колени Пилигриму, рядом с правой.

— Вы пришли за мной? — донесся от двери женский голос.

Женщина, завернутая в одеяло, подошла прямо к Пилигриму, не спуская с него глаз.

— Вы наверняка пришли за мной. Иначе вы не сидели бы в моем номере.

Говорила она еле слышно, и тон ее голоса не был обвиняющим. В нем вообще не было никаких интонаций.

На какой-то миг женщина и Пилигрим оказались прямо друг напротив друга, однако он смотрел сквозь нее. Она была вовсе не такой старой, какой показалась издали в коридоре. Тридцати, от силы тридцати пяти лет. Лицо гладкое, хотя и землистого цвета. Под глазами она, похоже, накрасилась cуpьмой — такие глубокие залегли под ними тени. Мокрые волосы были растрепаны, словно женщина только что вышла из ванны.

— Прошу вас, графиня! — сказал ей Кесслер. — Это не ваш номер.

— Нет, мой. — Она говорила по-английски прекрасно, хотя и с русским акцентом. — Я ждала его все эти годы! И вот… Видишь? Он точно знал, где меня искать!

— Нет, мадам. Нет. Я отведу вас домой. Пойдемте со мной.

— Но…

— Пойдемте!

Кесслер повел женщину к двери, потом через гостиную и прихожую в коридор. Она все время твердила, что это ее номер и что Пилигрим явился исключительно ради нее.

— Мы встречались прежде. Во время пыльной бури на Луне.

Кесслер не возражал, поскольку знал графиню Блавинскую. Она была когда-то знаменитой балериной, и подчас ему приходилось ухаживать за ней. Другие санитары боялись ее, но только не Кесслер. Графиня верила, что живет на Луне. Врачи спорили по поводу ее болезни до хрипоты. Некоторые, и в их числе доктор Фуртвенглер, хотели «вернуть ее на землю», заявляя, что Блавинская никогда не поправится, если не столкнуть ее с реальностью лицом к лицу. Другие возражали, утверждая, что Блавинская пострадала от «переизбытка реальности» и не сможет жить в том мире, который большинство людей считают подлинным. «Если ее жизнь зависит от веры в то, что она обитает на Луне, значит, это мыдолжны приспособиться к ее реальности, а не она — к нашей». Сей довод был настолько ошеломляющим, что люди, отстаивавшие его — а таких было немало, — считались антинаучными ренегатами. В частных беседах доктор Фуртвенглер называл их ненормальными и говорил, что они хотят отдать Блавинскую во власть ее безумия.

Кесслера это не волновало. «Луна» И номер 319, где жила Блавинская, были для него синонимами. Он и сам говорил: «Я пошел на Луну», когда ему выпадал черед присматривать за ней. Графиня была изящной, утонченной и невинной, как дитя. Провести с ней хотя бы краткий миг, считал Кесслер., это все равно что вернуться в детство, когда каждая травинка казалась откровением, а до Луны было рукой подать.

Пилигрим застыл в трансе.

Он смотрел на свои руки. Они лежали там, где Кесслер их оставил — скрюченные пальцы, белые как мел, словно глядящие на него.

С таким же успехом он мог бы закрыть глаза. Он ничего не видел вовне — только внутри. Комната, где он сидел, была не более чем коробкой — пол, потолок, стены. Закрытые ставнями окна потеряли всякое функциональное значение и стали просто продолговатыми пятнами. Лампы и отбрасываемые ими светлые круги казались иллюминаторами. Возможно, за ними простиралось посеребренное лунным светом море с бегущими вдаль волнами. Иллюминаторы. Лунный свет. Вода.

Пилигрима вдруг кольнула тревожная мысль: корабль, на котором он плывет, идет ко дну. Стены в любой момент могли накрениться и обрушить на него содержимое каюты.

Кровать превратилась в спасательную шлюпку, стол — в перевернутый плот, ковер — в спутанные водоросли, стулья в плывущих вверх тормашками пассажиров в надувных жилетах.

Это случилось ночью пятнадцатого апреля, за два дня до того, как он повесился. Газетные статьи врезались ему в память. Океанский лайнер «Титаник» столкнулся с айсбергом и затонул. Тысяча пятьсот человек погибли. А он выжил. До чего же несправедливо, что стольким людям было даровано исполнение его заветной мечты! Почему смерть так милосердна к другим?

Он сидел, прислушиваясь к самому себе, и ждал.

«Я путешественник Я куда-то плыл, но так и не добрался до цели».

За окнами завывал ветер.

Глаза у Пилигрима дрогнули.

Перед ним кто-то стоял.

— Мистер Пилигрим!

Это был Кесслер.

Пилигрим не шевельнулся.

— Вы проголодались?

Проголодался?

Кесслер помахал рукой перед застывшими глазами пациента.

Ничего. Никакой реакции.

Кесслер отступил к кровати. Он распакует чемоданы, а потом попробует разобраться с кофром. С минуты на минуту должен прийти доктор Фуртвенглер. И леди Куотермэн зайдет попрощаться. Ему дадут инструкции и, возможно, какие-нибудь лекарства.

Рубашки. Нижнее белье. Носки…

Носовые платки. Монограммы. «П» — что значит «Пилигрим».

Кесслер окинул взглядом сидящую фигуру, растрепанные волосы с нимбом, взвихренным метелью. Крылья сложены, сутулые плечи опущены, шея замотана шарфами из шотландки.

Худощавое лицо. Широко раскинутые брови. Тяжелые веки над глазами. Нос — настоящий орлиный клюв. нависающий над верхней губой. Кесслеру показалось, что рот пациента чуточку приоткрылся.

— Вы что-то сказали? Хотите поговорить?

Поговорить? Нет.

Ни слова.

Кесслер закрыл первый чемодан и перешел ко второму. Прежде чем распределить одежду по ящикам, он разложит ее на кровати, чтобы понять, сколько понадобится места.

Пижама. Шлепанцы. Халат — без пояса. Дорогой, шелковый. И голубой.

Все остальное тоже было голубым. Или белым. Носовые платки — белые. Некоторые из рубашек, кое-что из нижнего белья. В пароходном кофре он нашел белый костюм. Но в основном одежда была голубой.

Кесслер подошел к комоду и разложил на нем щетки и расчески.

В спальню вошел доктор Фуртвенглер. В гостиной молча стояла леди Куотермэн, в пальто и с опущенной на лицо вуалью.

Фуртвенглер сказал несколько слов по-немецки, Кесслер, ретировавшись в ванную комнату, закрыл за собой дверь и принялся раскладывать туалетные принадлежности Пилигрима.

«Ангельская зубная щетка, ангельская щеточка для ногтей, ангельское мыло…» Он улыбнулся.

Доктор Фуртвенглер кивнул, и леди Куотермэн вошла в спальню.

Пилигрим сидел не шевелясь.

Сибил посмотрела на доктора Фуртвенглера.

— Подойдите к нему, — сказал он.

Фалды ее пальто шелестели при соприкосновении с ковром. «Море — море, — шептали они. — Море…»