Полтавское сражение. И грянул бой - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Серба cтр.№ 133

Поражение Швеции в войне с Россией также мало устраивало Порту — это означало бы усиление опасной соседки в Польше и на северных берегах Азовского и Черного морей, что было крайне неприятно и грозило в будущем вылиться в соперничество с Россией за влияние на юге славянского мира и бассейне Черного моря. Самым приемлемым для Турции вариантом было затягивание войны между Швецией и Россией до их полного истощения, что устранило бы обеих из числа держав, влияющих на европейскую политику.

Конечно, требуемую грамоту от царя Петра Оттоманская империя получит, но несколько позже, когда он сочтет нужным это сделать. А покуда пусть сидят, как на раскаленных угольях, помышляя не о нападении на южные рубежи России, а о собственной безопасности, развязав Петру руки для войны с королем Карлом [93] .

Успешно для России складывались дела и в Польше. Петр не стал перенацеливать Заднепровский корпус генерала Гольца вместо оказания помощи коронному гетману Сенявскому на усмирение мятежного Запорожья, а приказал ему выполнять прежнюю задачу. Насчитывавший 13 полков [94] , корпус был разнородным по составу — пехота, драгуны, малороссийские казаки — и передвигался со скоростью самой малоподвижной своей части — пехоты, поэтому Гольц выбросил вперед сильный кавалерийский авангард — три драгунских полка и казацкий полк полковника Танского. 15 февраля у города Любара авангард корпуса встретился с союзными России литовскими войсками польного гетмана Григория Огинского, и уже 18 февраля разгромил наголову крупный отряд сторонников короля Лещинского в городе Остроге.

Стремясь быстрее получить долгожданное подкрепление, армия гетмана Сенявского в конце марта выступила из района Львова на соединение с Заднепровским корпусом и в ожидании его разместилась на границе Русского и Подольского воеводств. Покинутая ею территория тотчас была занята войсками короля Лещинского и шведскими отрядами генерала Крассова. 26 марта состоялся Военный совет в составе коронного гетмана Сенявского, польного гетмана Огинского и командира русского авангарда Инфлянда, соединившегося с союзниками, где было решено полякам и литовцам не двигаться дальше на восток, а ждать прибытия главных сил Заднепровского корпуса на месте.

Встреча союзных войск произошла в начале мая, и объединенная польско-литовско-русская армия направилась к Львову, где были сосредоточены основные силы Лещинского и Крассова. 13 мая у деревни Лидуховой под городом Броды произошло крупное сражение союзников с корпусом Яна Сапеги, усиленного шведскими войсками. Противник потерпел жестокое поражение, преследование его кавалерией продолжалось до городов Крылува и Сокаля на Буге, покуда лошади не стали от усталости валиться с ног [95] . Не желая разделить судьбу передового корпуса, войска Лещинского и Крассова без боя оставили район Львова и спешно возвратились на ранее занимаемые позиции.

Прибытие в восточные воеводства Польши войск царя Петра и гетмана Скоропадского и их победы тут же повлияли на настроения польской и литовской шляхты, увеличив число сторонников России. Например, влиятельные князья Вишневецкие, прежде поддерживавшие Лещинского, признали свое прежнее поведение ошибочным, заявили, что раскаиваются в этом, и перебежали к гетману Сенявскому. Особым «Манифестом» Петр простил их: «Мы все от них бывшие нам досады и противности забвению предаем, и в прежнюю приязнь и протекцию свою оных восприемлем», чем еще больше способствовал уменьшению рядов приверженцев Лещинского.

Поэтому на какую-либо помощь из Речи Посполитой от короля Лещинского или генерала Крассова шведской армии под Полтавой надеяться не приходилось — те сами находились в весьма незавидном положении.

Но как хорошо не обстояли бы дела России и Турции и как удачно они не складывались бы в Польше, окончательную точку в войне со Швецией должна была поставить русская армия. Ее проблемам Петр и посвятил зимой свое основное время и внимание. Прежде всего, он позаботился о ее четкой организации, увеличении численности и пополнении офицерскими кадрами, о переходе на новые образцы вооружения и обучение солдат и офицеров современным приемам боя и способам ведения боевых действий.

В настоящее время русская армия имела в своем составе два гвардейских полка, 52 пехотных, три гренадерских, 28 кавалерийских. Пехота и кавалерия были сведены в бригады из двух-пяти полков, бригады — в дивизии по три в каждой. Наряду с бригадами и дивизиями формировались отдельные корпуса, выполнявшие вспомогательные обязанности и несение гарнизонной и охранной службы, в состав которых вошли в основном полки «старого строя» — стрельцы. Бригады, дивизии и корпуса были непостоянного состава, их численность могла увеличиваться и уменьшаться в зависимости от поставленной перед ними задачи.

Полковая артиллерия входила в штат своих полков, а полевая и осадная были сведены в один артиллерийский полк: четыре пушкарские роты, четыре бомбардирские команды, одна понтонная и одна инженерная роты общей численностью в 674 офицера и солдата при 126 орудиях.

Бичом русской армии являлось дезертирство, появившееся сразу после начала формирования в 1700 году полков «нового строя» и принявшее массовый характер после введения в 1705 году принципа комплектования армии путем рекрутских наборов. Петр всегда с холодом в груди вспоминал, как осенью 1707 года в стоявших на Висле 23 русских драгунских полках вместо 23 тысяч числившихся по штату человек налицо были только 8 тысяч — остальные находились в бегах. Дезертирство приняло настолько широкий размах, что поражало живущих в России иностранцев, и английский посол Витворт постоянно отмечал этот факт в своих донесениях в Лондон.

Не лучшим образом обстояло дело и в офицерском корпусе русской армии. Офицеров-помещиков мало привлекала перспектива подолгу находиться вне семьи и поместья зачастую за пределами России, оставляя землю и хозяйство без надлежащего присмотра, и они всеми способами стремились избежать службы. Доброе слово и увещевания воздействия на них не оказывали, и Петр был вынужден принять карательные меры: за уклонение от военной службы, за несвоевременное возвращение из отпуска, за самовольную отлучку из полка продолжительностью свыше месяца офицеры-помещики лишались поместий, на них накладывался штраф до трех тысяч рублей, с их владений брались лишние даточные люди.

Несмотря на предпринятые меры, офицеров в армии не хватало. Русские военные школы выпускали в год не больше четырехсот офицеров, а потребность в них, особенно в военную пору, была намного выше. Поэтому Петр был поставлен перед необходимостью нанимать на службу офицеров-иностранцев, прекрасно понимая, что большинство из них вовсе не те люди, на верность которых можно положиться в час невзгод и тяжких испытаний.

Петр неустанно следил за перевооружением пехоты с устаревших мушкетов на новые ружья-фузеи, увеличивал артиллерию и повышал ее боевые возможности за счет принятия на вооружение самых современных образцов орудий, приложил немало сил, чтобы научить регулярную кавалерию скакать в атаку сомкнутым, стремя в стремя, строем, а не лавой, и палашом колоть, а не рубить, как саблей, как было принято у казаков. Помимо борьбы с «казачиной», особое внимание он уделял «ездящей пехоте» — драгунам, которые, вооруженные мушкетом, двумя пистолетами и палашом, должны были одинаково умело сражаться в конном и пешем строю. Служба в драгунских полках была наиболее тяжелой, отчего в них и наблюдалось самое большое дезертирство.