Сулейман. Султан Востока - читать онлайн книгу. Автор: Гарольд Лэмб cтр.№ 69

Он уже не поехал в Египет, куда когда-то часто посылал Ибрагима, когда там вспыхнула острая вражда между египетским наместником и новым визирем Ахмедом. Сулейман полагался на честность обоих, но вражда началась из-за того, что один из них присвоил государственные деньги для самообогащения. В руки султана попало письмо, написанное Ахмедом, который повелел своим агентам увеличить сбор податей, чтобы скомпрометировать наместника. В письме он называл наместника Али Жирным.

Прочитав письмо, Сулейман в припадке ярости приказал казнить Ахмеда. И лишь после этого узнал, что Ахмед был озабочен тем, чтобы не повышать подати, в отличие от более искушенного Рустама. Состряпала эту фальшивку против Ахмеда Роксолана.

В серале дочь Михрмах при поддержке Роксоланы просила султана вернуть Рустаму должность первого визиря. Через год Сулейман уступил этой просьбе.

Осторожный Рустам не брал на себя ответственности ни за что, кроме как за контроль над пополнением и расходами казны. Теперь султан понял, что ответственность за важные дела нельзя делить ни с кем. Муфтий цитировал законы шариата, но исполнение этих законов целиком лежало на Сулеймане. Так и болезнь внутри семьи никто не излечит, кроме него самого.

Султан не мог предположить, что интриги Роксоланы и Михрмах в гареме станут источником фатальной слабости режима. Если женщины-затворницы могли влиять на решения Дивана, они со временем могли вершить судьбы империи, поскольку оставались невидимыми и безмолвными вне внутренней Тронной комнаты.

Рустам стал первым из визирей, назначенных гаремом.

Обитель в горах

Ошибка Сулеймана состояла в том, что он пытался осуществить идеи, непосильные для тех, кто ему служил. В его представлении незыблемым законом была справедливость. Он оставался верен своему слову даже тогда, когда это грозило роковыми последствиями. Инкрустированные в ножны его меча сверкающие рубины и аметисты были не просто драгоценными камнями, а символами достоинства Османской династии. Вместе с блеском золотых нитей его одежды они были частью его образа жизни. Султан редко обнаруживал сердечные чувства к ближним, к любимым лошадям в своих конюшнях, к золотой чаше, сработанной искусными руками Челлини, или диковинным часам.

«Кто-то упрекнул его за то, — вспоминал Огир Бусбек, — что он пользуется тарелками из серебра, после этого султан ел только из глиняной посуды».

Двойственность турок и их султана всегда озадачивала европейцев, которые стали чаще навещать Порту. Они считали турок кровожадными мистиками. Один из них писал: «В больших делах турки воистину величавы, в малых — они мародеры». Бусбек обнаружил, что необъяснимые турки подбирали обрывки бумаги и прикрепляли их к стенам или кустам, потому что на этих обрывках могло быть написано имя Аллаха. Точно так же турки подбирали лепестки роз по суеверному убеждению, что эти лепестки могли оказаться слезами пророка Мухаммеда.

Европейцы обычно легко приспосабливают идеи к своим личным потребностям и желаниям. Сулейман был не таким. Он никогда не претендовал, например, на то, что является защитником верующих, как ранние халифы. Вместо этого стремился превратить Константинополь, у которого сходились внутренние моря и огромные континенты, в международное убежище. Ему не удалось добиться своей цели, потому что большому городу недоставало естественной жизни. За морями в Рим стекались огромные толпы людей, находивших там свои молельни, ремесло, торговые площади или проституток.

Константинополь оставался тем, чем был, — городом беженцев, в котором пестрели базары, саманные хижины местных жителей, греческие церкви, еврейские синагоги, многочисленные бани и гробницы турок. Он выглядел огромным безжизненным караван-сараем, если отвлечься от навещавших и покидавших его толп людей.

Сулейман нелегко расстался со своей идеей. Понимая, что ему не удалось создать центр культурной жизни народов, он приказал архитектору Синану воздвигнуть его святилище позади остатков старого дворца. Если султан не может превратить Константинополь в другой Восточный Рим, то хотя бы сделает его национальной обителью, о чем давно мечтал. Это будет город в городе, отчасти напоминающий Ватикан — так европейцы стали называть резиденцию христианского папы.

За шесть лет султан и неутомимый Синан построили Сулейманию. Сулейман снабдил архитектора прекрасным мрамором и порфиром из заброшенных византийских церквей, разобранного дворца Велисария. В то время воздвигнуть религиозный центр внутри города было немалым достижением. В далеком Риме престарелый Микеланджело трудился над строительством собора Святого Петра по планам архитектора Браманте. Он опирался на помощь Нанни и двух пап. Под давлением Сулеймана турецкие строители проявили при выполнении их задания столько же энергии, сколько кораблестроители при создании для нетерпеливого Барбароссы огромного флота за полтора года.

Однако религиозный центр, названный именем Сулеймана, никогда не занимали ни муфтий, ни сам султан. (В Париже Франциск начал строить замок Лувр в качестве новой королевской резиденции, вскоре королева Екатерина Медичи заказала для себя дворец Тюильри.) Постройки же султанского центра предназначались для пользования всеми горожанами бесплатно. Водохранилище удовлетворяло две жизненные потребности мусульман — в чистой питьевой воде и воде для омовения. Начальная школа обучала детей основам чтения Корана и арифметике. Четыре небольшие академии проводили занятия по основам разных наук. В них преподавались такие необычные предметы, как метафизика, музыка и астрономия. Ученые обсерватории, Дома времени, определяли время по звездному небу. Муллы в Зале чтения сменяли друг друга в бесконечном цитировании стихов Корана.

Для больных в центре построили бесхитростную больницу. При ней находилось медучилище. (Ислам, однако, не признавал профилактики от эпидемий, поэтому чума вызывала в городе, как правило, большое количество смертей.) Небольшой больницей пользовались и немусульмане, с которыми там обращались в соответствии с их религиозными установками. Христиане, местные или иноземные, могли останавливаться в предназначенной для них гостинице на три дня. При этом их бесплатно обеспечивали супом, ячменем и мясом.

Для учащихся в обширных галереях самой мечети была устроена библиотека. В ней хранились рукописи, которые были иллюстрированы и украшены искусными руками каллиграфов. Турки не любили, а потому и не стремились освоить новое европейское искусство печати металлическим шрифтом. Хотя большинство рукописей библиотеки было посвящено толкованию шариата и обычаев, любознательные посетители могли обнаружить среди них труды по географии, притчи с персонажами в виде животных, а также произведения великих персидских поэтов, таких, как Джами и Руми. Верхние галереи мечети служили иным целям. Там была устроена своего рода камера хранения. Посетитель центра мог принести сюда личные вещи — драгоценные камни, золотые монеты, изделия из серебра или просто памятные подарки — и сдать их на хранение, обезопасившись от воров и сборщиков налогов.

Большая мечеть Сулеймана возвышалась на холме. Снаружи она казалась не более чем копией величественной Айа Софии, правда, с просторными дворами, похожими на парки. Но внутри Синан предусмотрел нечто уникальное.