История Хэйкэ - читать онлайн книгу. Автор: Эйдзи Есикава cтр.№ 46

– Нет, ваше величество, это не должность слуги, поскольку вода является источником жизни, и охранять этот Ручей, утоляющий жажду вашего величества, нельзя назвать презренной работой. Когда-то давно мой отец давал вашему величеству уроки игры на различных инструментах и был любимым музыкантом госпожи Бифукумон. Хотя мы и занимались музыкой, но испытывали нужду, и, когда пришло время праздновать мое совершеннолетие, мне в подарок прислали несколько ваших платьев; их переделали для меня в церемониальный наряд, и я превратился в прекрасного молодого вельможу. Этот день я запомню до конца моих дней!

– О, неужели такое действительно было?

– Ваше величество не может помнить о милостях, дарованных вашим скромным подданным, но отец никогда о них не забывал. Когда пришло время вашего отречения, он сказал мне слова, которые я никогда не забуду: «Асатори, для меня невозможно последовать за его величеством, но ты лишь ученик в академии и можешь отправиться куда захочешь. Следуй за его величеством и служи ему верой и правдой вместо меня. У меня есть другие сыновья, чтобы поддержать наше доброе имя и нашу профессию». Затем на прощание он подарил мне флейту, и я приехал с вами сюда и с тех пор наблюдаю за источником.

Асатори закончил свое повествование, и Сутоку, слушавший внимательно, склонив голову и закрыв глаза, слабо улыбнулся и спросил:

– Твоя флейта – она и сейчас с тобой?

– Она аккуратно убрана в футляр, сделанный из куска одеяний вашего величества. Этот футляр вместе с флейтой подарил мне на память отец.

– На память? Но твой отец должен еще быть жив.

– Нет, теперь флейта напоминает мне о нем. Мой отец покинул этот мир, и так как его последним желанием было, чтобы я оставался с вами, то я останусь здесь до тех пор, пока этот Ручей не пересохнет.

– Ах, – тяжело вздохнул Сутоку, поднявшись на ноги. Его мать, госпожа Тайкэнмон, также умерла. Как скоротечна человеческая жизнь, как мимолетно все в этом мире, подумал он. – Как-нибудь вечером, когда луна станет полной, ты поиграешь мне на своей флейте. Какой холодный ветер! Асатори, скоро я приду сюда опять.

Асатори проводил взглядом Сутоку, скрывшегося среди деревьев. Эта случайная встреча с тем, к кому он не осмелился бы приблизиться сам, привела его в восторг. И Асатори, запомнивший обещание Сутоку послушать его флейту, летними ночами принялся ждать, когда луна станет полной.

Примерно в это же время люди, проходившие мимо Дворца Ручья под ивой, начали с любопытством замечать, как многочисленные паланкины и кареты стали подъезжать ко дворцу, забытому на долгие годы. Распространились слухи, что юный император Коноэ не останется правителем и на трон взойдет сын смещенного с престола Сутоку и внук монашествующего императора Тобы принц Сигэбито. Среди множества посетителей, навещавших прежнего императора, были Ёринага и его отец Тададзанэ, прежде не обходившие вниманием Сутоку. Они неоднократно повторяли, что грядут хорошие для него события и его сына можно считать будущим императором. И перспектива близкого процветания и воскресение надежд заставили Сутоку позабыть об обещании, данном смотрителю Ручья под ивой.

Асатори не отводил жалобного взгляда от полной луны и ждал императора, но тот все не шел. Озабоченно смотрел он на прибывающие и убывающие паланкины и кареты, поскольку Ручей под ивой терял свою искристость и становился мутным – явление это наверняка было предзнаменованием какого-то природного катаклизма или предвестником бедствий.

В октябре императором объявили четвертого сына императора-инока и младшего брата Сутоку. Новый император стал называться Го-Сиракава. Сутоку был подавлен. Обошли его собственного сына, занимавшего положение на прямой линии наследования. Госпожа Бифукумон, он не сомневался, сыграла не последнюю роль, повлияв на выбор императора-инока, а он, Сутоку, по ее злой воле был полностью изолирован. Хоть и слабенькое, но все же утешение принесли ему слова Ёринаги: «Терпение и еще раз терпение. Ваше время пока не пришло».

Новое царствование началось в апреле 1156 года. К лету того же года правление императора-инока, длившееся без перерывов двадцать семь лет, завершилось. Тоба умер в Приюте отшельника при храме Анракудзюин ночью 2 июля. Новости о приближавшейся его кончине достигли столицы еще днем, и сразу же поднялась невообразимая суматоха: паланкины и кареты толкали и давили друг друга, все торопились в селение Такэда, на окраине которого стоял этот храм. Через запутанное скопление мчавшихся животных и кричавших потных людей пробилась одна карета и быстро покатилась вперед. За опущенными занавесками трясущегося экипажа прятал искаженное горем лицо экс-император Сутоку.

И перед воротами дворца, и за ними выстраивались кареты. Даже на просторной площадке перед дворцом не хватало свободного места, так плотно она была забита вооруженными людьми, придворными и паланкинами. Над всем этим пространством, как покрывало, висела тишина. Никто из свиты не вышел встретить карету Сутоку, и, чтобы объявить о прибытии, его слугам пришлось громко кричать. Сутоку гневно поднял занавеску и резко крикнул слугам:

– Эй, дайте мне спуститься, дайте спуститься!

Еще когда его карета въезжала в ворота, торжественные удары колоколов храма и пагоды прекратились. Он слышал, как люди переводят дыхание и шепчут:

– Глаза его величества закрываются.

Сутоку видел быстрые движения людей, падавших на колени, простиравших в молитве руки вверх, и горе охватило его. Это не император умирал, а его отец! Долгие горькие годы, прожитые в отчуждении, – ничто; одной последней встречи было бы довольно, чтобы стереть их.

– Ну, дайте же мне сойти! Эй, вы, что за бессмысленная кутерьма? Откройте мне двери, скорее!

Услышав этот исступленный приказ, слуги развернули карету и протащили ее через скопление экипажей. Когда карету подводили к портику, она колесом задела стоявший там паланкин и опрокинула его с резким звуком рвущейся материи. Тогда Аканори из дома Гэндзи и еще несколько воинов, стоявших на страже у дверей, ругаясь, сбежали с лестницы.

Разъяренный Сутоку выпалил в порыве гнева:

– Прочь с дороги, дерзкие! Вы что, не видите, кто я? Как вы осмелились мне помешать?!

С угрожающим видом Аканори вышел вперед:

– Теперь-то, когда я вижу, кто вы такой, у меня появилось еще больше причин запретить вам пройти дальше. У меня приказ не допускать вас сюда. Назад! Назад!

Вне себя Сутоку высунулся из кареты:

– Что ты сказал, жалкий чиновник? Я здесь, чтобы увидеть его величество, моего отца, но никто не вышел меня встретить, и к тому же осмеливаются посылать простых воинов – выполнять их приказы!

– Мне приказал Корэката, глава Правой стражи, служащий его величеству. Воин обязан выполнять свой долг. Вы не сделаете дальше ни шага!

– Мне нет до вас дела, негодяи…

Дрожа от ярости, Сутоку приготовился выйти, но стражники подскочили к карете и толкнули ее назад. Слуги Сутоку прыгнули на воинов и сцепились с ними; от столкновения карета покачнулась. Сутоку попытался уцепиться за занавеску, но его выбросило на землю между оглоблями. Занавеска вырвалась из его рук, и он, падая, сломал оглоблю, а та задела щеку Аканори, на которой сразу же появилась кровь.