Честь самурая - читать онлайн книгу. Автор: Эйдзи Есикава cтр.№ 204

За деревянной стеной вскоре послышался топот множества ног: в крепости поднялся переполох в связи с прибытием Камбэя.

— Посланец может пройти! — донеслось наконец из крепости, и деревянные ворота с громким скрипом раскрылись. Во тьме Камбэю показалось, будто здесь столпилось не меньше сотни воинов. Толпа колыхалась, и при каждом движении отблески света рассыпались по наконечникам копий.

— Жаль, что приходится обеспокоить вас, — сказал Камбэй начальнику стражи. — Я не могу ходить, и поэтому меня принесли на носилках. Пожалуйста, простите мне эту вынужденную неучтивость.

Принеся извинения, он обратился к своему сыну Сёдзюмару, единственному, кроме носильщиков, кто сопровождал его, и приказал:

— Иди передо мной.

— Да, мой господин.

Обойдя носилки, Сёдзюмару выступил вперед и смело шагнул навстречу вражеским копьям.

Четверо воинов, державших носилки, прошли в ворота следом за Сёдзюмару. Увидев, с какой отвагой и выдержкой держатся тринадцатилетний мальчик и покалеченный военачальник, входя во вражескую крепость, ее разгневанные защитники умерили свой пыл и до поры до времени оставили мысли о расправе над предателем, прибывшем в качестве посланца. Осознав, что решимость и дерзость врагов ничуть не уступают их собственным, они поневоле прониклись уважением к мужественным участникам посольства. Как это ни странно, мальчик и калека даже вызвали у них некоторое сочувствие.

Миновав ворота в деревянной стене, Камбэй с сыном очутились у главных крепостных ворот, где с выражением высокомерного безразличия на лице их дожидался военачальник Гото в сопровождении его личной охраны.

«Теперь я понимаю, почему этим людям удается удерживать крепость, — думал Камбэй, пока его несли к воротам. — Крепость не падет, даже если в ней совсем не останется продовольствия. Эти люди продержатся, какую бы цену им ни пришлось заплатить. Боевой дух защитников ничуть не пошел на убыль». Камбэй еще сильнее ощутил ответственность собственной миссии, понимая, в сколь затруднительное положение попал сейчас Хидэёси, и еще раз мысленно повторил все то, что намеревался сказать военачальнику Гото.

Гото и его люди были изумлены скромностью посольства. К ним прибыл военачальник наступающей армии, но, вместо того чтобы попытаться сломить их дух высокомерием и собственным превосходством, он взял с собой лишь красивого мальчика. Мало того: прежде чем поздороваться с военачальником Гото, Камбэй велел опустить носилки наземь, а сам поднялся с сиденья и стоя, с улыбкой обратился к врагу:

— Гото, меня зовут Курода Камбэй, и я прибыл сюда посланником князя Хидэёси. Мне предписано встретиться со всеми, кто в свою очередь пожелает встретиться со мною.

Камбэй держался предельно просто и производил чрезвычайно благоприятное впечатление. Похоже, он прибыл с самыми добрыми и искренними намерениями, к тому же вел себя в точном соответствии с обычаями, традиционно принятыми при встрече и переговорах между двумя самураями. Беседа Камбэя с Гото, проходившая в одном из покоев темной крепости, длилась около часа. По окончании ее Камбэй поднялся с места и произнес:

— Что ж, я жду вашего ответа.

— Я дам вам ответ после того, как переговорю с князем Нагахару и с военачальниками, — ответил Гото, тоже поднимаясь с места.

На первый взгляд показалось, будто переговоры прошли более успешно, чем рассчитывали Камбэй и Хидэёси, но прошло пять дней, потом семь, потом еще десять, а из крепости по-прежнему не поступало никакого ответа. День за днем прошел двенадцатый месяц, осажденные и осаждающие отпраздновали Новый год — уже третий с тех пор, как началась осада. В лагере у Хидэёси воины худо-бедно получили на праздник рисовые колобки и даже немного сакэ. И все же едва ли они могли забыть о том, что люди в крепости, пусть они и заклятые враги, сейчас падают с ног от голода, едва способные поддержать чуть теплящиеся жизни. С тех пор как в конце одиннадцатого месяца в крепости Мики побывал Камбэй, она окончательно погрузилась во мрак и тишину. Защитникам нечем было даже стрелять в неприятеля — у них кончились пули. Хидэёси тем не менее по-прежнему воздерживался от решительного штурма, то и дело повторяя:

— Теперь уже крепость долго не продержится.

Неминуемая сдача крепости представлялась теперь лишь делом времени, выдержки и терпения. Положение, в которое попал Хидэёси, вряд ли кто-либо назвал трудным или проигрышным. Однако же осада крепости и вся западная кампания не были делом самого Хидэёси. Ему поручили сокрушить всего лишь одно из звеньев цепи, образованной кланами, отказывающими признать верховенство Нобунаги. А Нобунагу мало-помалу начинало беспокоить слишком вялое развитие событий в западных провинциях. К тому же не знали покоя недруги Хидэёси, твердившие, что он зря тратит отпущенные казной на поход деньги, пытаясь завоевать любовь местных жителей, и не слишком строго придерживается правила, запрещающего употреблять сакэ в действующей армии, страшась вызвать недовольство собственных воинов. Эти обвинения, которые Нобунага поначалу пропускал мимо ушей, звучали в Адзути все чаще и громче. Хидэёси не придавал подобной болтовне особого значения, хотя, как и всякий на его месте, не мог оставаться совершенно равнодушным к подобным наветам.

Впрочем, они его всерьез не тревожили.

Единственное, что его действительно волновало, так это изо дня в день крепнущее единение противостоящих Нобунаге сил. Могущественный клан Мори возводил все новые и новые оборонительные линии, поддерживал союз с Хонгандзи, искал союза с живущими далеко на востоке кланами Такэда и Ходзё и даже обратился за помощью к кланам с побережья Японского моря. Насколько мощным стал этот союз, доказывало, скажем, то обстоятельство, что крепость Итами, в которой засел Араки Мурасигэ, не пала даже под натиском основной армии Оды.

И Мурасигэ, и проявляющий несокрушимое упорство клан Бэссё, были сильны вовсе не сами по себе и рассчитывали далеко не только на собственные силы и толщу стен своих крепостей. Их поддерживала уверенность в том, что вот-вот на выручку к ним придут Мори! И Нобунага будет беспощадно разбит!.. Дело обстояло именно так. Главная опасность заключалась не во враге, открыто противостоящем Нобунаге, но во враге тайном, остающемся в тени и ждущем своего часа.

Нобунаге противостояли два древних клана — Мори и Хонгандзи, но схватиться с ними ему препятствовали Араки Мурасигэ в Итами и Бэссё Нагахару в крепости Мики.

Нынешним вечером Хидэёси велел развести костер и сидел на воздухе. Было холодно, и к его костру подбежало несколько беззаботных юных оруженосцев. Несмотря на зимний холод, они были полураздеты и что-то уж чересчур расшумелись, возбужденные без видимой причины.

— Сакити! Сёдзюмару! Что это с вами? — полюбопытствовал Хидэёси, в глубине души завидуя этим беспечным юношам.

— Да так, ничего особенного, — отозвался Сёдзюмару, которого уже произвели в оруженосцы, поспешно одеваясь и приводя в порядок доспехи.

— Мой господин! — вмешался Исида Сакити. — Сёдзюмару стесняется говорить вам, потому что это отвратительно. Но я скажу, чтобы вы не подумали, будто мы хотим что-то от вас утаить.