Победоносцев. Вернопреданный - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Щеглов cтр.№ 123

Конечно, извратить можно рее — тому неисчислимы примеры в нашем Отечестве, но если подойти к сказанному прямо и исполнять завет умного и знающего юриста, то многих бед легко и сегодня избежать, а о близком прошлом и говорить нечего! Особым совещаниям при НКВД и проклятым «тройкам» места здесь нет, да и внесудебным расправам тоже.

В конце русско-турецкой войны, так и не получившей названия, войны безымянной, не обнаружившей одним словом своего нутра, как, например, Отечественные войны России в XIX и XX веках, Константин Петрович убедился в том, что морское ведомство одно из самых слабых в правительственной цепи империи. Общество Добровольного флота должно было составить определенную конкуренцию и дать толчок к новому развитию не только пароходства, но и военной составляющей, без которой Россию вытеснили бы из Мирового океана, превратив в сухопутную державу на радость Англии, Франции, Германии и Италии. Жалкое зрелище представляет собой огромная страна без выхода на водные просторы. Славянские народы особенно нуждались в овладении вторым пространством, а русским без моря и, следовательно, флота — зарез. Иван IV, хоть и мучитель, и Петр, действительно Великий, острее других правителей это чувствовали и понимали. Страна невиданных размеров без морей и портов — не страна, а территория.

И Константин Петрович, наставник цесаревича, выдающийся юрист и правовед, будущий обер-прокурор Святейшего синода, глубоко штатский человек, не обладавший никакой специальной, в том числе и экономической, подготовкой, внезапно становится председателем главного правления Доброфлота. Документы сохранили для нас свидетельства чудовищного объема выполненной им работы. И он был отнюдь не номинальным руководителем. Покровительство Доброфлоту взял на себя цесаревич.

Генерал-адмирал великий князь Константин Николаевич, неловкий наместник Царства Польского, записной либерал и председатель Государственного совета до самой кончины брата своего от руки террористов, страшно возмутился, когда узнал о роли, сыгранной цесаревичем в сем деле:

— Победоносцев? Невероятно! Не может быть! Они сошли с ума! Это все Баранова изобретение. Молодой, да ранний! Надо было мне сразу удалить его из Петербурга! Он еще наломает здесь дров! Мало нам было затей этого поповича с подводными лодками! Вместо стоящих пароходов купят какие-нибудь дырявые посудины!

Победоносцева великий князь не терпел, в том числе и за то, что наставник цесаревича осуждал его «васильковые» проказы, разгульную жизнь и ни от кого не скрываемую связь с балеринкой Анной Кузнецовой, которая и превратила в конце концов добропорядочного мужа красавицы Санни в двоеженца. Жизненный путь великий князь завершил плохо, в полубезумном состоянии, редко кого узнавая, опекаемый настоящей супругой, слывшей некогда одной из прекраснейших женщин столичного света. Константин Петрович резко отзывался о генерал-адмирале, предпочитавшем кулисы капитанскому мостику или по крайней мере кабинету в своем морском ведомстве.

Когда великий князь сунулся к цесаревичу с возражениями, тот посмотрел на него твердо и сказал:

— Константин Петрович самый честный человек из мне известных, а на посту председателя только такой и нужен.

Удар был нанесен без промаха. Сын генерал-адмирала и великого князя Николай был выслан из Петербурга за уголовное преступление. Он похитил драгоценные камни из оклада фамильной иконы Мраморного дворца. И здесь кулисы кафешантана сыграли роковую, как видно, наследственную роль. Когда же сам государь поинтересовался у цесаревича о причине назначения, вызвавшего волнение в чиновничьих и торговых кругах, то получил более лаконичный, но не менее точный ответ:

— Он не вор!

Государь предпочел не продолжать беседу, которая грозила принять неприятный оборот. Он знал, какие слухи о темных делишках княжны Долгорукой циркулируют в окружении цесаревича. Княжна с Абазой крепко спелись. Когда Витте пришел к власти, он подтвердил, основываясь на документах, почти все, о чем болтали по дворцовым закоулкам.

Доброфлот отбирал у Константина Петровича массу времени, но он не оставлял прежних занятий, и в следующем десятилетии, после кончины Александра II, в печати появилось многое из того, о чем думалось раньше и к чему он готовился, усиленно собирая материал. Одно перечисление названий показывает обширность разброса тем и затронутой проблематики, а также глубину проникновения в насущные вопросы русской жизни. Попытаемся оценить хотя бы поверхностно — ведь мы пишем художественное произведение или, скажем так, историческое повествование, а не научное исследование — ценность и необходимость совершенного за восьмое десятилетие XIX века, не считая, конечно, трудов над уникальным изданием отчетов по ведомству православного исповедания, которые и сегодня не потеряли значения, а, возможно, приобрели новое качество и по-новому, если к ним обратиться, способны повлиять на течение русской жизни, не исключительно православной, но и общекультурной.

Итак, внимательно вслушаемся в названия и неторопливо переберем их в памяти: «Некоторые вопросы, возникающие по духовным завещаниям», «Приобретение собственности и потомственные книги», «Вещный кредит и закладное право», «Имение родовое и благоприобретенное», «Однодворческие земли и начало специального межевания в России», «Юридические заметки и вопросы по наследственному и завещательному правам», «О чресполосном владении», «Материалы для истории приказного судопроизводства в России» и знаменитое «Судебное руководство». Увидела свет и довольно большая по объему книга «Исторические исследования и статьи».

«Курс гражданского права», неоднократно до того переизданный, здесь получил определенное, пусть краткое развитие и деталировку. Наш отечественный юридический быт, его историческая роль и значение воплотились в строго отлитую форму. Движение вперед без столь разностороннего осмысления правил жизни было трудно себе представить.

Ничем не дорожившие большевики начисто и кроваво перечеркнули проделанный гигантский труд. Даже историкам не разрешалось ссылаться на Константина Петровича. Но мы-то теперь другие. Нам важно и интересно созданное, обладавшее крепкой и нужной современности традицией.

Но это еще не все. Далеко не все. Как обер-прокурор Святейшего синода Константин Петрович считал своим непременным долгом выступать по вопросам церковным и нравственно-религиозным, и нельзя не отметить резко проявившийся в творчестве педагогический уклон. Не только церковно-приходские школы его заботили. Потаенные уголки детской души постоянно волновали, тревожили, заставляли вглядываться в ребячьи лица, часто бледненькие от недоедания. Космические путешествия и сверхсекретное химическое, бактериологическое и ядерное оружие вовсе не отменяют необходимость чтения и усвоения таких работ, как вышедшая после гибели монарха «Доброе слово воспитанникам духовных семинарий и академий по поводу нынешних страшных событий», «История православной церкви до разделения церквей», «Праздники Господни», «Победа, победившая мир», «Вечная память», «Сборник мыслей и изречений митрополита Московского Филарета», «История детской души», «Новая школа», «Воспитание характера в школе», «Ученье и учитель», «Призвание женщины в школе и обществе», «Экскурсия в русскую грамматику», «Об университетском преподавании».