Метро 2033. Рублевка-2. Остров блаженных - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Антонов cтр.№ 27

Было неимоверно жарко. Создавалось впечатление, что все предметы плавятся, становятся мягкими и растекаются потоками голубой и синей лавы. Ее потоки плыли по холмам, стекали в низины, огибали голубые кусты и деревья, покрытые синей бугристой корой, взрываясь фонтанами искр.

Находиться в этом ультрамариновом аду Хила больше не мог. Он чувствовал: еще немного, и его плоть расплавится от жара. К лесу. Надо было идти к лесу. Если спасение и существовало, то оно было там. Ничего, что и в лесу краски не отличаются разнообразием. Зато там не так жарко. Ибо даже голубые деревья отбрасывают какую-никакую тень. Там есть жизнь, есть укрытие от дикой жары. И хоть до леса было рукой подать, добраться до него оказалось не так просто, как казалось на первый взгляд. Голубая трава, мягкая и податливая, опутывала ноги, цеплялась в щиколотки мертвой хваткой. Каждый шаг требовал от человека слишком больших при такой жаре усилий, а каждый пройденный метр был настоящим подвигом. Хила несколько раз падал. Когда рухнул опять, то почел за лучшее не вставать. Зачем тратить силы, если можно передвигаться на четвереньках?

Позади осталась большая часть пути, но треклятое солнце гналось за Хилой по пятам. Жгло спину. Туманило сознание. Плавило мозг. В конце концов, он пополз. Почти по-пластунски. Теперь трава была на уровне его глаз. Хиле казалось, что он видит текущий по стебелькам сок. Слышит его журчание. Если надкусить – можно напиться. Утолить жажду, превращавшую легкие в кузнечные меха. Хила надкусил травинку. Прикрыл глаза в предвкушении. Сока оказалось мало, да и на вкус он был соленым. Разжав зубы, целитель увидел, что цвет у сока не голубой, как следовало бы ожидать, а темно-багровый. Совсем как венозная кровь. Отчаяние мобилизовало Хилу. Включилось второе дыхание. Он смог подняться. Шатаясь, как пьяный, добрался до леса и, запнувшись о корень первого дерева, упал. Несколько минут лежал с закрытыми глазами. Анализировал, что с ним произошло. Итак, он упал. Не с инвалидного кресла, к которому был прикован последние годы. Это называется – с высоты собственного роста. А рост предполагает наличие ног. Не каких-то обрубков, а полноценных человеческих ног. Отсюда вывод – у него есть ноги. А кошмар, в котором он жил все это время, – просто сон. Дикий, сводящий с ума ночной кошмар.

Открытие было таким ошеломляющим, что Хила сразу решил испытать обретенные ноги на резвость. Вскочил и… впечатался лбом в ствол дерева. Ноги оказались на диво крепкими. Он даже не упал. Просто загудела голова. Это ничего – до свадьбы заживет.

– Х-х-хи-л-ла… Х-х-х-х-ла… Хи… ла-ла-ла-у-у…

Хила потер лоб рукой. Его звали? Чушь собачья. Никого здесь нет. Да и голоса такого не бывает. Или… Если предположить, что в голубом лесу завелся робот, чьи голосовые связки состоят из набора несмазанных шестеренок, то…

Хила рассмеялся. Несколько нервно, но, в общем – от души. Слишком уж нелепой была мысль о том, что здесь может быть робот. От смеха на глазах выступили слезы. Хила вытер их рукавом, а когда вновь посмотрел на лес, все изменилось. Голубые деревья стали черными, а трава под ногами – пепельно-серой. Солнце превратилось в белое мутное пятно. Жара сменилась холодом. Невесть откуда налетел ледяной ветер, срывая с веток пожухлые листья.

– И-и-и-ла-а-а… Хи-и-и-и-ла-а-а…

Нет, зов не был галлюцинацией. Кто-то или что-то звало его. Самым простым и естественным решением было уйти. Убраться как можно дальше от леса, который меняет свой цвет, как хамелеон. От механического, заикающегося голоса. Но Хила боялся. Он слишком долго был калекой, а сейчас, наконец, вырвавшись из кошмара, опасался провалиться в него вновь. Что, если существо, которое прячется в гуще леса, помогло ему вновь стать полноценным человеком?

– Хила! Хила!

Зов стал четче, громче и настойчивей. Как раз это и вернуло Хиле способность мыслить рационально. Он развернулся и бросился бежать. Так ему показалась вначале. На самом деле он не сделал ни шага. По ушам резанул сухой треск, а ноги… Его многострадальные ноги пронзила боль. Ее тугая волна прошла от колен и ударила в пах с такой силой, что Хила завопил. По положению солнца над головой понял, что лежит. Поднял голову. На этот раз вопль его был гораздо сильнее. Ноги, которые вернулись к нему совсем недавно, отделились от тела. Теперь они стояли у соседнего дерева и орошали его ствол фонтанами горячей крови.

Бежать помешала мерзкая серая трава. Она опутала «берцы», пролезла в отверстия для шнурков. Вот почему, когда верхняя часть тела рванулась вперед, ноги остались на месте. Кровью истекали не только отломанные ноги. Она хлестала из обрубков, оставшихся при Хиле.

Несчастный не стал доискиваться причин поразительной хрупкости своего тела. Он просто пополз в ту сторону, откуда доносился зов. Тянущаяся за Хилой кровавая дорожка мгновенно исчезла – серая трава жадно впитывала кровь.

– Хила… Хила…

– Я здесь! О, мой Бог, я здесь! Ползу к тебе!

Еще несколько рывков, и Хила увидел того, кто его звал. Под высоким, разлапистым деревом на корточках сидел Ахмаев и мирно жарил над костром насаженное на прутик мясо. Картина выглядела бы вполне идиллической, если бы не крестообразный разрез на животе Умара. Кишки его, подобно толстым ленивым змеям, лежали на земле. Пламя костра добралось до их концов. Кишки обуглились и испускали невыносимое зловоние, но Ахмаева такая мелочь ничуть не беспокоила. Он продолжал жарить мясо. Изредка подносил прутик к носу, втягивал ноздрями аромат и блаженно улыбался.

Хила был очень близок к обмороку. Он был бы даже рад потерять сознание, но увиденное мешало окунуться с головой в блаженное забытье.

– Умар?.. Умар, ты же умер!

Вместо того чтобы отреагировать на замечание Хилы, Ахмаев исчез. Испарился вместе со своими горелыми кишками, прутиком и костром. На том месте, где он сидел, теперь возвышались обломки какого-то механизма. Ржавый, развалившийся на несколько одинаковых кусков корпус и центральная часть – медный конус высотой в метр и диаметром основания в три метра, установленный на решетчатой платформе и окруженный шестью конусами поменьше. Вся эта система, соединенная шинами из блестящего металла и разноцветными кабелями, гудела и вибрировала.

От потери крови у Хилы закружилась голова. Он почувствовал, что каждая клетка тела отзывается на вибрацию загадочного прибора. Эти конуса, а вовсе не мертвый Ахмаев, звали его к себе.

Теперь Хила ничему не удивлялся. Даже тому, в следующую секунду платформа с конусами исчезла, и вместо нее вновь появился Умар со своим костром. Теперь у его ног стояли два доверху набитых чем-то вещмешка.

– Здорово, Хила. Вижу, сегодня ты не в лучшей форме. Отобедаешь со мной?

– Я не обедаю с мертвецами.

– Напрасно. У меня здесь полно разных деликатесов. Вот, посмотри-ка.

Ахмаев потянулся к одному из мешков. Холодея от ужаса, Хила увидел, что те шевелятся. Умар развязал один.

– Тут у меня кошки…

– Мя-у-у-у!

Ахмаев вытащил из мешка худющего черного кота. Хохоча и подбрасывая его, схватил за хвост.