Астро. Любовник Кассиопеи - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Тополь cтр.№ 24

FHS смотрела на меня в упор, и вдруг часто-часто заморгала и заплакала обижено, как ребенок:

— Почему? Почему «прости»? Ты не хочешь меня?

Да, господа, крупные, настоящие крупные слезы покатились по ее щекам.

Боже, подумал я, может, и не такое она чудовище, каким хотела казаться в день прилета?

И все же — стоило ей снова потянуться ко мне губами — как я отшатнулся:

— Перестань!

Но вдруг…

— Как ты можешь?! — воскликнула она.

Мужики, кто из вас не слышал этих слов от своей земной женщины?

— Как ты можешь? — повторила она в слезах. — Я нарушила все наши законы! Я не убила тебя, поселила здесь и даже уменьшилась в росте! А ты!..

О, Байрон, что ты натворил!

Двумя руками я взял ее голову, привлек к себе, и ее теплые губы сами открылись и вжались в мои губы.

По-моему, это был первый в ее жизни поцелуй. Потому что она изумленно отстранилась и сказала по-детски, как зачарованная:

— Ой… А еще? Можно?

И, наверное, все бы тут же и случилось, но…

Резкий и прерывистый, как сигнал тревоги, рев сирены вдруг взметнул и воздух вокруг нас, и райские кассиопейские пейзажи за незримыми стенами. Вместо этих пейзажей мы увидели невероятное — одновременную посадку гигантских межпланетных кораблей «H-2», «H-3», «H-4» и так далее в Нью-Йорке, Париже, Риме, Берлине, Сиднее, Каире и Москве.

В полной тишине застывшего от ужаса человечества эти гигантские летающие тарелки, окруженные сияюще-холодной плазмой, медленно опускались на землю, аннигилируя и превращая в ничто любое пространство под собой — Централ-парк в Нью-Йорке, Монмартр в Париже, Виллу Боргезе в Риме, Тиргартен в Берлине, Сарри-Хиллс в Сиднее, площадь Тахрир в Каире и «Мосфильм» на Воробьевых горах в Москве.

На высоте триста метров от земли эти космические шайбы величиной с пирамиду Хеопса застывали совершенно неподвижно, а затем медленно, очень медленно начинали вращаться вокруг своей оси, словно озираясь по сторонам сквозь свои глухие, высотой в триста метров стены. Повернувшись на 360 градусов, они целую минуту висели, не шевелясь и без всяких признаков жизни. А затем…

Да, это же самое мы видели три дня назад у себя в Л-А, и все-таки… Когда они, все семь, разом открыли свои плоские, как у кастрюль, крыши и оттуда «внезапным и безумным напором», «двойной, тройной или четверной струей — прямой, напряженной, вибрирующей и непрерывной» — взлетели над европейскими, азиатскими и австралийскими столицами гигантские рои двухметроворостых жуков-рогоносцев в закрытых шлемах-колпаках и в зеленых комбинезонах…

Ужас обуял цивилизованные континенты. Потому что на этот раз уже не было ни предварительного предупреждения, ни тридцатимильных зон отчуждения. Тучи исполинских пришельцев, гигантский зеленый десант, в сотни раз больший, чем при высадке американского десанта в Нормандии, вырвался из своих межпланетных ульев, и вот уже эта черно-зеленая мгла «сетью расширилась в пространстве» и халифатом накрыла Восточную Америку, Европу, Азию и Австралию. Кровь потоками полилась по старинным брусчатым мостовым и по асфальту новых проспектов и площадей. Никакой Кукулькан не видел столько отрезанных голов, и никакие толтеки за все время своего нашествия в Канкун не вспороли столько животов и не сожрали столько сердец, сколько в этот день сожрала эта зеленая саранча.

Такого варварства земля не знала со времен персидского царя Ахашвероша и геноцида армян в 1915 году.

Мир опрокинулся в пещерный век.

История действительно кончилась.

Здесь мой рассказ делает очень опасный поворот.

Боюсь, что литературные снобы скорчат брезгливые мины и отбросят его в сторону.

Но автор обязан писать правду и только правду даже тогда, когда критики грозят ему анафемой, а пуритане морщатся.

И раз уж я обязался рассказать правду, то начну с признания. Или покаяния — как вам угодно.

Дело в том, что в предыдущей главе я слукавил, сказав, что «наверное, все бы тут же и случилось, но… резкий и прерывистый, как сигнал тревоги, рев сирены вдруг взметнул воздух вокруг нас…».

Резкий и прерывистый, как сигнал тревоги, рев сирены действительно взметнул воздух вокруг нас — но уже после того , как все случилось.

Почему я скрыл это?

Да потому, что дорожу своей репутацией у читательниц. Перед мужчинами мне не нужно оправдываться, они меня и так не осудят. Даже скажут: еще бы! Такая баба! Три метра! И копия Миллы Йовович! Сумел? Молоток!

Но перед женщинами я должен объясниться. Ведь я спасал родную дочь. Какой у меня был выход? Если бы я отказал этой FHS в любви, она бы убила не только меня, но и Энни.

Не знаю, насколько теперь, постфактумкошерно выглядит этот поступок в глазах читательниц ,а потому вот еще одно признание. Честно, как на духу.

Я всю жизнь избегал крупных женщин. Ну, вы понимаете — размер имеет значение. И не только мужской. Женский тоже. Несоответствие одного другому ведет к разочарованию и даже презрению. А женское презрение самое оскорбительное. И я не рисковал, выбирая женщин меньшей, чем у меня, комплекции. Или они выбирали меня? На этот счет есть разные теории, я где-то читал, что это не мы выбираем их, а они, выбрав нас, позволяют нам думать, что это мы выбрали их…

Ладно, как бы то ни было, на этот раз был выбран я, и теплые губы космической FHS сами открылись и вжались в мои губы.

По-моему, это был первый в ее жизни поцелуй. Потому что она изумленно отстранилась и сказала наивно и по-детски:

— Ой… А еще? Можно?

Ее губы и язык снова коснулись моих губ, и — хотите верьте, хотите нет — такой поток Инь вдруг хлынул от нее в меня, что все мое тело вскипело мужской энергией Ян…

Не разжимая губ, мы склонились на пол, и горизонталь уравняла нас в росте. «Ах, грудь твоя снегов белее: прильнуть бы к чистоте такой!» Я прильнул, да так, что у нее пресеклось дыхание.

— In!.. — выдохнула она. — I want you inside me! [10]

Я глянул на ее огромное белое тело, вибрирующее от желания. Конечно, я уже был готов к любым подвигам на этой ниве. Помните, я спрашивал вас, занимались ли вы любовью на копне свежего сена? Когда запахи земли, свежескошенной травы, соседнего леса и еще черт знает чего бьют в голову и горячат кровь так, что… — ну, вы понимаете. Здесь все было еще ярче, мощней и действенней — ее космическая женская Инь и этот воздух, напоенный океанским озоном, ароматами доисторического леса и пением доисторических птиц, буквально вздымали в моем теле какие-то неандертальские мужские инстинкты и силы. И пусть я знал, что этот доисторический рай за стенами — чистая видимость, эта иллюзия, тем не менее, имела реальные запахи и звуки, реальный озон и даже реальный океанский бриз…