Ковчег детей, или Невероятная одиссея - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Липовецкий cтр.№ 19

Ниже по реке была плотина, а на ней — мельница. А выше находились писчебумажная фабрика и деревня. С присущей им непосредственностью колонисты уже на второй день знакомились с ее жителями.

Санаторий был окружен забором. Видно, с целью, чтобы сюда не забегали свиньи, которых вокруг бродило множество. Но хрюшки, каким-то образом узнав, что в лесу поселились люди, сумели найти дыру в заборе и пришли посмотреть — нельзя ли чем поживиться?

Пауль, пленный австриец, который работал на кухне, был не против и сам поживиться. Он доказывал, что свиньи бесхозные, ничьи, и никто не заметит, если одна из них окажется в котле. Но Дежорж строго-настрого запретил даже думать об этом.

— Нам здесь жить три месяца. И ссориться с крестьянами ни к чему. Лучше попросить. Вдруг расщедрятся…

Посовещавшись, воспитатели решили дать ребятам относительную свободу, не досаждая надзором. И все же, чтобы ответственности было больше, прикрепили к младшим девочкам и мальчикам старших. Они вместе бродили в лесу, вместе купались.

Были в колонии и целые семьи, или, как говорили сами ребята, «семейки». Зоя Яковлева хвасталась, что самая большая «семейка» у нее — семь братьев и сестер. Она не была среди них старшей. Ей исполнилось только двенадцать. Но почему-то все ее слушались.

Самым большим зданием санатория был двухэтажный дом. На верхнем этаже жили воспитатели, а на первом находился курзал. От этого дома вела к реке липовая аллея — любимое место прогулок, встреч и свиданий.

Зоя Яковлева, которую все знали задирой и непоседой, останавливалась как вкопанная, краснела и замирала, когда по аллее спускался Леня Якобсон. Он получил прозвище Красавчик, на что очень сердился.

Через семьдесят лет Зоя Васильевна, ставшая бухгалтером, призналась мне, что Ленечка был ее первой любовью. Она и сегодня, спустя десятилетия, когда столько событий прошумело, столько лиц промелькнуло, помнит отчетливо и ярко, во что он был одет, спускаясь по той аллее старых лип. Были на нем синие брючки, коричневая курточка и такого же цвета панамка. И был он чистеньким и аккуратным, будто рядом находилась мама, а не чужой лес.

— Мы ведь были детьми, всего лишь детьми, а я видела и уже знала, что он гений и что ждет его необыкновенное будущее. Леонид Якобсон стал великим хореографом, балетмейстером мирового масштаба. Вы ведь слышали это имя? Сама Майя Плисецкая, великая балерина, называет его своим учителем.

— Он догадывался о ваших чувствах?

— Ну что вы! Когда я видела Леню, то язык проглатывала. Ни тогда не сказала, ни полвека спустя, когда пришла в Кировский театр смотреть знаменитый «Спартак» в его постановке. Я точно знала, он тогда находился в театре. Могла зайти за кулисы, представиться как колонистка. Уверена, он бы рад был. А вот не хватило духу. Для меня он оставался божеством.

По аллее прогуливался и Виталий Запольский вместе с рыжеволосым парнем. С Леней Дейбнером он познакомился еще в поезде. Дейбнеру исполнилось семнадцать — больше, чем всем другим колонистам. Два года разницы между ним и Виталием. Но это не помешало им подружиться. И они благодарили случай, который свел их в одном вагоне.

Самопознание невозможно без общения с себе подобными, и они спешили выговориться, каждый раз удивляясь совпадению чувств и взглядов.

Тем для разговоров было предостаточно. И юные философы решили организовать дискуссионный клуб, состоявший всего из двух членов. Каждый вечер после ужина они обсуждали какую-нибудь проблему.

…Накануне Запольский рассказал о микроскопе, оставленном дома.

— Не беда. У меня тоже есть оптический прибор, — неожиданно сказал Дейбнер.

— И у тебя микроскоп?

— Нет, бинокль.

— А зачем он тебе?

— Чтобы наблюдать за светилами…

— Без телескопа? Разве это возможно?

— Вот, возьми и обо всем узнаешь. — Леня протянул товарищу книгу.

«Глазенап. „Астрономия с биноклем”», — прочел Запольский на обложке.

Вскоре он держал бинокль в руках.

— Днем им нельзя пользоваться, — сказал Дейбнер. — Казаки увидят — заберут.

После ужина юноши спустились к реке. Условия для наблюдения были как нельзя лучше. Небо чистое, а воздух неподвижен. Запольский сразу же направил бинокль на луну и уже не мог оторваться от увиденного. Огромный серебристый шар неодолимо к себе притягивал. Он сразу вспомнил рассказы о лунатиках и даже подумал, что лунатиком легко стать, держа каждый вечер бинокль в руках. Налюбовавшись луной, спросил:

— А где находится созвездие Ориона?

— Его лучше смотреть на зимнем небе. А почему оно тебя интересует?

Запольский вспомнил рассказ, услышанный от учителя географии.

…Была прекрасная женщина Плеона. И было у нее семь дочерей, каждая из которых также цвела красою. Увидел молодых плеяд могучий богатырь Орион и погнался за ними. Тогда взмолилась прекрасная Плеона Зевсу, заклиная спасти дочерей от преследования. Так горько плакала мать, так обнимала колена Зевсовы, что владыка неба и земли сжалился над скорбью ее. Молодые плеяды взлетели на небо и стали звездами. Сестры сбились поближе друг к другу, чтобы не страшно было там, в высоте. Но Орион все еще мчался, потрясая своим мечом. Тогда Зевс двинул бровями, и богатырь остановился, обратившись в созвездие. Пояс его трехзвездный и меч его сверкающий доныне горят в небе. Последовал за охотником и воином его Большой Пес с ярким Сириусом на лбу. Нет на небе прекрасней чуда, как зрелище Ориона, его Большого Пса и сбившихся в кучу сестер Плеяд.

— Интересный миф, — сказал Леня Дейбнер, — но наука несколько иного мнения о происхождении звезд.

И далее, пока они бродили вдоль реки, он прочел настоящую лекцию по астрономии. Рассказал о звездных картах, отклонении земной оси, затмениях и их предсказании, рассказал о Каплере, Галилее и истории телескопа, объяснил, почему звезды подмигивают друг другу. Словом, как всегда, показал необыкновенные знания.

Запольский вдруг остановился. Взял товарища за руку и сказал:

— Смотри, Леня, как сверкает. Наверно, молния. И гром… Слышишь? Пойдем… А то попадем под дождь.

За спиной они услышали шаги и узнали сторожа.

— Что сынки, смотрите? Небось, думаете, зарница полыхает? Нет, то идет большой бой под Камышловом. Попомните мое слово, завтра или послезавтра и здесь полыхать будет. Не место тут для детишек. Совсем не место!..

Прав оказался старик. Утром колонисты услышали сильный взрыв. Это красные взорвали мост неподалеку от Кунара. А на следующий день уже гремели винтовочные выстрелы.

И этим детям пришлось увидеть и пережить многое из того, чему была свидетелем первая колония в Миассе.

Из рассказа Зои Яковлевой-Трофименко:

— Наша колония попала в центр военных событий. Жители деревни ушли в лес, а нас воспитатели прятали где придется. Мы, девочки, лежали на полу в курзале. В окна влетали разрывные пули. Неожиданно вскрикнула Валя Венерт. Оказалось, ее ранило осколком. К нам приползла медсестра и перевязала Вале ногу.