Неистовая Матильда. Любовница Наследника - читать онлайн книгу. Автор: Джин Вронская cтр.№ 50

При этом имени Матильда вздрогнула. Она никогда не могла слышать его равнодушно. «Сергей, Сережа, Серж… Боже, Боже мой».

— Это его картина. — Он показал глазами на картину Лещинского на стене. — Я знал его. Он рассказывал мне о вас, о том, как вы встретились, поэтому я хотел вас видеть. Они расстреляли его вскоре после того, как он отвез вас в долину. Двадцать пять лет прошло. Я всегда думал, если встречу вас, расскажу. Я думаю, кто-то видел машины… Он был еще жив, когда солдаты начали драться из-за какой-то вещи, которую нашли у него. Что-то, то ли от отца, то ли от деда, какая-то трубка, особая, вся в бриллиантах. Он носил ее с собой. Все знали об этом.

— Эту трубку ему подарил мой брат Борис Владимирович, — вмешался в разговор появившийся в дверях Андрей. — За наше спасение. Трубка принадлежала нашему деду, Императору Николаю I.

— Ты вернулся, Андрей. Садись с нами пить чай. Таня сегодня выходная. У нас девушка помогает мне по хозяйству, она из остарбайтеров. — Мати повернулась к инженеру, словно ища одобрения. — Я сейчас приготовлю самовар.

— Как он, Его Императорское Высочество, ваш брат? Кто-то мне сказал, что он болен.

— Он умер три года назад в Париже.

— Извините, я не знал. Значит, это была трубка царя, — сказал Сергей задумчиво.

— Как умер Лещинский, Сергей?

— Они расстреляли его, Ваше Императорское Высочество, через пять месяцев.

— О, какой ужас. Зови меня Андрей, пожалуйста, безо всяких титулов. Это все было так давно. Ты сам-то откуда?

— Родился в Екатеринбурге, оттуда. — Он подчеркнул это оттуда.

— Что там сейчас, на этом месте? — почти шепотом спросил Великий князь.

— Ничего. Дом стоит, Ипатьевский дом. Люди тайно приходят, обычно ночью.

— Я буду молиться за убийц, чтобы получили прощение. Господи, как трудно прощать, как представишь себе все это…

Влади вернулся с работы, поцеловал мать, отца и поздоровался с гостями.

— Тебя как звать, мальчик?

— Саша.

— А сколько тебе лет?

— Мне восемь. А ты Царь?

— Нет, почему?

— Потому что ты похож на него. То же лицо и бородка. — Мальчик пальцем показал на фотографию Ники на маленьком столике.

— У тебя точный глаз, как у фотографа.

— Я знаю, как фотографировать. Папа купил мне фотоаппарат.

— Пап, а кто эти трое мужчин на стене? — спросил Саша, когда они вышли на улицу.

— Какие мужчины? Танцоры, наверное, точно балетные танцоры.

— Да, нет, в формах, они не танцоры. Один Царь. Я узнал его. А другие тоже цари?

— Ах, те. Да, они не танцоры. Один, верно, Царь, ты угадал, другой его двоюродный брат, Великий князь Сергей Михайлович, а третий — Великий князь Андрей Владимирович, когда он был молодой, тот, который с нами разговаривал.

— Сегодня день рождения Ники, — сказал Андрей. — Мы все идем в церковь. Будет панихида в его память.

Золотые купола собора Александра Невского на рю Дарю светились в лучах солнца. В этом году май был очень теплый, а в конце месяца началась настоящая жара. Мати надела свой лучший белый шелковый костюм и белую шляпу с кружевом. В церкви было полно народу, в воздухе стоял густой запах горящих свечей. Мати удивилась, что так много людей. Неужели все помнили ее Ники? Вокруг стояли какие-то незнакомые люди. Несколько человек было в военных формах, она узнала французские, английские и даже русские мундиры. Женщины были в простых линялых платьях, головы покрыты легкими шелковыми шарфами. Детей тоже было много. Все держали горящие свечи. Девочка лет десяти потянула мать за руку:

— Мама, мама, погляди, погляди, вон Царь, — прошептала она так громко, что люди повернули головы.

— Не говори так громко. — Молодая женщина повернулась и посмотрела в их сторону.

Девочка глазами показала на Влади. Женщина им улыбнулась.

— Я ее помню, — громко прошептала старушка. — Вы знаете, кто это?

— Нет.

— Это знаменитая балерина. Посмотрите, как она стоит, спинка прямая, вся ровненькая, ее любил Наследник, наш будущий Царь.

Мати считала себя очень счастливой. Ей поклонялись, ее любили всю ее жизнь, с ней рядом был любящий Андрей и их красавец сын, Влади, они выжили в кошмарах войны, Владиного ареста, голода и бедности. Теперь все это кончилось. На двери дома номер 10 на улице Вилла Молитор в 16-м районе Парижа снова появилась медная табличка: «Балетная школа Матильды Кшесинской». Нужно было жить дальше.

Был конец апреля, но холод не отступал. Прохладный воздух освежал и подбадривал, Мати поежилась, потуже затянула шерстяной шарф и толкнула дверь кафе. Ее столик у окна был свободен. Она положила сумку с продуктами у ног под столом и попросила чашку гранд крема, так француз называли большую чашку кофе с шапкой горячих сливок. Хотя не было денег и они считали каждый франк, она позволяла себе это, так мало радостей оставалось в жизни. За столиком напротив еще не старая полная женщина влюбленными глазами смотрела на своего спутника. Под столом ногой она все время старалась прикоснуться к его ноге. Он был пьян и ничего не чувствовал. Мати отвела глаза. Ей расхотелось посидеть в кафе, она выпила свою чашку, положила заранее заготовленные монеты на столик и вышла.

Улица, где они жили, была короткая. Уже с перекрестка она поняла, что что-то случилось. Пред домом улюлюкала озверелая толпа. Мати подошла ближе. Двое мужчин держали молодую женщину. Платье на ней было до пояса разорвано. Огромными портновскими ножницами третий мужчина отрезал роскошные волосы женщины. Кровь отлила от лица Мати. Это была Марго, вдова несчастного месье Арнольда. Боже мой, что это такое? И как она здесь оказалась? У них же квартира была на авеню Фош. И вдруг в голову ударила мысль — Марго шла к ней.

— Вы что, сошли с ума? — Мати решительно проложила себе дорогу к Марго.

— Она проститутка, с немцами спала, — с криком бросилась на нее какая-то женщина.

— Ничего подобного, лжешь, дорогая. Я знаю эту женщину, она — артистка. Она была замужем за французом. Что вам всем нужно от нее?

— У нее муж работал на немцев, а она сама ляжками сверкала в кабаре.

— Мадам Готье, как вам не стыдно. Вы были консьержкой в этом доме. Сколько денег передавал вам месье Арнольд? И не в кабаре она работала, а в концертном зале «Лидо», где выступали многие французские артисты. Что, будете расправляться со всеми? Кусок хлеба надо было зарабатывать. Франция — демократическая страна. Жена не отвечает за мужа, даже если он был виноват. И это суд решит, виноват он был или не виноват.

— У нее в сумке, мадам, была нацистская листовка.

— Какая листовка?