Федор Апраксин. С чистой совестью - читать онлайн книгу. Автор: Иван Фирсов cтр.№ 88

Шведы открыли огонь из пушек, отстреливались из мушкетов. Но через несколько минут русским удалось сцепиться с пятью шведскими судами. Они ринулись на палубу, и завязалась рукопашная. В начале боя картечью сразило полковника Тыртова, однако солдаты не растерялись, а полуполковник бросился в гущу схватки. Тогда две шхуны сожгли, две пленили, одну потопили.

Потеряв триста человек, не испытывая больше судьбу, Нумере покинул озеро и ретировался в Выборг. И это было как раз на руку замыслу Петра…

В первых числах августа на рейде Архангельского развевались тринадцать российских вымпелов. Эскадрой командовал Крюйс. Среди судов красовались два новеньких двенадцатипушечных фрегата, первенцы баженинских верфей в Вавчуге. Две недели назад царь торжественно принял их в состав российского флота. Один назвали «Святой дух» и отдали под команду Памбурга, второй, «Курьер», принял капитан Ян Валрант. В эскадру включили два трофейных шведских фрегата, захваченных год назад в Березовском устье, да еще арендованные русские и иностранные купеческие суда. На борту судов разместились четыре тысячи преображенцев и семеновцев, пушки с припасами, провизия. На флагманском «Святом духе» Петр собрал генералов, полковников, капитанов. Здесь же сидел принятый на службу французский инженер генерал Ламбер.

— Нынче отбываем на Соловки. Всем повестить, што идем воевать норвегов. Надобно, штоб неприятель нас не упредил…

На Соловки флотилия прошла без происшествий. Погода была на славу. Петр не уходил с верхней палубы, посматривал за корму, оценивал действия Крюйса, капитанов.

На Соловках флотилия пробыла меньше недели, ждали лишь преображенца сержанта Щепотьева. По заданию царя он больше месяца прокладывал дорогу от Нюхчи к Онежскому озеру. Тысячи мужиков рубили просеки, стелили гати на болотах, мостили речки. В середине августа Щепотьев пришел на карбасе, отчеканил:

— Дорога излажена, государь.

В Нюхчю перешли быстро, без суеты. Готовили к переволоке оба фрегата. Когда их подвели к устью небольшой речки, чтобы тащить на берег, случилась беда.

С первой встречи Памбург и француз Ламбер не сошлись характерами. Капитану претили изысканные манеры генерала, его ирония и насмешки, часто не по делу. Схватывались они частенько по мелочам. «Святой дух» разгружали, чтобы вытащить на сушу. Ламбер все время вмешивался в распоряжения капитана.

После обеда царь с Крюйсом сошли на берег, а два соперника заспорили, разгоряченные вином. Выскочив на палубу, схватились за шпаги. Ламбер оказался удачливее, заколол Памбурга.

Запыхавшийся Меншиков отыскал Петра и Головина за сотню саженей от уреза воды и выпалил без остановки:

— Государь, тово, Памбурга закололи, Ламбер его укокошил на шпагах.

Петр без кафтана, в одной распущенной рубахе, только что кончил тянуть с преображенцами карбас. Выругавшись, он размашисто, чуть не бегом, помчался к «Святому духу». На верхней палубе, распластавшись, лежал Памбург. Лекарь разорвал окровавленную рубаху, на обнаженной груди слева чернела небольшая рваная дыра.

— В аккурат, государь, под сердце, — поднимаясь с колен, сказал лекарь.

Петр перекрестился, мрачно взглянул на стоявшего в стороне мертвенно-бледного, удрученного француза.

— По делу, надо бы покойника за ноги повесить, а тебя за шею. Да Бог простит, иноземцы вы оба. — Царь страшно захрипел от гнева. — Надо же, не в бою с неприятелем, а здесь живота лишиться человеку! На службе оба, поди, государевой, а спесь свою выше долга вознесли. Будь моя власть, обоих бы колесовал.

Петр подозвал Крюйса:

— Сбирайся с остатними судами, Памбурга в Архангельском схорони. Тебе отправляться время. Вскорости Двина встанет.

По пути на Соловки царь озабоченно задумывался, советовался с Головиным:

— Нужда у нас, Федя, великая в матросах и офицерах, сам ведаешь. Пошлем Крюйса в Голландию сыскивать добрых моряков. Отпиши в Москву и Матвееву в Гаагу. Пускай за деньгами не стоят. Флот вскорости не токмо в Азове, здесь подымать надобно. Одних матроз тыщу на первый случай понадобится. По весне пошлем своих русаков на выучку в Голландию…

— В казне, государь, не густо.

— Пошукай, Федя, накинь по гривеннику какие подати…

На исходе лета вековую тишину дремучего Заонежья расколол грохот. Через болота, речки, озерки, леса по просеке двигалась армада полков. Волочили на своих плечах пушки, припасы, суда.

Вязли ноги в раскисшей от дождей почве. Сырость и непогода несли недуги. На двенадцатый день показался Повенец, засверкало Онежское озеро, полутора тысячами могильными крестами обвеховалась «осударева дорога»…

На Онежском озере дело пошло веселей, пересели на карбасы, фрегаты, струги. Ладога встретила неласково, начались осенние штормы. Но здесь порадовал Федор Салтыков. Десятки новых, добротных стругов, построенных на Сяськой верфи, вторую неделю ожидали войска.

Взобравшись на громадный валун, Петр, сняв шляпу, пристально вглядывался в непроницаемую даль. Глухо шумел прибой, штормовой ветер трепал волосы, каскады брызг холодили лицо.

— Бурю переждем, — крикнул он стоявшему внизу Головину, — генерально, што Апраксин выдворил Нумерса. К Нотебургу без опаски пойдем. Татищев с Салтыковым молодцы, лодьи изготовили.

Петр уехал вперед, оставив за себя Головина:

— Бери команду на себя, фельдмаршал, дожидайся погоды. Я поскачу к Нотебургу, там со дня на день Шереметев должен быть.

Наконец-то засеребрилась долгожданная Нева.

— В устье Невы Ниеншанц, — докладывал Шереметев, — за ним Финский залив. Нотебург перекрыл путь, у шведов полторы сотни пушек. В Неву на лодках не пройдешь.

— А мы перехитрим шведа, — ухмыльнулся царь, — возьмем его в мышеловку. Надобно отсечь Нотебург от моря. Прорубим в лесу просеку, переволочем полсотни лодок из Ладоги в Неву. Запрем крепость снизу. Пускай ведают, отступать им некуда.

Нотебург оказался в плотном кольце. Сдаться без кровопролития шведы отказались. Загрохотали девяносто орудий и мортир. Все заволокло дымом. Батареи скрылись в пороховом мареве, а над крепостью поднялись черные клубы пожара. На второй день из крепости вышел барабанщик с белым флагом. Огонь на время затих.

Прочитав письмо парламентера, Петр, не скрывая смеха, передал его Шереметеву:

— Почитай, каковы женки шведские хитры. Комендантша просит отпустить ее со своими дамами, «дабы могли из крепости выпущены быть ради великого беспокойства от огня и дыму и бедственного состояния».

Петр крикнул писаря и начал диктовать:

— Пиши дамам. Бомбардирский капитан Петр Михайлов не отваживается передать их просьбу главнокомандующему. Понеже ведает он подлинно, что господин его фельдмаршал тем разлучением с мужьями их опечалить не изволит… а любезных супружников своих вывести купно с собой.

Петр назначил штурм на Покров день, командиром определил семеновца полковника Михаила Голицына. На рассвете лодки с охотниками двинулись к крепости…