Спиридов был - Нептун - читать онлайн книгу. Автор: Иван Фирсов cтр.№ 11

Новоявленная императрица давала волю своим слабостям, а ее сановники, как всегда водится при перемене власти, начали сводить старые счеты друг с другом.

Меншиков вступил в схватку с Петром Толстым за влияние на императрицу и начал преследовать своего смертельного врага генерал-прокурора Ягужинского. Минуло всего три недели после похорон Петра, а разгоряченный вином Ягужинский на всенощной влетел в Петропавловский собор и, обращаясь к гробу Петра, в сердцах сказал: «Мог бы я пожаловаться, да не услышит, что сегодня Меншиков показал мне обиду, хотел сказать мне арест и снять шпагу, чего я над собой отроду никогда не видел».

А на другой день дала себе волю, начала дурачиться Екатерина. Рано утром весь Петербург был разбужен страшным набатом — неутешная вдова-императрица подшутила над столицей ради 1 апреля...

Воспламенившиеся придворные страсти и заботы императрицы не коснулись пока верной опоры державы — флота.

В отличие от армейских полков, давно зачехливших пушки и ружья, корабли на Балтике, Белом море, Каспии обязаны были по своему предназначению быть всегда начеку в море, а пушки держать в готовности. А ну неприятель вздумает нагрянуть, до него недалече, всего неделю ходу. Море-то не суша, дозоры держать накладно, да в шторм или темной ночью не всегда уследишь. А ответ все одно придется держать перед Богом, Царем и Отечеством.

Пока что, как и было предписано Петром, достраивались корабли в Адмиралтействе и Архангельском, начали вооружать корабли к плаванию в Кронштадте, Ревеле, Архангельском, Астрахани.

После кончины Петра воспрянули недруги в Англии, Швеции, Дании. Уж они-то ведали о распрях царедворцев в Петербурге. Это было им на руку. Особенно ликовали в Англии, там еще были свежи в памяти неудачные рейды адмирала Джона Норриса к российским берегам в минувшую войну. Пришлось ему тогда убираться восвояси. В те времена сам король Георг I послал Норрису приказ: «Атаковать русские корабли, захватить царя и держать его до тех пор, пока его войска не уйдут из Дании и Германии». Приказ короля Норрис не выполнил — этот демарш означал начало войны с Россией, а таковую должен санкционировать парламент. Английский адмирал неплохо знал британские законы. В конце войны со шведами британский посол в Швеции призывал Норриса напасть на русских без объявления войны.

«Самое главное — перехватить царя и не дать ему достичь Ревеля. Перережьте ему путь отступления! Бог да благословит Вас, Джон Норрис. Каждый англичанин будет Вам обязан, если Вы сможете уничтожить царский флот, что, я не сомневаюсь, Вы сделаете».

Лед еще не сошел, а генерал-адмирал сам проверял готовность к походу в Испанию эскадры кораблей, как было задумано Петром.

— Экипаж не в комплекте, господин генерал-адмирал, — рапортовал командир «Принца Евгения», капитан 3-го ранга Кошелев, — паруса обветшали, такелаж ненадежен, кое-где с гнильцой.

Апраксин кусал губы. Не раз докладывал Екатерине, что нет денег на снаряжение для флота. В ответ та мило улыбалась, разводила руками:

— Ежели в казне нет, не торговать же мне своими нарядами. Погоди, сыщем, я распоряжусь.

На флот, как и всюду в державе, тоже проникла зараза воровства. Тащили все, что попадется под руку: холст и канаты, железо и тес, отборный корабельный лес, который ежегодно сплавляли из глубинки по рекам. Наживались на матросских желудках. Купцам якобы платили за добротную провизию, а на суда подчас везли тухлятину и плесень.

Корабли для вояжа в Испанию снарядили все-таки добротные, послали те, которые готовили в Индию.

Коммерц-коллегия выискала товары, грузили и отправляли отряд из Ревеля. Напутствовал Кошелева Наум Сенявин:

— Ты первый в Гишпанию следуешь, гляди, флаг российский не посрами. В тех краях бывал, порядки и обычаи их знаешь. В Кадисе первым делом с нашим консулом повстречайся. А там купцы свое дело знают. С Богом тебе, попутного ветра.

Корабли поплыли в Кадис, а Апраксин надумал снарядить такую же экспедицию во Францию.

Коммерц-коллегия воспротивилась, встала в позу:

— Нам французам нет выгоды нашенские товары продавать.

Вояж стоил денег, поэтому Апраксин пошел к Екатерине.

— Ныне наши кораблики топчутся в Котлине, государыня, а морячкам плавать надобно, познавать море. Приходилось мне снаряжать суда во Францию, четверть века тому, из Архангельска. С выгодой торговали. Ныне послать было бы нелишне, вся Европа лишний раз поглядит на наши товары, флаг российский прознает.

В этот раз императрица рассудила деловито, согласилась:

— И то верно, Федор Матвеевич. Пущай и наш народ прослышит, куда российские корабли плавают.

Апраксин не уходил.

— Еще, государыня, нынче флот в море выйдет, покойный государь, — Апраксин вздохнул, перекрестился, положил перед Екатериной исписанный листок, — назначил корабликов линейных пять и два фрегата, а флагманами обозначил Сиверса да Вильстера.

Екатерина повертела листок в руках, с трудом разбирая написанное. До сих пор она так и не научилась бегло читать, а писала кое-как, с ошибками.

Неожиданно она взяла перо и стала что-то выводить. Посыпав песком, протянула листок Апраксину:

— Пожалуй вместо Сиверса отправим Сандерса.

«Хрен редьки не слаще, — выходя, глядя на корявые буквы, усмехался про себя Апраксин. — Ни тот, ни другой по-русски не смыслят, опять переводчиков к ним определяй. — А вспоминая Екатерину, вздохнул, сплюнул досадно: — Надо же, ни уха ни рыла, а туда же тянется, во флотские дела суется. Может, Сиверс насолил ей чем-нибудь?»

Корабли под Андреевскими флагами повезли товары в Европу, а эскадра на котлинском рейде под кайзер-флагом командующего снималась с якорей.

Обычно спокойный Апраксин, переходя с борта на борт, вскидывая подзорную трубу, начал волноваться:

— Черти полосатые, засиделись на берегу, што ли. Матросики носятся без толку по палубе, на баке не видать боцманов, да и офицеров раз-два и обчелся.

Отовсюду с кораблей неслись истошные крики и ругань. Апраксин взглянул за корму.

— Один «Нептун» молодцом, якоря очистил, в авангард выходит. Ну там-то Бредаль, хоть и горяч, а капитан толковый.

Апраксин усмехнулся, вспоминая, как в прошлую кампанию Адмиралтейств-коллегия за пререкания с Вильстером отстранила Бредаля от командования королем и определила на берег в Адмиралтейскую контору. Там он месяц помаялся, денег-то платили в два раза меньше...

Генерал-адмирал поманил адъютанта, мичмана Петра Лаврова.

— Доставай тетрадь, записывай. — Апраксин еще раз взглянул на замешкавшиеся корабли. — Розенгафу, Весселю, Шмидту, — перечислял провинившихся капитанов флагман, — за многие непорядки на палубах, брань среди матросов, нерадивость офицеров и боцманов объявить выговор с денежным начетом. Отдашь в канцелярию, пускай приказ строчат.