Спиридов был - Нептун - читать онлайн книгу. Автор: Иван Фирсов cтр.№ 105

— Отдать носовой и кормовой! — Брандер нехотя отвалил нос. — Оттолкнись! Грот на правую! Весла разобрать!

Медленно набирал ход брандер, уходя от «Грома» , справа длинной тенью мелькал флагман.

— Пока не сцепитесь, ни в коем разе не зажигайте, — прогремело оттуда в рупор. «Грейг, что ли, паникует?» — Ильин внимательно всматривался вперед, по носу...

Благополучно миновали невысокий мыс справа.

Турки, до того примолкшие, будто наверстывая упущенное, открыли бешеную стрельбу из пушек. Русский флагман поднял сигнал: «Возобновить огонь по турецкой эскадре». Брандер оказался меж двух огней, в обе стороны проносились над ним раскаленные ядра.

«Оно так и веселей, пожалуй, — подумал Ильин, присматриваясь к первой линии турецких кораблей, — погибать, так с музыкой». Прямо перед ним чернела надвигающаяся громада линейного корабля.

— Братцы, товсь, подходим под выстрел, с крючьями стоять по носу и корме, — негромко скомандовал Ильин в наступившей вдруг тишине.

Турки на кораблях непонятно почему не стреляли, словно выжидали: может быть, это корабль-перебежчик сдается в плен? Матросы действовали молча, сноровисто, ловко, а главное, без суеты.

«Молодцы, ай молодцы!» — Ильин закинул голову на темнеющую громаду борта линейного корабля. Далеко наверху из открытого порта высунулся турок. Ильин помахал ему рукой, турок скрылся; крючья намертво сцепили брандер, посланный на корму матрос подтянул катер.

— Братцы, мигом все в катер! — Ильин пробежал на нос, осматривая по пути надежность креплений, поджег первый фитиль...

Спустя несколько мгновений катер, двигаясь вдоль турецкого корабля скользнул в его тени к корме...

— Навалились, братцы, — шепотом скомандовал Ильин.

Через несколько гребков катер вышел на середину бухты.

— Суши весла! — Ильин привстал и обернулся. Матросы весело переглядывались. Загребной, рослый белобрысый детина, снявши рубаху, не таясь улыбнулся:

— Без отваги нет и браги.

Матросы дружно захохотали. У борта турецкого корабля гигантским костром полыхал брандер; огонь уже успел перекинуться на палубу, по которой в панике метались фигуры турок. Когда катер ошвартовался у «Грома», в самой середине турецкой эскадры взметнулся, намного выше мачт, огненный столб, громовой раскат потряс все вокруг. Турецкий корабль на мгновение приподнялся вверх и, развалившись, разлетелся на тысячи обломков пылающими факелами фантастического фейерверка...

В четыре часа утра Спиридов отдал приказ прекратить обстрел турецких кораблей, спустить шлюпки и спасать тонущих турецких матросов.

Стоя на юте у перил, адмирал молча смотрел на догорающие остатки боевой славы турок. Он не замечал первых лучей солнца, еще прятавшегося за складками гор, потому что они смешались с заревом гигантского костра.

«Вот он, венец моей службы, а большего желать грешно». Спиридов оглядел рейд, корабли эскадры. Освещенные пламенем и лучами восходящего солнца, выстроились они, будто былинные ратники.

«Да, — Спиридов задумчиво глядел вдаль, — лишь русские богатыри на подобное способны. Чем не герой Дмитрий Ильин, отважный командир „Европы“ Федот Клокачев, не уступающие ему в отваге и выучке командиры: „Трех Святителей“ — Хметевский, „Ростислава“ — Лупандин, „Не тронь меня“ — Бешенцов, а лихой командир „Грома“ Перепечин...» Все они прошли многотрудную школу, в нелегкие времена были рядом с ним, лишь на разных ступенях. В суровых походах на Балтике, при штурме Кольберга, в ротах Морского корпуса, и, наконец в последнем многомесячном плавании вокруг Европы и кампании в Средиземноморье. Везде взращивал он у подчиненных инициативу и стойкость, отвагу и способность побеждать не числом, а умением... Ему было чем гордиться. «А те безвестные тысячи матросов на парусах и батарейных палубах... Когда же поймут там, — Спиридов непроизвольно посмотрел вверх, — что без оных все пресно и мертво...»

Быстрые шаги адъютанта вернули адмирала к действительности.

— Ваше превосходительство, наши трофеи... — Лицо Спиридова озарилось улыбкой. — Линейный корабль «Родос», пять галер, предположительные потери турок шестьдесят кораблей, тыщ около десяти людьми... — Адъютант взглянул на листок бумаги. — Наши потери — одиннадцать служителей, — улыбнулся, развел руками.

Спиридов радостно-удивленно посмотрел на него.

— Идите в мою каюту, надобно реляцию сочинять в Адмиралтейств-коллегию...

Стоя спиной к ловившему каждое слово адъютанту, флагман размеренно диктовал:

«Слава Господу Богу и честь Российскому флоту!

В ночь с 25-го на 26-е флот турецкий атаковали, разбили, разгромили, подожгли, в небо пустили и в пепел обратили. Ныне на Архипелаге в сем пребываем силой господствующей...»

Адмирал смотрел в распахнутую на балкон дверь. «Наконец-то заветы Петра становятся... К славе Отечества...»

Первым после Петра I из русских флотоводцев заслуженно превознес и по праву отдал честь морской мощи державы Григорий Спиридов. Он был первым флагманом Российского флота, кто повел в неведомый путь за пределы России, превозмогая все напасти стихии, которому было все нипочем «хоть волн зияй утроба», как скажет Гавриил Державин. Он был на острие первой победной атаки русского флота в море Медитеранском, как называли тогда Средиземноморье.

После него не звучало подобного клича русским морякам. Только спустя три десятилетия Александр Суворов воздаст подобную похвалу русскому флоту за победу при Корфу.

Чесменская победа открыла прямую дорогу к Константинополю. Туда, и только туда, немедля идти соединенной эскадрой и принудить турок к капитуляции, так рассуждал Спиридов.

При этом он не знал, что по какому-то предзнаменованию совпали Чесменская победа и разгром турок генерал-аншефом Румянцевым под Рябой Могилой, у Ларги и Кагула.

Еще на рейде Чесмы, приводя в порядок эскадры, Орлов созвал флагманов на совет.

— Далее, господа флагмана, что предпримем?

Первым заговорил Спиридов:

— Видимо, наши войска тревожат турок изрядно на Дунае, как нам вестимо, Азов и Таганрог взяты прошлым годом под нашу руку, и там вице-адмирал Сенявин готовит флотилию для Черного моря. Нынче сей расклад нам на руку, надобно без промедления идти в Дарданеллы и сокрушать турка у Царьграда.

Орлов в душе соглашался со старшим флагманом, он тоже был готов отправиться к Константинополю, но младший флагман Эльфинстон отмалчивался или делал вид, как часто бывало в прошлом, что не понимает сказанного и ждет перевода.

— По моему рассуждению, господин адмирал, диверсия на Царьград нам пригожа, но мы не ведаем, сколь батарей по берегам узкостей в Дарданеллах и велик ли там флот?

— Волков бояться — в лес не ходить, ваше сиятельство, — пробурчал недовольно Спиридов, — токмо предугадываю я, нынче турки в панике после Чесмы, а после очухаются, нам будет не с руки.