Прекрасная посланница - читать онлайн книгу. Автор: Нина Соротокина cтр.№ 55

А императрица не запомнила, мадам де ля Мот потерялась в череде лиц, растворилась в фарфоровых чашках, бусах и резных фигурках. Но Николь и не рассчитывала на многое в эту встречу. Для более тесного знакомства нужен небольшой круг людей. Вот когда она явится к Анне Иоанновне в свите принцессы Анны Леопольдовны, тогда она сумеет обратить на себя внимание царственной тетки и начнет самостоятельную игру.

Про верховую прогулку по набережной было забыто. Это пустое, об этом и думать не стоит. Завтра с утра она пошлет князю Козловскому объяснительную записку. А можно и не посылать. Главное, дождаться Арчелли.

Но аббат не вернулся. Ночь прошла беспокойно, Николь просыпалась от любого шума, а наутро послала письмо, но не к Козловскому, а к Нолькену. В письме она обрисовала положение и просила назначить время встречи.

Через час она получила ответ, в котором было обозначено не только время встречи, но и место. Шведский посланник не захотел принимать мадам де ля Мот в своем дому. Она должна была явиться в восемь часов вечера в лютеранский собор святой Анны, постучаться условным стуком и назвать пастору свое имя.

Николь очень не понравилось это письмо. Считая себя католичкой, она никогда не была в названной церкви. Предложенная секретность огорчила ее, не хотелось лишний раз одалживаться у Нолькена. И еще ей стало страшно. Неужели посланник считает дело настолько серьезным, что боится обнародовать их встречу даже перед слугами или случайными прохожими? Еще оставалась малая надежда, что Арчелли вернется до вечера и сможет объяснить ситуацию. Если «вызов на допрос» кончится благополучно, она простит аббату его несносный характер и высокомерное поведение. Дальше они будут работать вместе.

Часы пробили половину восьмого. Аббат не появился. Она велела закладывать карету. На душе было тревожно. Горничная смотрела на барыню с испугом.

— Помоги мне одеться.

Стали перебирать платья. Николь выбрала самое скромное, незаметное, темно-серое из тарлатана с черной отделкой из кисеи. В нем она выглядела как камеристка богатой барыни.

— Анюта, может быть, я сегодня не вернусь. Но я в любом случае пошлю записку. Если господин аббат будет дома — отдашь записку ему. Если нет, отдай записку нашему кучеру Игнацию. И помни, ему можно доверять. Если он тебя попросит о чем-то — сделай.

— Господи, барыня, как же я без вас?

— Я тебя не оставлю. А пока на всякий случай упакуй дорожные сундуки.

Когда горничная ушла, Николь взяла шкатулку с драгоценными украшениями и ссыпала их вместе с деньгами, как горох, в ручную, вышитую бисером сумку.

Далее все пошло по предложенному посланником сценарию: собор святой Анны, слабый огонек в окне, три удара дверным молотком, шепот пастора: «Пойдемте, сударыня», потом низкая боковая дверь с выходом в крохотный сад. На лавке подле разлапистой ели в обществе светляков, которые доверчиво сияли в траве, ее ждал Нолькен. Все это очень поэтично, черт побери, но глупо.

— Добрый вечер, моя красавица! Садитесь поудобнее. Это ничего, что я принимаю вас в саду? Вечер чудесный.

— Не нахожу.

— Велите отпустить карету.

— Все настолько серьезно?

Дальнейший разговор пошел в тревожно-минорном тоне. Нолькен уже узнал через своего агента, скромного писаря из Тайной канцелярии, что аббат Арчелли среди арестованных не числится. Уже хорошо. Но тот же агент детьми клялся, что накануне никто никого на допрос не вызывал и бумаг о том не писал.

Отследить это было нетрудно, Тайная канцелярия была опасным, но очень небольшим заведением. Не считая писцов и офицеров при поручениях, там работало всего тринадцать человек: секретарь-регистратор, протоколист, приказные служители — канцеляристы, подканцеляристы, копиисты и прочая. Разумеется, в каждой тюрьме была своя служба.

— Плохо, все плохо, — подытожил посланник.

— Почему же плохо, если аббат не значится в Тайной канцелярии?

— Потому что он значится где-то в другом, не менее опасном месте. Вы не знаете Россию. Во всяком случае, в дом к негоцианту вам возвращаться нельзя. Сегодня вы переночуете у пастора, а завтра мой секретарь подыщет вам новое жилье.

— И что я буду делать в этом новом жилье? — с вызовом спросила Николь.

— Сидеть тихо, как мышь. А потом — посмотрим. Вас же не вызывали на допрос? — добавил он с кривой усмешкой. — Может, все и обойдется.

— Но я в четверг должна увидеться с генеральшей Адеркас.

— Ну что вы как малое дитя? С этим надо повременить. Если беда вас минет и вы появитесь в свете, можете сказать, что были больны. Только не называйте заразительные болезни. Во дворце этого не любят. Скажите, что у вас болел зуб.

Николь сама понимала, что ее капризный тон неуместен. Уж очень разозлил ее Арчелли, и сорвать раздражение было не на ком. Если бы Нолькен был чуть участливее, она бы разговаривала с ним как подобает, но она видела, насколько неприятна посланнику эта ситуация. Его можно понять, политические отношения Швеции и России очень зыбки, каждый боится за собственную шкуру. Нолькен обещал ей помощь, но в словах его звучала явная неуверенность. Ему бы только спихнуть Николь с рук и забыть о тайной французской миссии в лице аббата и мадам де ля Мот. Николь поняла, что рассчитывать она может только на себя.

Утром, попив кофе с пасторской вдовой, Николь отправилась по адресу, который таила и от Арчелли и от Нолькена. Адрес дал Шамбер на крайний, самый крайний случай. Почему он напустил такого тумана вокруг жилища старого шведа, она не знала. Известно было только, что когда-то француз оказал Карлусу важную услугу. Впрочем, ее это никак не касалось. Николь знала, что происшедшее с ней вполне подходит к определению «крайний случай».

После встречи в Кунсткамере она виделась с Шамбером только один раз. Вторая их встреча была назначена у маленькой деревянной церкви Успенья Богородицы, расположенной рядом с Никольской набережной. Добраться туда можно было только водой, и Николь всерьез обозлилась на Шамбера. Огюст явно назначал свидания в местах удобных ему самому, хотя элементарные приличия предписывали вначале подумать о даме. И не надо забывать, что это он просил об одолжении, а не она его.

Шамбер явился вовремя. В церковь не пошли, остановились на маленьком, хилым забором обнесенном погосте. Более неудобное место трудно было себе представить. Николь слушала Шамбера, пожимала недоуменно плечами и думала с неприязнью:

«Почему я безропотно отвечаю на вопросы Огюста? Или он имеет надо мной непонятную власть? И вопросы-то какие-то дурацкие. Мало ему князя Матвея, так он еще заинтересовался секретарем Нолькена. Я даже имени его толком не помню. Дитмер, кажется, да, Дитмер. Зачем ему этот унылый молодой человек?»

На погост пожаловала старуха, за ней какие-то молодые люди, и Шамбер, схватив за руку Николь, потащил ее прочь. Они, как воры, юркнули в церковь. Там, возле русских икон, он и нашептал ей в ухо про шведа Карлуса, которому суждено было стать их связным.