Играющая в го - читать онлайн книгу. Автор: Шань Са cтр.№ 38

— Ты должна знать правду. Минь в тюрьме женился на Тан, он хотел соединиться с ней перед смертью. А я всегда любил только тебя. Из нас двоих Минь предал первым. Он обманул тебя, вот почему я восстал. Я отказался последовать за ним из-за тебя. Я хотел жениться на тебе, защитить тебя, увидеть тебя перед смертью, сказать, как сильно я тебя люблю. Я обменял бесчестие на любовь. Пойми! Скажи, что не презираешь меня!

На меня накатывается дурнота, я пытаюсь вырваться.

Цзин смотрит мне в глаза:

— Я раздобыл два пропуска во Внутренний Китай. Поедем со мной. Мы отправимся в Пекин. Продолжим учебу там. Я буду работать, чтобы прокормить тебя, я сделаю тебя счастливой. Стану рикшей, если понадобится. Поезд уходит завтра в восемь утра! Я уже взял два билета. Поедем!

Я отмахиваюсь:

— Оставь меня!

Он судорожно вздыхает:

— Ты меня ненавидишь. Глупо было надеяться, что ты сможешь полюбить такого ничтожного червяка, как я. Прощай, береги себя, а меня забудь.

Он сует руки в карманы и медленно удаляется, опустив плечи, наклонив голову и сгорбившись.

— Подожди! Я должна подумать. Встретимся завтра утром, здесь же.

Он оборачивается, бросает на меня полный отчаяния взгляд.

— Завтра — или никогда!

Цзина переполняют горечь и тоска, он идет, прижимаясь плечом к стене храма. Я замечаю, что он хромает, приволакивая левую ногу, как гнилую ветку. Это зрелище причиняет мне боль. Я прислоняюсь лбом к дереву и закрываю глаза, чувствуя кожей тепло утреннего солнца. Мне кажется, что Минь стоит рядом.

— Я тебя ненавижу.

Он улыбается и не отвечает.

Женщина купается в горячем источнике. Ее обнаженное тело мерцает, рассыпается, скручивается, как длинный листок, под струями воды. На ветке дерева висит простое синее кимоно, оно тихо шелестит под ветерком.

В мой сон врывается пронзительный звук горна. Машинальным жестом я хватаю сложенную в изножье кровати, на ботинках, одежду, одеваюсь, забрасываю выкладку за спину и бегу прочь из казармы.

Раздаются свистки на построение. Полк приходит в движение. Приказ доносится от начала строя. Мы пускаемся бегом. Ворота распахиваются, часовые отдают честь. Мы покидаем городские стены, и я вдыхаю холодный туман.

Я обливаюсь потом. Мы бежим не в лес, как делали во время тренировочных марш-бросков, а по главной дороге. Мною овладевает дурное предчувствие: неужели нас отправляют в Пекин?

Когда из-за горизонта выплывает солнце, мы оказываемся далеко от города. Я пытаюсь проникнуться состоянием воина, готового идти в атаку, призываю смерть. Но молитва не наполняет силой и не умиротворяет душу, а еще больше выбивает из колеи.

Воспоминания о сладостных месяцах гарнизонной жизни мгновенно улетучиваются. Да существовал ли он вообще, город Тысячи Ветров? А девушка, играющая в го, неужели и она была всего лишь чудесным наваждением? Жизнь человеческая — порочный круг, в котором «позавчера» смыкается с «сегодня» и они пожирают «вчера». Нам чудится, будто мы движемся во времени, но прошлое держит нас в плену. Отдан приказ уходить. Что ж, это хорошо. Это вовремя. На площади Тысячи Ветров я был бы уничтожен древнейшими и самыми сильными инстинктами: любовью, жаждой жизни, стремлением продолжить свой род.

Звучит свисток, полк останавливается, шеренга стягивается от флангов к центру, как мехи аккордеона. Люди пытаются отдышаться. Я отцепляю флягу и вливаю в горло нагретую солнцем воду.

Поступает новый приказ: разворот на 180 градусов, хвост колонны становится головой. Мы возвращаемся в город.

Звучат радостные крики. Офицеры подгоняют солдат, и мы отправляемся в обратный путь.

Мою душу заливает волна счастья.

Во время урока Хун нервно скребет парту ногтями. Я вырываю из тетради листок и пишу ей:

«Прекрати! Я сойду с ума от этого звука!»

Она отвечает:

— Не злись. Ну пожалуйста! Я не спала всю ночь.

— Цзин предложил мне отправиться с ним в Пекин. Поедем с нами! Он устроит тебе и паспорт, и билет. Там мы будем свободны!

— Трус недостоин доверия. Труса можно жалеть — но доверять ему свою судьбу нельзя.

— Цзин не такой, как все.

— Все предатели одинаковы, остерегайся!

— Если вернешься в деревню с отцом и выйдешь замуж за человека, которого даже не знаешь, — предашь себя и будешь страдать от собственной трусости.

— Оставь меня в покое. Я сделала свой выбор и в Пекин с тобой не поеду. Не хочу обманывать себя и бежать от жизни. Оставайся здесь! В Китае вот-вот начнется война. Никто не избежит ее ужасов.

— Ты говоришь, как замужняя женщина. Это отец промыл тебе мозги?

— Я обо всем подумала. Мне в жизни необходим мужчина. Это все, чего я хочу.

— Хун, ты сегодня странная…

— Нас развратили романы. Страсть — всего лишь химера, плод воображения писателей. К чему мне мечтать о свободе, если она не ведет к любви? Любви не существует, и я согласна стать пленницей жизни. Но мое страдание имеет цену — платья, драгоценности, удовольствия.

— Что за глупости ты болтаешь? Ты что, окончательно обезумела?

Хун долго молчит. Медленно водит пером по клочку бумаги. Перо противно скрипит.

— Я никогда тебе не говорила… Два года назад я познакомилась с банкиром. А вчера стала его любовницей. Он сейчас приедет и заберет меня, устроит в одном из своих домов. Этот человек даст много денег моему отцу, и старик навсегда исчезнет из моей жизни.

Я спрашиваю себя, кто из нас безумнее. Звон колокола прерывает наш разговор. Я убираю вещи в сумку и, не говоря Хун ни слова, выхожу из класса.

Она догоняет меня на улице.

— Ты стыдишься меня!

Я качаю головой и бегу прочь. Хун бросается на меня:

— Умоляю! Не покидай меня! Не езди в Пекин! Я чувствую — там тебя ждет несчастье. Поклянись, что больше не увидишься с Цзином. Обещай, что останешься! Я предупрежу твоих родителей. Они запрут тебя…

Я отталкиваю Хун. Она оступается и падает. Меня охватывает раскаяние, но я не могу заставить себя протянуть ей руку и убегаю.

Увидев меня, Орхидея изображает удивление и преувеличенную радость. В одну секунду она сбрасывает платье и срывает с меня форму. Я не противлюсь. Ее нагота возбуждает меня. Я овладеваю Орхидеей. Наслаждение мое необузданно и раздерганно — как чувства, пережитые утром во время марш-броска. Маньчжурка вопит, от ее криков у меня начинает ломить в висках. Внезапно она разжимает объятия и пытается оттолкнуть меня, но я отпускаю ее, лишь насладившись бурным оргазмом. Орхидея корчится на постели, прикрываясь ладонями. Ее стоны бесят меня. Эта психопатка ревнует!