Любовный узел, или Испытание верностью - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Чедвик cтр.№ 93

– А, вот как, ты можешь поручиться за него? – вкрадчиво произнес де Могун, поигрывая мечом.

– Ступай в свою хижину, отец, – спокойно сказал Оливер, не спуская глаз с де Могуна. – Это не ваша забота, и мне не хотелось бы, чтобы вы пострадали из-за меня.

Священника затрясло.

– Ступай! – резко бросил Оливер.

Отец Альберик пожевал губами, попятился и очень неохотно вернулся в хижину.

– Трогательно, – сказал де Могун – Но ты командуешь тут, словно лорд, каковым не являешься.

– Что ставит меня намного выше тебя, – ответил Оливер, обнажая меч. – Потому что я не удостою тебя даже титула «подонок».

Де Могун пришпорил коня и поскакал на Оливера, который быстро повернул Героя и парировал удар щитом. По крайней мере, пока он в воротах, остальные трое не смогут проникнуть во двор и окружить его, но и сам он не сможет расчистить себе путь, пока не одолеет всех четверых.

Один из них подскакал к острым шестам ограды, встал на седло и спрыгнул во двор с кинжалом в руке. Оливер заметил опасность, развернул коня и погнал его прямо на пешего человека. Взлетел и опустился меч, и наемник упал, не успев даже вскрикнуть. Кинжал выпал из его рук.

Однако, оставив ворота, Оливер дал возможность пойти в атаку трем оставшимся, хотя другого выбора тут не было. Можно было бы еще вырваться на дорогу, если бы хватило времени и скорости, но и то и другое тратилось зря в неистовой игре убить или быть убитым. Де Могун летел прямо на него, двое других заходили слева и справа. Оливер бил, парировал удары и прекрасно понимал, что наверняка погибнет, если только не уменьшит численное преимущество противника.

Солдат со стороны его щита был облачен в стеганый гамбезон, но не имел кольчуги. Оливер дернул за поводья, Герой присел, и в этот момент рыцарь полоснул по одежде. Ткань лопнула, выставив наружу подстежку из войлока, однако меч прошел еще глубже и рассек грудную клетку до ребер.

Солдат вскрикнул и откинулся в седле, зажимая рану в боку. Однако, пока Оливер возился с ним, он опасно открылся для ударов де Могуна и другого наемника. В тот момент, когда рыцарь поворачивался к ним лицом, он тоже получил удар по ребрам. В отличие от первого солдата, на нем была кольчуга. Клинок де Могуна не смог рассечь стальные кольца, однако удар был нанесен с такой силой, что треснули ребра. Грудь Оливера пронзила резкая отупляющая боль. За первым ударом последовал второй, затем третий и четвертый, поскольку к поединку успел подключиться второй солдат. Оливер отбивался щитом, от которого быстро полетели щепки, и его рука начала уставать.

– Следовало убить тебя еще на иерусалимской дороге! – выдохнул де Могун. Он буквально светился от ярости и пыла битвы. Оливеру не хватило воздуха, чтобы ответить. Как бы ни стремился рыцарь найти забвение в смерти, принимать ее от рук Рэндала де Могуна у него не было никакого желания.

Подняв щит, он направил Героя на каштанового жеребца второго солдата и ударил понизу, целясь в не защищенные доспехами ноги. Меч рассек мышцу до кости, и солдат взревел от гнева и боли. Между наемниками открылось пространство. Оливер погнал коня в него, а затем уронил поводья на серую шею.

В бешеном галопе Герой вылетел из двора священника, из церковных ворот и промчался по траве мимо колокольни.

Жеребец де Могуна погнался за ним, настиг и поравнялся. Лошади толкались, лягались и щелкали зубами; всадники рубили друг друга. Наемник был свежее и не ранен. Щит Оливера слегка опустился от усталости, и Де Могун мгновенно нанес удар в плечо. Оливер скорее почувствовал, чем услышал, как хрустнула ключица, и в то же мгновение его рука бессильно повисла. Де Могун снова накинулся, как волк. Его меч ударил в сгиб локтя, расщепляя кости.

Несмотря на дикую боль, Оливер рубанул вкось и вниз. Де Могун отдернул руку, чтобы не остаться без пальцев. Оливер еще раз повернул Героя и вдавил пятки в его бока. Он не знал, куда собственно летит. Осталась одна смутная мысль: бежать.

Взрывая торф, Герой обогнул церковь и помчался к могилам под тисами. Оливер не мог определить, был ли грохот в его ушах звуком погони или стуком его сердца. И то, и другое были рядом. Мимо мелькали надгробия, замаячила ограда. Оливер хлестнул поводьями шею коня. Тот слегка запнулся, напряг мышцы, прижал уши и взвился в прыжке.

Лошадь перескочила колья, приземлилась с чавкающим звуком на мокрый склон, заскользила к канаве на дне, однако удержалась на ногах и, перебирая ногами изо всех сил, вынесла на другую сторону рва.

Оливер в полуобморочном состоянии цеплялся за гриву и поводья. Он смутно различил, как гнедой де Могуна прыгнул через изгородь, зацепился задней ногой и рухнул на склон. Конь и всадник кубарем покатились вниз и кучей рухнули в канаву. Гнедой все же поднялся на ноги, но, чтобы сделать это, несколько раз прокатился по седоку и истоптал его, вдавливая кольчугу в тело. Встав, он застыл, дрожа и поводя боками, из одной ноздри у него текла кровь.

– Боже, – прошептал Оливер и, несмотря на ужасную боль, заставил Героя опять спуститься, чтобы взглянуть на де Могуна.

Тот лежал лицом в канаве. Если он еще и не был мертв, то должен был вскоре умереть, потому что нос и рот оказались в мутной, грязной воде, однако Оливер подозревал, что его душа уже направилась в ад.

Рыцарь повернул голову коня к дороге, чувствуя, как по руке горячо струится кровь.

День, который Годард провел в таверне, был самым приятным из всех, какие он помнил. Хотя нельзя сказать, чтобы его занятия сильно отличались от обычных. Утро он потратил на то, чтобы порубить дрова для Эдит, затем отлично пообедал говяжьим бульоном и вкуснейшими лепешками, а вечером починил хозяйке лопату и деревянные грабли. Приятное заключалось в том, что он прожил день, как до войны, которая разорвала страну на части; приятно было смотреть на деловито хлопочущую по хозяйству Эдит. Она была доброй, полногрудой толстушкой, настоящим утешением для мужчины, когда мужчине нужен уют, но достаточно сильной при этом и с красивыми ярко-желтыми прядями под платком.

– Вы, небось, с вашим лордом уедете завтра утром, – сказала она, покосившись уголком глаза на Годарда, пока готовила суп с цыплячьими клецками.

Годард вздохнул и поднялся со стула.

– Авось так, – ответил он, угрюмо побрел к дверям, прислонился к ним, сложив руки, и стал смотреть на дорогу. Солнце снижалось к западу, посылая косые лучи; воздух был холодным.

Судя по звукам, хозяйка помешала варево в котле.

– Жалко, – заговорила она немного спустя. – Я и не понимала, насколько мне не хватает мужского общества, пока вы не появились.

Годард расцепил руки и обернулся.

– А как же посетители?

– А, эти! – Она фыркнула и помахала поварешкой. – Всех их дома ждут жены, а остальным стоит только надеть на голову кастрюлю, чтобы отправить домой раньше, чем придет время ложиться.