Император Юлиан - читать онлайн книгу. Автор: Гор Видал cтр.№ 65

Приск: Мне хотелось бы кое-что добавить к рассказу Юлиана о его взаимоотношениях с Флоренцием. Мне всегда казалось, что Юлиан злится на него без серьезных на то оснований. Хотя преторианский префект и был скуповат, это не мешало ему быть умелым политиком. Точнее говоря, он просто неукоснительно выполнял указания императора. Правда, несколько раз он не отказал себе в удовольствии публично унизить Юлиана. Помнится, однажды, во время смотра войск, цезарю не нашлось места на помосте, и ему пришлось принимать парад "своей" армии, стоя в толпе в окружении старух, продававших горячие сосиски. Думаю, так Флоренций отомстил Юлиану за его выходку при их первой встрече.

Констанцию следует отдать должное… почему мы так стремимся обелить злодеев? Возможно, подсознательно мы испытываем чувство неловкости, понимая, что они, со своей стороны, думают о нас то же самое, хотя и исходят из своих, противоположных нашим, интересов и взглядов. Так или иначе, Констанций был совершенно прав, не позволяя юнцу безо всякого административного или военного опыта взять на себя командование в войне, которую чуть было не проиграли военачальники намного старше и, возможно, умнее. Никому из нас в голову не могло прийти, что Юлиан - гениальный полководец, кроме, пожалуй, его самого. Между тем, вспоминая его победы в Галлии, я почти готов уверовать в этого его Гелиоса.

Поначалу Юлиан жил на вилле у городской стены, и жизнь его мало отличалась от той, что он вел в Афинах. Его, так сказать, двор насчитывал едва ли сотню человек, включая рабов. Еда была скудной, не говоря уже о вине, но зато какие мы вели увлекательные беседы! Оривасий заботился о том, чтобы мы не болели и не унывали. Уже в те времена он водился со всякими колдуньями, у которых заимствовал рецепты снадобий и проверял их на нас Общество Евферия также было приятным.

Забавно, что Юлиан упомянул о моем приезде, но ни словом не обмолвился о значительно более важной персоне, прибывшей во Вьен накануне нового года, - о своей жене Елене. Я не присутствовал при этом событии, но мне рассказывали, что она прибыла в сопровождении многочисленной свиты цирюльников, портных, поваров и евнухов. Вслед за свитой тянулся обоз, груженный нарядами и драгоценностями. Мне думается, Елена так до самой смерти и не оправилась от шока, который испытала, оказавшись в холодных, неприветливых покоях нашей виллы. А Юлиан был к ней очень добр, но недостаточно внимателен. Он мог, бывало, выйти из-за стола и удалиться, забыв о жене, или в присутствии Елены принять решение о поездке в близлежащий город, а потом забыть включить ее в свою свиту. По-моему, он ей нравился куда больше, чем она ему. Не то чтобы она была ему неприятна - нет, просто он был к ней абсолютно равнодушен. Сомневаюсь, что он часто исполнял свои супружеские обязанности, но, как бы то ни было, за четыре года брака с Юлианом Елена дважды забеременела.

И еще о Елене. Больше всего мне врезались в память ее титанические усилия не выдать свою скуку, когда Юлиан вдохновенно беседовал на интересовавшие его темы, которые ей казались сущей китайской грамотой. К счастью, она в совершенстве владела обязательными для царственной особы правилами этикета. Только внимательно следя за ее лицом, можно было уловить, как время от времени вздрагивают у нее ноздри - единственное свидетельство подавленной зевоты. И это в то время, когда разговор шел о Платоне, Ямвлихе или о тебе, дорогой мой Либаний (великая триада!). Похоже, наши беседы и свели Елену преждевременно в могилу.

Либаний: Не нахожу ничего удивительного в том, что Юлиан ставил меня в один ряд с Платоном и Ямвлихом: завистливый нрав Приска общеизвестен. "Великая триада"! Да, именно так! Просто Приск - неудачник: посредственный педагог и тем более философ, вот и пытается всех своих знаменитых современников низвести до своего уровня. Но и в этом его ждет неудача!

Юлиан Август

Нам нелегко постичь галлов. Несмотря на несколько веков, прожитых под владычеством Рима, они сохраняют свою самобытность. Думаю, галлы - самые красивые люди на земле. Не только мужчины, но и женщины высоки ростом, глаза у них чаще всего голубые, волосы белокурые, кожа светлая. Они на редкость чистоплотны: можно объехать всю провинцию из конца в конец и не встретить ни одного неряшливого или оборванного человека. Даже возле самых бедных хижин вечно сушится выстиранная одежда.

Но у галлов, несмотря на красоту, очень сварливый нрав. Все без исключения, и мужчины и женщины, разговаривают только на повышенных тонах, отчего согласные звуки становятся похожи на рычание, а гласные - на крик осла. Всякий раз, когда мне нужно было вершить суд, я уходил, оглушенный воплями тяжущихся и их адвокатов, походившими на рев раненого быка. Галлы горды тем, что в бою любой из них стоит десяти итальянцев. Боюсь, это правда - воевать галлы любят, поскольку обладают завидной силой и мужеством. Не менее воинственны и их женщины. В разгар битвы галл нередко зовет на помощь свою жену, а ее помощь удесятеряет его силы. Мне самому приходилось видеть, как галльские женщины, скрипя зубами, кидаются на врага: на шее у них вздуваются толстые вены, мощные белые руки движутся с быстротой мельничных крыльев, а ноги бьют, как катапульты. Воистину грозное зрелище!

Галльские мужчины гордятся службой в армии - в отличие от итальянцев, которые, чтобы избежать набора, не останавливаются даже перед членовредительством: отрезают себе на руках большой палец. Между тем галлы обожают кровопролитие. Словом, они были бы лучшими в мире солдатами, если бы не два обстоятельства: они с трудом подчиняются воинской дисциплине и к тому же пьяницы. В самый неподходящий момент командир галльских легионов может застать своих солдат в полной прострации, поскольку, оказывается, сегодня священный праздник, отмечаемый обильными возлияниями вином и крепчайшими напитками, которые они приготовляют из зерна и овощей.

Я не стану здесь подробно останавливаться на кампаниях, которые вел в Галлии, - мне уже приходилось о них писать, и льстецы утверждают, что эти писания не хуже "Записок о галльской войне" Юлия Цезаря. Поэтому ограничусь тем, что скажу: писать о галльских войнах для меня было куда труднее, чем их вести! Здесь же я остановлюсь лишь на некоторых обстоятельствах, которые ранее был вынужден утаивать.

* * *

Зима 355-356 годов была для меня тяжелой. Я не имел никакой власти, преторианский префект меня игнорировал. У меня не было занятий, если не считать того, что время от времени я совершал поездки по провинции. Интересно, что когда бы я ни появился перед народом, ко мне со всех сторон стекались огромные толпы галлов; люди готовы были пройти много миль по трескучему морозу, чтобы увидеть и приветствовать меня. Такое отношение меня трогало до глубины души, хотя я и замечал, что меня называют не цезарем Юлианом, а Юлием Цезарем. Дело в том, что среди крестьян сохранилась легенда, согласно которой великий Цезарь якобы поклялся когда-то восстать из могилы, дабы избавить Галлию от вражеского нашествия. Многие считали, что покойный император исполнил свое обещание, и я - это он.

Благодаря этим поездкам мы, сами того не ожидая, одержали несколько побед. Гарнизон и население одного из осажденных городов, воодушевившись присутствием цезаря, собрались с силами и прогнали врага из окрестностей города. Защитниками другого города, в Аквитании, были одни старики - тем не менее они сумели отразить вражеский приступ. И здесь боевым кличем и залогом победы служило мое имя.