Джехути сомневался, что фараон серьезно отнесется к его словам. Собрать под властью Египта враждебные провинции, даже за исключением провинции Хнум-Хотепа, уже было великим делом. Но настоящее перемирие требует длительного времени. А времени сейчас нет! Да и Сесострис, желая полной победы, рискует, возможно, тем, что все может рухнуть окончательно. Но и ждать больше нельзя... Выжидая, фараон ослабит свои позиции перед Хнум-Хотепом, а тот непременно сумеет извлечь из этого пользу для себя.
С момента приезда царя в провинцию Зайца начальник личной стражи Сесостриса и всей стражи Египта Собек-Защитник больше не спал. Ему, такому закаленному в боях и трудах атлету, приходилось нервничать, как мальчишке, потому что он до сих пор в полной мере не имел данных о безопасности на этой обширной территории. Кроме того, он должен был соединить своих людей с воинами Джехути, чтобы сформировать смешанные команды, которые ему не внушали доверия. Что ж, по крайней мере, Собеку удалось настоять на том, чтобы во внутренних покоях и вокруг дворца находились только его проверенные люди.
По всей вероятности, Хнум-Хотеп сделает попытку уничтожить монарха еще до того, как тот пойдет на штурм. Войска без своего верховного начальника, без сомнения, перейдут на сторону противника. Осталось понять, где и когда именно случится эта попытка покушения.
В Кхемену, столице провинции Зайца, атмосфера была гнетущей. Никто из разведчиков, отправленных генералом Несмонту по ту сторону фронта, так и не вернулся. И потому Сесострис ничего не знал о системе обороны Хнум-Хотепа. Атаковать вслепую? Это могло стоить поражения.
На рассвете Собек лично расставлял служащих дворца. Он относился недоверчиво даже к внешне безобидным старикам и лично осматривал кухни, где повара в его присутствии снимали пробы с блюд.
В тот момент, когда он, наконец, позволил себе присесть, чтобы съесть бобовый хлебец, к нему с удрученным лицом нерешительно приблизился один из его помощников.
— Что случилось?
— Еще ничего, командир... Пока ничего... Но ведь вы приказали докладывать вам обо всем...
— Говори яснее!
Собек отодвинул свой хлебец. К нему тут же подошел верный пес, который хотя до этого и лежал на своей подстилке, но давно нацеливался на это лакомство. Осторожно взяв из рук хозяина добычу, он аккуратно отнес ее к себе на место, чтобы там, в своем углу, спокойно полакомиться.
— Видите ли, командир...
— Ну, я жду. Давай, наконец!
— Что ж. Это, наверное, пустяк, но... Официальный дворцовый брадобрей вчера вечером, чуть раньше захода солнца, вошел во дворец, но никто не видел, чтобы он из него выходил. Обычно он заканчивает свое дело еще до завтрака.
— Стало быть, он спрятался!
— Успокойтесь, его инструменты у меня! Никому не позволено ходить по дворцу с оружием или с опасными предметами.
— Дурак! Он спрятал свою бритву в каком-нибудь укромном месте!
Собек и его помощник бегом бросились в сторону покоев Сесостриса. В небольшом коридорчике, который вел туда, помощник Собека заметил брадобрея.
— Это он!
Человек, сжимая в руках кожаный мешочек, в испуге остановился. Собек всей своей массой навалился на него сзади и повалил на пол. Его помощник связал ноги и руки пойманного веревкой, которая больно вонзилась в тело.
— Ну что, парень, хотел зарезать царя?!
— Нет, нет, клянусь вам, что нет!
— Сейчас узнаем!
Собек открыл мешок брадобрея.
В нем не было бритвы. Только великолепный скарабей из сердолика.
— Ты украл его?
Брадобрей опустил голову.
— Да... Это правда.
— У кого?
— У одной горничной.
— И ты его спрятал ночью, чтобы утром завершить преступление?
— Я думал, что меня никто не заметит. Простите меня, я...
— Я обеспечу тебе много лет тюрьмы.
Когда Собек известил фараона о том, что двое раненых разведчиков только что достигли первой линии пехоты, Сесострис изучал план штурма, представленный ему генералом Несмонту. Недоверчивый начальник всей стражи попросил Несмонту опознать этих людей до того, как они предстанут перед повелителем.
Один из молодых людей был ранен стрелой в левое плечо, у второго была в крови вся правая нога. Разведчики, гордые тем, что им удалось успешно выполнить задание, отказывались от медицинской помощи. Они не могли заниматься собой, пока не рассказали монарху и генералу о том, что видели во вражеском стане. Те их внимательно выслушали.
Несмонту поздравил юных воинов и произвел их в офицеры. Двое героев не могли удержать слез, когда фараон, который был выше их на целую голову, наклонился, чтобы поцеловать их.
После отправки раненых к военному медику Сесострис собрал малый совет, куда входили генералы Несмонту и Сепи, Хранитель Царской Печати Сехотеп и Собек-Защитник.
Несмонту обстоятельно подытожил полученные разведывательные данные. За его докладом последовало долгое молчание.
— Диспозиция Хнум-Хотепа неуязвима, — высказал свое мнение Сепи. — Чтобы пробить ее, нам потребуется армия, втрое большая, чем сейчас. И то не обойтись без тяжелых потерь. В нынешнем состоянии у нас нет никаких шансов.
— Я признаю, что эта операция очень сложна, — согласился Несмонту. — И все же отступать мы не собираемся. Я лично возглавлю свои элитные части, и мы прорвем оборону противника.
— Ты будешь сражаться как лев, — возразил Сесострис, — но это будет стоить тебе жизни. И если наши лучшие солдаты погибнут, то какие шансы у нас останутся?
— То, что нам известны позиции врага, дает нам значительное преимущество. Если мы сумеем им воспользоваться, то судьба, быть может, будет к нам благосклонна!
— Тщетные намерения! — запротестовал Собек. — Ты только что сам объяснил нам, почему мы заранее обречены на поражение.
— Попытаемся еще раз провести переговоры, — предложил Сехотеп. — Я чувствую, что способен уговорить Хнум-Хотепа.
— Он захватит тебя в заложники, — предсказал Сепи. — Голова правителя этой провинции тверже гранита. Хнум-Хотеп на переговоры не пойдет, потому что не захочет расстаться ни с одной из своих привилегий.
Никто не стал возражать Сепи.
— У нас нет выбора, — согласился Несмонту. — Как бы ни был велик риск, будем штурмовать. В противном случае престижу фараона будет нанесен смертельный удар.
— Мне кажется, нужно сохранить имеющееся положение, — сказал Сехотеп. — Давайте окружим Хнум-Хотепа и прервем сообщение провинции с внешним миром. Пусть жители испытают, что такое настоящий голод. Это заставит их сдаться.
— Утопия! Его провинция достаточно богата, и еды хватит на многие месяцы, даже на годы. Кроме того, если не будем действовать мы, это сделает он.