Дворец грез - читать онлайн книгу. Автор: Паулина Гейдж cтр.№ 114

— Противный маленький скорпион, — сказал он себе под нос.

Я достала из сумки касторовое масло и отсыпала шафрана из своих запасов.

— Вот, — твердо сказала я. — Пусть слуга принесет мед и добавит к нему один ро шафрана, принимать два раза в день. Что-нибудь еще, мой повелитель? Я могу идти?

Вид у него был жалкий. Он посмотрел мне в глаза, отвел взгляд, потом снова посмотрел на меня и раздраженно махнул рукой:

— Да сядь же, Ту! Поговори со мной! Расскажи, как твое здоровье. Расскажи, чем занималась. Что бы ты себе ни вообразила, я правда скучал по тебе.

— И о чем же ты скучал, мой царь? — мягко спросила я, опускаясь в кресло. — Может, ты скучал по моему телу? Перед тобой то же самое тело, которым ты наслаждался, и даже еще более желанное, как ты говорил, потому что оно сохраняет твоего ребенка, зачатого в любви, которую ты испытываешь ко мне.

Его круглое лицо вспыхнуло, он сбросил покрывало и сел, вздрогнув от боли.

— Тебе нужно было быть министром внешних сношений, — скривился он. — Не следует зарывать в песок такой талант к вежливым манипуляциям и утонченным оскорблениям. Я дал тебе титул. Дал тебе землю. Почему бы тебе не довольствоваться этим? Чего ты еще хочешь?

Его слова были признанием того, что мои ночи на его ложе закончились. Тяжесть медленно опустилась мне на сердце. Я чувствовала ее, холодную и мрачную, в своей груди, и с ней во мне всколыхнулось отчаянное безрассудство. Мне больше нечего было терять. Теперь другие будут ласкать его, заставлять его смеяться, шептаться с ним в темноте. Другим будет сиять его царственная улыбка, они будут ходить рядом с ним, сидеть у ног, согреваться в лучах его славы. Моя крошечная судьба зашевелилась в моем чреве, и я положила на нее руку.

— Ты видел, как шевелится мое платье? — спокойно спросила я. — Это твой ребенок, Рамзес. Ты скажешь, что гарем полон твоих детей, но, конечно же, те дети, что резвятся там, во дворе, не были плодом такой страсти и благоговения, как тот, которого я ношу. Ты говорил, что любишь меня. Или фараон лгал? Или он преувеличивал? Моя любовь к тебе еще жива, потому что я ношу ее плод. Неужели же твоя любовь была так неглубока, что ее мог сгубить раздувшийся живот?

Теперь я знала, что он больше не любит меня, и пыталась вынудить его признаться в неискренности. Я не сводила глаз с его лица. Я видела, как кровь медленно отливает от него, сменяясь бледностью, которая, я знала, являлась признаком закипающего гнева. Мне было все равно. Я могла говорить все, что заблагорассудится. Пусть накажет меня, если захочет.

— Я все еще люблю тебя, Могучий Бык, — продолжала я прерывающимся голосом. — И я люблю этого ребенка достаточно сильно, чтобы страстно желать его узаконивания. Сделай его законным, Рамзес. Если ты любишь меня, женись на мне.

Он внимательно слушал, но теперь, вздрогнув, подался вперед:

— Жениться на тебе? Ты сошла с ума? Независимо от того, как я отношусь к тебе, Ту, я не могу жениться на простолюдинке!

— Но я больше не простолюдинка, — спокойно возразила я. — У меня есть титул. Ты сам пожаловал его мне.

Он с досадой смотрел на меня.

— Это всего лишь, чтобы доставить тебе удовольствие, — горячо возразил он. — Драгоценности, земля, титул — только для того, чтобы ты была счастлива. Но в твоих жилах по-прежнему течет кровь простолюдинки!

Я встала, на темной волне стыда поднимался мой собственный гнев, я ощутила знакомый привкус поражения. Все эти годы я полагала, что, вырвавшись из грязного и пыльного Асвата, похоронила свое низкое происхождение, но это было не так, и здесь ничего не изменишь. Я всегда буду нести его с собой, куда бы ни шла и что бы ни делала, как ту хрупкую змеиную кожу, что я подобрала в пустыне и спрятала в кедровую шкатулку. Я отчаянно пыталась убедить его.

— Но ты ведь женился на Аст-Амасарет, — возразила я, голос у меня предательски дрожал, — а она даже не египтянка!

— Может быть, и так, но Старшая жена происходит из древнего царского рода либу и поэтому может быть царицей Египта-надменно сказал он.

Я шагнула к ложу и склонилась над ним, я уже не владела собой.

— Я тоже имею право! — выкрикнула я. — Мой отец — царевич либу, изгнанный со своей земли и вынужденный стать солдатом Египта! Однажды за ним пришлют, и мы все вернемся к его племени, он будет править, и все узнают, что в моих жилах течет царственная кровь! Я царевна либу, фараон! Слышишь?

Я уже не понимала, что говорю. В комнате за моей спиной возникло какое-то движение, но я едва ли сознавала это. Рамзес поднял руку, жестом остановив того, кто двинулся на его защиту, и снова обратился ко мне. Жалость появилась на его лице.

— Нет, моя бедная маленькая Ту, — мягко сказал он, — Это всего лишь красивая сказка. Твой отец крестьянин. Нам с тобой было хорошо вместе, и ты блестящая врачевательница. Не проси у меня больше того, что я, твой царь, могу дать тебе.

Утратив последнюю гордость, я упала на колени, судорожно ухватившись за край его покрывала.

— А как же царица Ти, которая очаровала Осириса Аменхотепа Третьего Великолепного, и он обожал ее до конца своих дней? — Я задыхалась. Губы у меня дрожали, и слова звучали невнятно. — Она была простолюдинка. [83] Я знаю это из уроков истории. О Великий Гор, я могла бы стать для тебя тем, кем она была для своего царственного супруга! Женись на мне! Сделай меня царицей, умоляю тебя! Ведь я все еще твой маленький скорпион! Я люблю тебя!

Рамзес кивнул кому-то, и я почувствовала, как решительные руки подняли меня, мне вручили сумку и вытолкали за порог. Прежде чем, всхлипывая, я поняла, что оказалась в коридоре, массивная кедровая дверь плотно закрылась.

Несколько мгновений я стояла, прислонившись к стене, потом, ничего не видя от слез и запинаясь, побрела по коридору. Я слышала, как стражник в дальнем конце коридора что-то сказал, я решила, что он обращается ко мне, но, подняв глаза, увидела, что из мрака появилась Хентмира — воплощение чарующей красоты. Она остановилась и поклонилась.

— Добрый вечер, госпожа Ту, — пробормотала она почтительно и застыла в ожидании.

Промямлив что-то ей в ответ, я опустила голову и заторопилась: я слышала, как она подошла к двери фараона и постучала. Дверь отворилась, послышался обмен приветствиями, и свет позади меня погас. Униженная и страдающая, я потащилась прочь.

Рамзес больше не посылал за мной, и я проводила время, остававшееся до окончания срока беременности, во все возрастающей изоляции от окружающего мира. Я слышала, что к нему был вызван один из дворцовых врачевателей, что Хентмиру несколько раз видели на праздниках у его ног. Я казнила себя за то, что постыдно потеряла контроль над собой в нашу последнюю встречу и открыто обвиняла его в вероломстве. В конце концов я угрюмо смирилась со своим положением. Скоро должен был родиться ребенок, и я намеревалась потом собрать все силы, использовать все возможности, чтобы снова завоевать царя.