Сын гетмана - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Рогова cтр.№ 30

– Твое дело, сынку! – весело отвечал Богдан. – Дарю тебе их с руками и с ногами, что хочешь, то с ними и делай.

Кутнарский бросился благодарить Тимоша, а Доброшевский проговорил своим обычным гробовым голосом:

– Пан Тимош может всегда рассчитывать на меня, я никогда не забуду, что обязан ему жизнью.

* * *

Начались сборы в поход. Хмельницкий оповестил татар. Султан Калга вел в это время переговоры с гетманом о войне с Москвой; двадцать тысяч татар стояли на границе Украины, с нетерпением ожидая возможности двинуться в поход.

Вечерело. В уютном Чигиринском домике сидел Тимош с высоким смуглым татарином в богатом парчовом кафтане и в золотой тюбетейке. Это и был султан Калга, прибывший накануне для окончательных переговоров.

– Слушай, Тимош, – говорил Калга. – Я обещал твоему отцу сражаться с тобою за твою невесту и сдержу свое слово, да исполнится воля Аллаха. Моим воинам давно уже хочется захватить побольше добычи, а у господаря будет чем полакомиться; одного только боюсь, чтобы не досталось нам за это от турецкого султана. Ну да можно будет как-нибудь вывернуться, а добыча-то все-таки останется у нас... Не раздумывайте же долго, скорее собирайтесь в путь.

– Что тут раздумывать, – весело отвечал Тимош, – мне чем скорее, тем лучше, а казаки всегда готовы, их сборы не долгие.

– Ты храбрый воин, Тимош! – с удовольствием проговорил Калга, обращаясь к молодому казаку. – Я люблю тебя и готов идти с тобою куда угодно. Хоть закон Магометов и не дозволяет нам пить, но с тобою я уж на этот раз согрешу и выпью походную чарку на побратимство. Мои татары не увидят, а твои казаки не осудят. Идет, что ли? – весело проговорил он, протягивая Тимошу свою левую руку.

Тимош крепко ударил в честь нового брата левой ладонью о его ладонь, велел принести две чарки горелки и выпил с Калгой побратимскую через руку, после чего они поменялись саблями и конями.

– Теперь мы с тобою все равно что братья, – проговорил Калга. – куда ты, туда и я.

В Молдавии стояла прекрасная, благодатная осень. Поля дали такой урожай, какого жители давно не видали. Пшеница, кукуруза, ячмень ожидали жатвы; в каждом улье было более меры меду, и счастливые хозяева уже заранее видели все подати уплаченными. Княжеские житницы, по расчету великого вистерника, должны были получить втрое больше запасов сравнительно с предшествовавшим годом, ввиду чего уже заранее вступили в соглашение с подрядчиками, скупавшими лишний хлеб для вывоза за границу. Князю Василию это было на руку; он готовился к свадьбе дочери с князем Вишневецким и собирался послать в Турцию богатые подарки, чтобы добиться разрешения на этот брак. Вдруг пронеслась грозная весть: татары подошли к границе вместе с казаками.

Князь Василий сперва не поверил слуху; он был вполне уверен, что послы его прибыли к коронному гетману, и Потоцкий не допустит казаков напасть на Молдавию. Но утром, когда он собирался идти в совет, к нему вошел взволнованный Георгица.

– Ваша светлость, – проговорил великий логофет, позабыв даже отвесить поклон, предписываемый этикетом, – ваша светлость, беда!

– Что такое? – испуганно спросил князь, привстав с своего места.

– Кутнарский и Доброшевский приехали!

Князь посмотрел на своего логофета так, как смотрят на помешанного.

– В уме ли ты, Георгица? – спросил он его укоризненно. – Можно ли так пугать? Приехали – так и слава Тебе Господи, значит, все к лучшему; коронный гетман охранит нашу границу.

Георгица с растерянным видом отрицательно мотал головою. Язык не повиновался ему, и он едва мог проговорить:

– Не от коронного гетмана! Нет, нет! От казацкого гетмана!

– Как от казацкого гетмана? – воскликнул господарь, теряя обычное хладнокровие. – Какой дьявол занес их к казацкому гетману?

– Не дьявол, а сваты! – ответил логофет.

– Какие сваты?

– Казаки, что были здесь от гетмана, – продолжал Георгица, стараясь оправиться.

Василий быстро сообразил все положение дела.

– Зови их скорее сюда! – приказал он. – Я сам расспрошу их обо всем.

Пан Кутнарский вошел в сопровождении своего мрачного друга. Он низко опустил голову и имел вид провинившегося школьника.

– Рассказывайте скорее, что с вами случилось! – строго сказал господарь, уставив проницательный взор на съежившегося пана. – Как вы попали к казакам и кто вас просил разглашать там мои намерения?

Последнее господарь прибавил наудачу, но от его пытливого внимания не скрылось смущение пана, как-то сбоку на него взглянувшего.

– Да простит его светлость бедным слугам своим, – жалобно проговорил Кутнарский, – но когда над головой стоит палач, поневоле все скажешь. Притом письмо вашей светлости у нас все равно отняли.

В коротких словах он передал князю все, что с ними случилось.

– Как же вас отпустили? – недоверчиво спросил Василий, пронизывая пана подозрительным взором.

– Мы бежали, ваша светлость, – солгал Кутнарский.

– Где же казаки? – спрашивал господарь.

– Они собирались напасть на Сороку, когда мы их оставили, то есть когда нам удалось бежать, – поправился пан.

Василий снова подозрительно взглянул на него.

– Я сам виноват, – проговорил князь. – Следовало мне выбрать лучших послов. Ступайте, остальные сведения от вас отберет великий логофет, – прибавил он.

Не отвечая на их низкие поклоны, Василий повелительно указал им на дверь.

– Говорил я пану, что не надо было сюда ехать, – гробовым голосом с укоризной причитал пан Доброшевский, следуя за своим товарищем. – Пан Тимош – великодушный воин, ему и следовало служить, а тут еще дождемся, что нас, как кротов, сожгут вместе с этим волком.

Кутнарский со злостью обернулся к нему.

– Ну и ступай, пан, к казаку, если он тебя так прельстил, а я не льщусь на хлопские милости, во мне шляхетская кровь.

– Прельстил или не прельстил, – угрюмо ворчал Доброшевский, – а все-таки жизнь спас, пан Доброшевский это всегда будет помнить.

Князь Василий тотчас по уходе панов послал за великим постельником и приказал ему немедленно послать лучшего скорохода в Сороки, чтобы узнать, что там делается.

– Приказываю благородному моему боярину иметь особо строгий надзор за обоими поляками, бежавшими из казацкого лагеря, и в случае чего-либо подозрительного тотчас же дать мне знать.

Однако, несмотря на бдительный надзор, Доброшевскому удалось уйти к казакам и поступить на службу к Тимошу.

На женскую половину тоже дошли слухи о вторжении казаков. Марианка первая таинственно передала госпоже, что рыцарь – так она называла Тимоша – едет воевать себе княжну. Локсандра пошла к мачехе. Со времени сватовства Вишневецкого между ней и мачехой установились самые задушевные отношения. Господарша уже знала эту новость.