Три прыжка Ван Луня - читать онлайн книгу. Автор: Альфред Деблин cтр.№ 30

Чэнь Яофэнь наконец звонко проговорил, что будет счастлив, если благородные господа завтра или в ближайшие дни вновь окажут ему честь и пожалуют в его скромное жилище; сейчас же он предлагает им ничего не обсуждать, а просто без спешки продолжить вечернюю трапезу. Но гости один за другим стали прощаться; хотя расставаться в такой момент им не особенно хотелось, каждый рассеянно поплелся к своим носилкам.

Ван ни словом не упомянул о случившемся, когда на следующий день встретился с Чэнем у цистерн для производства серы. Только разъяснил ему, чтобы не возникло недоразумений: братья с гор Наньгу просят, собственно, не о помощи, а о признании и братском сотрудничестве. Они и сами сильны, но могут стать опасными для себя и других, а этого желательно избежать. Пока Чэнь и Ван подмешивали добавки к щелочному раствору в гигантских сковородах, купец вникал в систему представлений своего нового знакомого; для него несколько прояснилось отношение Вана к бедности, к золотым буддам; обвертывая лицо шалью, чтобы защититься от голубоватых испарений, Чэнь думал о Дао, неумолимом мировом потоке, начале и конце всех не вполне понятных для него рассуждений Вана. Он был уверен, что этим мечтателям вскоре — когда они столкнутся с нуждой, с государственной властью, с суровыми приверженцами Конфуция — придется пережить ужасные вещи. И все же радовался, слушая, что говорит бродяга о значимом и для него, Чэня, древнем Дао.

Когда, в молчаньи просидев несколько часов возле сковород с жидкостью, которую нужно было помешивать, они наконец поднялись и Чэнь, прощаясь, дружески всплеснул руками, Ван уже знал, что поддержка «Белого Лотоса» ему обеспечена.

КАК ФЕЙЕРВЕРК,

взметнулся лозунг у-вей над западным Чжили; просвистел в воздухе, эхом отозвался в горах.

Западному Чжили ревматически занеможилось — потянуло в локтевом суставе, в плечах, в подъеме ноги; и в зубе болезненно дергало, и над левым глазом покалывало.

Западное Чжили той весной чувствовало болезненный жар: он волнами распространялся вокруг нищих с перевала Наньгу.

Горстка людей — не больше сотни, — которая покинула селение Бадалин, за пару недель разрослась до нескольких тысяч. Бродяг, уличных воров, всякого рода увечных привлекало к новому движению прежде всего ощущение, что у них всех — одна, общая беда. Никто уже не говорил, как в горах Наньгу: Ван Лунь, опасный преступник родом из поселка Хуньганцунь в Шаньдуни, рассказывает удивительные вещи о золотых божках; он помогает нам, он умеет колдовать, поэтому мы пойдем за ним. Теперь сама внушительность этой компактной человеческой массы вызывала желание присоединиться к ней. Крестьяне, даже из отдаленных селений, паломники — не только в горах, но и на равнине: все были наслышаны о людях, которые после окончания самых сильных холодов покинули Бадалин и устремились — нищенствуя, подрабатывая где придется, молясь своим богам — к югу. В первое время кое-кто еще надеялся, что речь идет об обычных бродягах и отщепенцах, чрезвычайное скопление которых сделало небезопасными горные пути к Тайшаню; но очень скоро подобные надежды рассеялись. Распространялись слухи, будто Ван Лунь поскакал на лазоревом коне в горы Куньлунь, чтобы поведать Владычице Западного Рая о новом союзе. Оттуда будто бы он отправился в Шаньдун — за золотым эликсиром жизни и жемчужинами бессмертия. Вере в эти волшебные странствия суждено было сохраниться дольше всего. Отталкиваясь от древних преданий, люди создали в своем воображении удивительный образ Вана. Они представляли его человеком мягкосердечным, но наделенным огромной физической силой, которую он не знает, как употребить. Время от времени им овладевают опасные демоны, которых, однако, он научился усмирять с помощью ужасного колдовского заклинания. Он сочувствует беднякам и хочет, чтобы все они воспользовались его сказочными способностями.

Ван Лунь исчез, но осталась тень Вана — под ее прикрытием и существовал союз. Как-то само собой получилось, что на первый план выдвинулись два человека, которые пользовались наибольшим авторитетом. Периодически то один, то другой из них возносился выше своего соперника, но решающего значения это не имело. Каждый играл свою особую роль.

Го, родом из Дату в Чжили, благодаря тому, что был прекрасным наездником и лучником — а также из-за приятной внешности, — уже в тридцать лет получил внеочередное повышение и стал ротным командиром (банъгэ [100] ) в «Высших трех знаменах» [101] . Он с гордостью, но без глупого зазнайства носил шапку, украшенную лунным камнем, и нагрудник с вышитой пантерой [102] ; когда, играя в шахматы, Го лениво приподнимал руку и на его большом пальце переливалось матовым блеском перламутровое кольцо, партнеры по игре вряд ли догадывались, что имеют дело с человеком непреклонного характера. Го много лет водил дружбу с мальчишкой-актером, размалеванным словно женщина, — «молодым господином», как тогда выражались. Император Цяньлун высоко ценил Го; и вообще, именно в его правление при дворе начали выдвигать элегантных молодцеватых военных, которые не обсуждали приказов начальства, отличались ловкостью в гимнастических упражнениях и стрельбе из лука, но при всей своей внешней хрупкости обладали несгибаемой силой воли.

Благодаря редкой неустрашимости, которую Го проявил в одном нашумевшем в свое время деле, он попал в узкий круг тех придворных, что обслуживали Пурпурный город. Произошло это так: Го вместе со своим отрядом нес службу у верхних ворот Пекина — там, где на широкий канал, опоясывающий Запретный город, с внутренней стороны выходят ворота Уди. Непосредственно за этой частью стены — так что Го и его солдаты могли со сторожевых башен даже заглядывать в них — располагались дворцы императорских жен и наложниц. Осенью, когда поверхность канала кишела лягушками и мухами, распространился слух, будто ребенок одной из побочных жен умер от странных судорог, а другой ее ребенок, еще младенец, заразился той же болезнью. Врачи и священнослужители прилагали все силы, чтобы изгнать духа лихорадки из ребенка, который отчаянно плакал, но имени демона не выдавал.

И вот однажды ночью, когда Го нес вахту, его встревожили громкие крики сразу многих женщин; проникнув в сад и тайком пробравшись к павильону злополучной жены императора, Го подслушал разговор о том, что в павильоне только что видели демона больного ребенка: в образе маленькой летучей мыши, которая, внезапно появившись, задела волосы матери, на мгновение зависла над разгоряченным лицом младенца и потом выпорхнула в открытую дверь. Го по описанию величины животного, белесой окраски брюха, направления полета сразу же понял, что речь идет о той подозрительной тени, которую он, Го, несколько раз замечал возле рва, в компании стрекозы и двух бурых жаб. На следующий день, как только стемнело, он послал шестерых храбрых воинов из своего отряда, снабдив их щитами, луками и стрелами, к воротам Уди, сам же с обнаженным мечом спрятался в засаде у входа в павильон.