Крестоносец - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Айснер cтр.№ 82

На пятый день пути мы встали лагерем в хорошо защищенной от ветра долине и, проснувшись на рассвете, обнаружили, что наш лагерь окружен мусульманскими воинами. Их было две дюжины.

Среди паломников началась паника, рыцари стали готовиться к бою. Враги вдвое превосходили нас числом, однако тамплиерам приходилось бывать и не в таких переделках. Саламаджо надеялся избежать столкновения, он велел нам убрать мечи в ножны и сказал, что попытается договориться с неверными миром, чтобы сохранить жизни паломников и своих рыцарей.

Итак, мы с Саламаджо, подняв флаг перемирия, поскакали к отряду мусульман, а их командующий со своей свитой выехал нам навстречу. Саламаджо объяснил цель нашего похода, напомнил о действовавшем в этих местах соглашении и о том, что паломникам гарантирован свободный проход.

Когда он договорил, глава мусульман заявил, что позволит нам проехать при условии, что тамплиеры сдадут все оружие — мечи, кинжалы, щиты. Пока нападения христиан на мусульманские деревни не прекратятся, христианские караваны, проезжающие по мусульманской территории, будут следовать только безоружными, сказал он. Сарацин дал слово, что нам не причинят зла, если мы выполним это условие, и Саламаджо поверил ему.

На обратном пути к лагерю я напомнил командиру, что тамплиерам запрещено сдавать оружие. Лучше умереть в муках, чем сложить меч перед лицом врага. Я сказал ему, что, если мы вернемся в Акру без оружия, великий магистр сурово накажет Саламаджо, возможно даже исключит из ордена. И наверняка его честь навсегда окажется запятнанной.

«Неужели ты думаешь, — ответил Саламаджо, — что Иисус Христос поставил бы собственную репутацию выше благополучия своей паствы?»

Подъехав к лагерю, Саламаджо объяснил условия договора с мусульманским предводителем. Паломники очень огорчились, мои товарищи пришли в замешательство. Однако мы уступили требованиям и сложили оружие под пристальными взглядами мусульман.

Затем мы сели на лошадей и продолжили путь к Иерусалиму. Но не проехали мы и мили, как караван внезапно остановился: по всей равнине стояли мусульманские воины с мечами наголо, готовые к бою.

Мануэль взял камень и швырнул его в темноту.

— Неверные вырезали всех паломников, даже детей. Тамплиеры сражались голыми руками, надеясь хотя бы погибнуть вместе с пилигримами. Но мусульманский командир лишил нас этой чести. Он приказал своим воинам брать рыцарей живьем — мы должны были стать подарком для султана из Алеппо. Пятеро моих товарищей бились так свирепо, что мусульмане были вынуждены их убить. Остальные семеро, покалеченные, избитые, попали сюда. Тамплиеры прислали гонца, чтобы выкупить пятерых моих собратьев, но нас с Саламаджо оставили гнить в этой богом забытой дыре.

— Мануэль, — сказал Андре, — тамплиеры скоро пришлют выкуп и за вас. Разве ты не говорил, что у гонца было всего сто монет? Если бы он привез больше золота, вы с Саламаджо уже были бы в Акре.

— А может, и в Арагоне, — добавил я.

— Я обманул Саламаджо, — ответил Мануэль. — У посланца тамплиеров было столько золота, что он мог бы выкупить половину заключенных. Глава ордена приказал ему не выкупать Саламаджо и его помощника.

— Но ведь Саламаджо пытался защитить жизни паломников, — возразил я. — Они не должны винить вас за то, что произошло.

— Должны и винят, — сказал Мануэль. — Сперва меня тоже выкупили. Стражники вытащили меня из подземелья и закрыли люк. Однако моя свобода не продлилась долго. Поскольку сам Саламаджо назначил меня своим заместителем, посланец тамплиеров об этом не знал. Я стоял на внутреннем дворе, прикрывая глаза от слепящего солнца, когда он спросил всех нас, какие посты мы занимали в отряде. Узнав, что я был помощником Саламаджо, он велел мусульманским стражникам бросить меня обратно в темницу. Он сообщил, что один из паломников нашего каравана уцелел, вернулся в Акру и рассказал о побоище великому магистру ордена. «Вы с Саламаджо приняли решение, противоречащее принципам ордена, — сказал посланец. — На вас — кровь погибших детей». Я умолял посланца передумать. Сказал, что решение принимал Саламаджо, а я пытался отговорить его.

— Я не верю тебе, Мануэль, — сказал Андре. — Ты не поступил бы так со своим другом.

— Просиди здесь с мое, Андре, — возразил Мануэль, — и тогда поговорим о том, что бы ты сделал, а чего нет, чтобы вырваться из этого ада. Мои уговоры не помогли, представитель тамплиеров покачал головой и сделал знак стражникам. Когда они повели меня обратно к пещере, я спросил у посланца, какая судьба меня ожидает. Он ответил, что великий магистр еще не решил ни моей участи, ни участи Саламаджо.

— Значит, надежда еще есть, Мануэль, — сказал я. — Ваши товарищи дадут показания, которые оправдают вас.

— Они нам не помогут, — ответил Мануэль. — Мы с Саламаджо умрем в этой дыре.

Мануэль ошибся. Они с Саламаджо не умерли в подземелье. Спустя несколько месяцев после этого разговора люк открылся и один из стражников выкрикнул имена обоих тамплиеров.

Ни Саламаджо, ни Мануэль не двинулись с места. Может, они думали, что им это снится, и боялись пошевелиться, чтобы не очнуться от дивного сна.

— Саламаджо и Мануэль! — снова крикнул стражник.

Мы с Андре подтолкнули наших товарищей.

— Вы свободны, — сказал Андре.

Мы пошли с ними к люку и встали под лучами солнца. Саламаджо подняли первым.

— Скоро ты будешь в Акре, Саламаджо, — сказал я.

Он меня не слышал. Он смотрел вверх, в открытый люк. Я тоже прищурился, пытаясь хоть что-то разглядеть, и увидел нескольких стражников и человека, одетого в черное. Он поставил ногу на край отверстия и легонько притоптывал. Вниз падали кусочки грязи.

— Это он, — сказал Мануэль. — Посланец тамплиеров. Он вернулся. Великий магистр простил нас.

Когда Саламаджо оказался на поверхности, веревку сбросили снова. Мануэль встал на узел и, поднимаясь вверх, посмотрел на нас с Андре.

— Мы не забудем вас! — крикнул он. — Как только мы попадем в Акру, мы с Саламаджо соберем выкуп и вернемся. Скоро наступит и ваш черед, Андре и Франциско.

Когда люк закрылся, пещера уже не казалась нам такой темной. Чернота стала жиже. Я отчетливо видел выражение лица Андре — и широкую улыбку, которую успел уже позабыть.

— Я всегда знал, что мы выберемся из этой темницы, — сказал Андре. — Всегда знал. Когда мы высадимся в Барселоне, на недельку заедем к твоим родителям в Монкаду, а потом отправимся в Жирону.

— Терпение, Андре, — ответил я. — Наша судьба еще неясна.

Но и мне тоже недоставало терпения. Я уже слышал шелест ветра, мягко колышущего высокую траву на холмах Монкады. Впервые с того момента, как мы оказались в темнице, я увидел твое лицо, Изабель.

— Скоро ты увидишь ее, Франциско, — сказал Андре.

Он прочел мои мысли, и я вспыхнул.

— Кого увижу, кузен? — спросил я с деланым безразличием.