Заговор князей - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Святополк-Мирский cтр.№ 27

При случае сообщаю тебе любопытную новость. Во время нашей последней встречи я говорил тебе о брате Якиме Сысоеве, который торгует солью в Белой, и мы решили, что он должен поинтересоваться, что нового у князя Семена. Князь Семен давно утратил былую бдительность, и Якиму быстро удалось стать постоянным поставщиком соли и продовольствия в замок князя, а также перезнакомится со всеми его обитателями. Я встретился с Якимом несколько дней назад в Русе при покупке соли, и он мне поведал, что у князя появился один его старый друг. Ты не поверишь кто это! Степан Ярый, которого ты счел сгоревшим вместе с отцом на устроенном тобой пожаре в Москве осенью, выжил! Однако, он очень сильно обгорел, особенно пострадало лицо. По словам Якима, незаживающие, болезненные и обезобразившие лицо раны не позволяют ему привести в исполнение некие планы, которые они каждый вечер обсуждают с князем Семеном, а планы эти, разумеется, касаются возвращения Семену былого богатства и славы. И тут мне пришла в голову одна интересная мысль. Я вспомнил нашего замечательно лекаря, брата Корнелиуса, который в свое время поднял на ноги Никифора Любича, когда у него был перебит позвоночник, и даже едва не спас его любимую жену Маричку, не опоздай он на день! Ты ведь сам знаешь, что с тех пор он поставил на ноги еще много наших единоверцев, и, находясь в расцвете сил, пользуется славой одного из лучших лекарей Европы, а его знания и опыт неоценимы. Я поручил Якиму сообщить Степану адрес доктора Корнелиуса в Вильно, а самому лекарю послал письмо с просьбой определить, способен ли он вылечить Степана и если да, то пусть он предложит ему известную плату — взамен за операцию по возвращению былого лица — переход в нашу веру.

Я знаю по твоим рассказам и по донесениям Ефима Селиванова, который помогал освободить его из Медведевского плена, что это человек смелый и мужественный, хотя весьма жестокий и коварный. Быть может, нам удастся впоследствии использовать его для выполнения некоторых морально трудных дел, которые обычно весьма неохотно выполняют наши братья — я имею в виду уничтожение враждебных нам людей, казни изменников и т. д. Мне кажется, для этой роли он вполне подойдет. Кроме того, из сведений сестры Марьи, полученных ею от князя Федора, это именно Степан является убийцей старого Бартенева и заклятым врагом Медведева. Кто знает, а вдруг нам когда-нибудь понадобиться противовес нашему старому знакомому с Угры? Впрочем, если у тебя появятся возражения, мы вполне успеем переиграть — операция по восстановлению лица Степана наверняка продлится несколько месяцев.

И еще одно. Если тебе понадобится чем-то услужить господарю волошскому Стефану, или его дочери Елене, ты, конечно, помнишь, что жена Стефана — Евдокия, родная сестра нашего промосковского заговорщика князя Михайлы Олельковича, а вот знаешь ли ты, что их другая родная сестра — Феодосия по прозвищу «княгиня Федка», жена князя Семена Пронского, живущая с мужем в своем имении между Москвой и Рязанью, — ближайшая подруга матери великого князя Московского старой княгини Марьи Ярославны! У нас с князем Пронским очень хорошие отношения, а Иван Васильевич всегда прислушивается к словам матери, так что если надо чего-то добиться от московского государя — мы можем попытаться устроить это через княгиню Федку.

Обнимаю тебя и остаюсь с пожеланиями успехов в Валахии,

Во славу Господа нашего Единого и Вездесущего –

Елизар Бык.

Заливая это письмо сургучом, и прикладывая к нему свой перстень, на котором в сложном узоре монограммы, посвященные в тайны братства могли бы разглядеть знак десятой заповеди, Елизар Бык с улыбкой наблюдал в окно как офицер его охраны, командующий копейщиками, передает такое же запечатанное сургучом письмо литовскому купцу, выезжающему со двора.

В одной из лучших комнат дорогого дома на Литовском купеческом подворье Новгорода, где один день пребывания стоит дороже, чем добрый конь с полной сбруей, Елизар Бык прощался со своими друзьями и единоверцами.

Он протянул письмо скромно одетому в простое монашеское платье полноватому молодому человеку с умными и веселыми глазами.

— Известного книжника и брата десятой заповеди Симона Черного отыщешь в Валахии, вероятнее всего в Бухаресте при дворе господаря Стефана, однако, возможно, ты нагонишь его даже раньше, если он задержится в Бахчисарае, где по моим сведениям, наш ученый брат собирался остановиться на некоторое время. Постарайся стать ему полезным своим умом и знаниями, Неждан, и тогда тебя ждет прекрасное будущее — Симон готовит почву для бракосочетания своей воспитанницы волошской принцессы Елены, и если она станет королевой в одном из ближайших княжеств, то тебе может выпасть роль ее личного канцлера.

— Дай Бог здоровья Симону, принцессе Елене, тебе, Елизар и конечно, тебе мой дорогой друг и учитель, Аркадий!

Неждан спрятал письмо, низко поклонился Аркадию и поцеловал его протянутую руку, потом обнялся с ним, с Быком, широко улыбнулся и, прощально взмахнув рукой, вышел.

— Я надеюсь, он доберется, — полувопросительно сказал Бык.

— Не сомневайся, — ответил Аркадий, — если говорят, что язык до Киева доведет, то девять языков доведут хоть на край света! Кроме того, он может предъявить опасную грамоту, подписанную самим московским митрополитом Геронтием. С этой грамотой ему в Московском княжестве даже разбойники не страшны — они тоже православные.

— Подпись поддельная? — поднял брови Бык.

— Подпись подлинная, — улыбнулся Аркадий, — правда, грамота была в начале совсем другая, но наши мастера сделали все, как надо.

— Превосходно! Ну, что ж, и нам пора прощаться, — сказал Бык. — Итак, ты отправляешься в Углич?

— Да, но не сегодня.

— С минуты на минуту начнется штурм. Ты не опасаешься?

— Напротив, я жду его с нетерпением. Я ведь должен получить обещанную награду за то, что назвал изменников и выдал в руки Москвы архиепископа!

— Ты меня удивляешь! Неужели тебе не известна благодарность московитов? Они сочтут, что гораздо проще повесить тебя за твои услуги, чем заплатить за них!

— Заплатят, и притом в тот же день, когда войдут в город. Дело в том, что я намекнул кое-кому о моих доверительных отношениях с Феофилом и когда, схватив его, они не обнаружат сокровищ архиепископа, что, по-видимому, уже произошло, они немедленно отправят ко мне человека, с мешком денег, который попытается выведать, знаю ли я что-нибудь о местонахождении сокровищ архиепископа. Я получу московские деньги, которые мне весьма пригодятся в пути до Углича, — зачем вводить в расход Братство, — затем обнадежу московского человека, а потом мы с ним оба, скорее всего, погибнем от рук не в меру воинственных и пьяных московских воинов, ворвавшихся в новгородский купеческий дом в поисках заговорщиков. Таким образом, я исчезну с глаз Патрикеева, как трагически погибший герой борьбы с Новгородом.

— Что ж, это убедительно! Тогда мне лишь остается подготовить благополучный переход в руки Великого Московского князя полюбившихся ему еще с прошлого приезда Дионисия и Алексея и отправляться на Ильмень за соленой рыбой…