Королева Виктория - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Хибберт cтр.№ 64

Маркиза Далхаузи, которая привыкла к жаре в Индии, где ее муж много лет служил генерал-губернатором, говорила, что «еще никогда не видела более неудобного и неуютного дома, чем Балморал». Такого же мнения придерживался и лорд Роузбери. «Королева в собственном доме, — говорил он, — совершенно не похожа на конституционного монарха. Она не позволяет членам своей семьи (или по крайней мере своим придворным, насколько мне известно) зажигать камин в это время года (сентябрь)».

Министры тоже не любили этот дом, и не только потому, что им приходилось по первому зову королевы проделывать столь далекий путь, но прежде всего потому, что они чувствовали себя крайне неуютно в этом доме. «Управляя правительством страны на расстоянии шестисот миль от метрополии, — жаловался позже премьер-министр Дизраэли, хотя конечно, не самой королеве, — она фактически удваивает усилия кабинета министров». Однако королева оставалась глуха к упрекам, что слишком много времени проводит в Шотландии. А лорд Солсбери, который не давал себе труда «скрывать свое негативное отношение к этому дому», всегда был очень рад поскорее убраться оттуда. Он, так же как и Дизраэли, внимательно прислушивался к советам врачей находиться в теплом помещении и не подвергать себя опасности. А личный секретарь королевы сэр Генри Понсонби неоднократно отмечал, что «по сравнению с этим домом любой другой частный дом кажется мне совершенно комфортным и уютным» [30] .

«Он боялся своего отца».

Когда 28 сентября 1853 г. королева Виктория заложила первый камень в фундамент нового замка Балморал, ее наследнику исполнилось одиннадцать лет. К тому времени спокойствие и невозмутимость, свойственные ему в ранние годы, давно уже испарились. После пяти лет он стал быстро меняться, и далеко не в лучшую сторону. Леди Литтлтон, которую в это время стали называть просто Лэддл, часто жаловалась королеве, что мальчик «совершенно не хочет учиться» и требует к себе больше внимания, чем прежде. «Он стал нетерпеливым, капризным, постоянно вмешивается в разговоры взрослых, набирается под стол, разбрасывает книги и вообще делает все возможное, чтобы только не заниматься учебой».

Его отец принц Альберт ни тогда, ни потом не скрывал, что его любимым ребенком была принцесса Виктория, а не принц-наследник. Когда отец входил в детскую комнату, а делал это он довольно часто, то сначала всегда обращал внимание на старшую дочь и с умилением наблюдал за ее поведением, а по отношению к сыну вел себя более сдержанно и с нескрываемым неудовольствием. Королева, судя по всему, также предпочитала чаще иметь дело с остроумной, развитой дочерью, чем с трудным сыном, и проводила с ней больше времени. В высших слоях общества уже давно стали циркулировать слухи, что королева совершенно равнодушна к своему старшему сыну, а Чарльз Гревилл утверждал даже, что это не просто равнодушие, а довольно стойкая «антипатия к наследнику, которая уже успела пустить глубокие корни». Поговаривали также, что, по мнению королевы, ее сын был «глупым мальчиком». Он начал заикаться, а его сестра постоянно дразнила его, подшучивала над ним и тем самым часто доводила до состояния детской истерики. Однажды вечером, когда детей позвали в комнату родителей, они «ужасно подрались», а на следующий день их разделили и провели с ними назидательную беседу. Однако позже они снова сцепились и после этого долго не разговаривали друг с другом.

Ситуация значительно ухудшилась, когда в королевской семье родились другие дети, которые тоже Оказались более способными и умными, чем принц Уэльский. Так, например, когда ему исполнилось шесть лет, всем стало ясно, что его обгоняет даже принцесса Алиса, которая была на восемнадцать месяцев младше своего старшего брата и уступала по развитию старшей сестре Виктории. Королеве Виктории оставалось лишь лелеять надежду на то, что со временем мальчик подрастет, возмужает и, может быть, поумнеет. А между тем она всеми силами старалась уделять детям много времени и была, по словам леди Литтлтон, довольно строгой матерью, которая всегда находила больше слов для упреков, чем для поощрения. Она зорко следила за тем, чтобы придворные и воспитатели не давали детям никаких поблажек и прививали им такие ценные, по ее мнению качества, как простота, неприхотливость и уважение к старшим. Другими словами, королева хотела видеть своих детей «простыми, доступными и совершенно домашними». Она не без оснований считала, что ее дети должны полностью «соответствовать своему статусу и быть готовыми к любому общественному положению, вне зависимости от того, будет оно высоким или низким». А главной причиной всех бед современного ей мира королева считала «высокомерие, вульгарность и противоречащую истинному христианству гордыню». Именно поэтому их воспитывали в простой обстановке и даже еду готовили самую обычную, без каких бы то ни было королевских излишеств. Более того, младшие дети в семье вынуждены были донашивать ту одежду, которая досталась им от старших.

И все же, несмотря на свою строгость по отношению к детям, королева часто играла с ними, танцевала с принцем Уэльским кадриль, а в теплые летние вечера она отправлялась с сыном на пешие прогулки, во время которых пыталась помочь ему догнать по умственному развитию своих сестер. А когда дети играли в домашних спектаклях; королева с неусыпным вниманием наблюдала за действиями сына и часто помогала ему в выборе того или иного костюма. Иногда она неожиданно объявляла выходной день, и тогда все вместе отправлялись на пикник или плавали на лодке. «Дети, — пришла к заключению королева, — конечно, являются источником недовольства и разочарования, но в то: же самое время доставляют родителям немало радости и ярко освещают их жизнь». Однако она признавала, что не получает от общения с детьми никакого «особого удовольствия» и только в исключительных случаях находит с ними общий язык по самым сокровенным вопросам. Очень часто королева играла с детьми вовсе не из-за любви к ним, а просто из чувства материнского долга. Когда принц Альберт находился вдали от дома, королева и вовсе переставала обращать на них внимание, и тогда детям казалось, что «жизнь во дворце полностью прекратилась».

Поначалу двое старших детей обучались отдельно от остальных, и при этом особое внимание уделялось таким предметам, как английский язык, арифметика, история, правописание и география. Помимо этого каждый день в течение часа дети изучали немецкий и французский языки, что считалось совершенно необходимым для принцев королевской крови. Что же касается религиозного воспитания, то королева занималась этим только со старшей дочерью и совершенно игнорировала необходимость подобного воспитания для сына. Правда, сама она не находила достаточно времени для бесед на религиозные темы и предпочитала поручать это более сведущим людям. При этом напоминала священникам и воспитателям, что у детей должно выработаться надлежащее «уважение к Богу», основанное не на страхе перед ним, а на благоговении и почитании.