Эсперанса - читать онлайн книгу. Автор: Пэм Муньос Райан cтр.№ 34

Абуэлита кивнула:

— Да, это я. Я приехала.

Абуэлита и мама не произнесли ни слова. Они говорили на собственном языке счастливых восклицаний и переполнявших их чувств. Эсперанса смотрела, как они плачут, и удивлялась, что ее сердце до сих пор не разорвалось от радости.

— Ох, Эсперанса! — сказала Исабель, прыгая и хлопая в ладоши. — Мне кажется, что мое сердце танцует!

— Мое тоже, — прошептала Эсперанса. Потом она схватила Исабель и закружила ее в руках.

Мама не хотела отпускать Абуэлиту. Она приподнялась на кушетке и усадила ее рядом, держа за руку, словно боялась, что та может исчезнуть.

Вдруг Эсперанса вспомнила свое обещание, вбежала в дом и вернулась, неся что-то в руках.

— Эсперанса, — сказала Абуэлита, — неужели это мое одеяло? Ты закончила его?

— Еще нет, — сказала она, разворачивая одеяло. Мама взялась за один конец, а Эсперанса потянула за другой. Оно протянулось от кустов персидской сирени до тутовых деревьев. Им можно было закрыть три кровати. Все засмеялись. Клубок ниток все еще был соединен с одеялом — оставалось довязать последний ряд.

Они собрались все вместе у стола. Эсперанса придвинула к себе огромное одеяло, взяла крючок и стала вязать последний ряд.

Когда мама наконец смогла заговорить, она посмотрела на Абуэлиту и спросила у нее то же самое, что Эсперанса у Мигеля:

— Как ты сюда добралась?

— За мной приехал Мигель, — сказала Абуэлита. — Луис и Марко были невыносимы. Если я шла на рынок, за мной всегда следил один из их шпионов. Я думаю, они считали, что вы все еще в Мексике и в конце концов вернетесь за мной.

Десять петель до верхушек гор.

Эсперанса слушала, как бабушка рассказывала маме, в какое бешенство пришел дядя Луис, когда обнаружил, что они уехали. Он стал одержим мыслью найти их и опросил всех соседей, в том числе и сеньора Родригеса. Они даже приехали в монастырь, чтобы расспросить сестер, но им никто ничего не рассказал.

Добавить одну петлю.

Через несколько месяцев после их отъезда она почувствовала, что с мамой случилось что-то плохое. Это чувство не оставляло ее, и она месяцами каждый день зажигала свечи и молилась за то, чтобы с ними все было в порядке.

Девять петель вниз до долины.

Однажды, когда Абуэлита почти сдалась, она нашла раненую птичку в саду. Бабушка думала, что она больше никогда не взлетит, но, когда подошла к ней на следующее утро, птица взмыла в небо. Бабушка знала — это знак: как бы плохо у них ни шли дела, они улучшились.

Пропустить одну петлю.

Потом кто-то из монахинь принес ей записку, которую кто-то кинул в ящик для бедных. Она была адресована бабушке. Записка была от Мигеля. Он подозревал, что за Абуэлитой следят, поэтому стал приносить ей записки под покровом темноты. В них он рассказал бабушке о своем плане.

Десять петель до верхушек гор.

Мигель и сеньор Родригес приехали глубокой ночью и отвезли ее на станцию. Пока они ехали, Мигель не отходил от нее ни на минуту.

Добавить одну петлю.

Он сказал, что Рамона и Эсперанса нуждаются в ней.

— И это правда, — сказала мама. Ее глаза снова увлажнились. Она благодарно взглянула на Мигеля.

Горы и долины. Горы и долины. Как их много, подумала Эсперанса. Когда ее волос падал на колени, она брала его и ввязывала в одеяло, чтобы счастье и все те чувства, которые владели ею сейчас, остались с ними навсегда.

Когда Эсперанса рассказывала Абуэлите обо всем, что с ними произошло, она не измеряла время привычными сезонами, вместо этого она, как полевая работница, говорила о времени созревания различных фруктов и овощей, о периодах сельских работ на земле.

Они приехали в долину в конце сезона винограда: «томсона бессемянного», «красной малаги» и черного «рибьерса». Мама надышалась пылью во время бури тоже в конце сезона винограда, тогда-то она и заболела. Потом пришло время подвязывать виноград и готовиться к картошке. С картошкой работали посреди зимы и промерзали до самых костей. Во время резки картофельных глазков мама попала в больницу. Месяца проходили без названий, было только время — время подвязывания лоз в опустевших виноградниках и серых дней, когда нельзя было согреться. А потом пришла весна, долина жила ожиданием — благородной спаржи, созревания винограда, шелеста ветра в листве деревьев. Появились ранние персики, в полях сверчки заиграли свои ночные симфонии, и мама вернулась домой. Абуэлита приехала в сезон слив. А сейчас виноградники снова принесли урожай, и Эсперанса стала на год старше.

За несколько дней до своего дня рождения Эсперанса упросила Мигеля отвезти ее к предгорью до восхода. Она хотела кое-что сделать. Она встала в темноте и на цыпочках вышла из дома.

Они ехали по пыльной дороге, ведущей на восток, и припарковались, когда дорога стала непроезжей.

В сером свете была видна тропинка, ведущая на плато.

Когда они поднялись на вершину, Эсперанса оглядела долину. Прохладный утренний воздух заполнил легкие. Внизу она видела ровные ряды домов с белыми крышами и расстилавшиеся поля. На востоке за горами занимался рассвет.

Эсперанса наклонилась и потрогала траву — она была холодной, но сухой. Девушка легла ничком и похлопала по земле рядом с собой:

— Мигель, ты знаешь, что, лежа на земле, лежа спокойно и не двигаясь, можно услышать, как бьется сердце земли?

Он недоверчиво посмотрел на нее. А потом лег рядом, глядя на нее:

— И скоро это случится, Эсперанса?

— Агуантате тантито и ла фрута каэра эн ту мано. Подожди немного, и плод сам упадет тебе в руку.

Он улыбнулся и кивнул.

Они лежали, не двигаясь.

Она смотрела на Мигеля, смотревшего на нее.

А потом она это почувствовала. Сначала тихо. Слабый повторяющийся стук. Потом сильнее. Тук-тук, тук-тук. Биение сердца земли. Как тогда, с папой. Мигель улыбнулся. Она знала, что и он слышит этот стук. Солнце поднялось над горными хребтами, осветив ждущие поля. Эсперанса ощутила, как его тепло разливается по ее телу. Она перевернулась на спину и посмотрела на небо и розово-оранжевые облака.

Эсперанса чувствовала, что поднимается вместе с солнцем. Она снова парила над землей, как в тот день на горе, когда приехала в долину. Она закрыла глаза — на этот раз она не летела в неизвестность. Теперь она без страха скользила над землей. Эсперанса позволила себе подняться в небо, зная, что при этом она не улетит. Что бы ни случилось, она никогда не потеряет папу, Ранчо де лас Росас, Абуэлиту, маму… Все было так, как сказала Кармен, торговка яйцами, встреченная в поезде. У нее были семья, сад полный роз, ее вера и память о тех, кто ушел. Но сейчас у нее было даже нечто большее, и это поднимало ее в воздух, как крылья феникса. Она парила в мечтах, которые никогда раньше не приходили ей в голову: выучить английский, помогать семье, купить когда-нибудь пусть маленький, но собственный дом. Мигель был прав — никогда нельзя сдаваться. А она была права, говоря, что надо вставать над теми, кто тянул их вниз.