Книга Каина - читать онлайн книгу. Автор: Мариан Фредрикссон cтр.№ 3

Нежеланным был Каин. Она посмотрела на Сифа: мальчик лежал сейчас на спине, спокойно спал. С ним все вышло иначе. А вот рождение девочки принесло не меньше мук.

– И все же, – сказала она в ночь, – усталая и изнуренная, я полюбила ее с первого мгновения. И потому в ее рождении есть смысл, оно – предзнаменование. Каин, зачем родился ты?

Она все же кормила его грудью и заботилась о нем. Словно играя в прятки, робко и как будто с испугом, по принуждению заботилась она о старшем сыне, следуя более древнему природному инстинкту, чем собственным чувствам и побуждениям.

Он не был крикливым ребенком. Сидя у входа в пещеру в эту ночь, Ева попыталась восстановить в памяти свою жизнь, события последних двадцати лет. Но никак не могла вспомнить, как выглядел Каин младенцем.

Никаких образов. А видела ли она его вообще? Сейчас она попыталась утешить себя, подумав: «Я сама была еще дитя. Никто не готовил меня к родам, не учил, как нужно растить ребенка, чтобы его жизнь обрела смысл».

И вдруг она вспомнила давние слова шамана, когда Адам и она бежали из Эдема: «В мучениях будешь ты рожать детей своих…»

«Прислушайся я тогда, может, была бы лучше подготовлена», – подумала она и вымученно улыбнулась, ведь в ее повседневной жизни, полной бесконечных хлопот, не оставалось места для шамана. Он был ее врагом в битве за Адама. Она ни в чем не могла быть справедливой к этому старому вещему ворону.

Она немного поплакала, сострадая самой себе и тому печальному ребенку, который никогда не мог взять своего. Как это делает Сиф, новый мальчик, наделенный первобытной силой.

Или как Авель. Авель уже мертв и спит в могиле на их земле. Иногда в шелесте молодой, распустившейся по весне листвы ей слышится его шепот о жизни – жизни, несмотря ни на что. Авель оплакан, полностью оплакан. Жизнь должна идти своим чередом там, где рождаются дети. Так решила Ева, ощущая ясный свет в душе и тяжкое бремя забот на своих плечах.

Но в эту ночь в ней загорелась жгучая тоска по умершему. «О Бог Адама, почему я никогда больше не смогу видеть его улыбку, слышать его вопросы, внимать его историям?!»

Авель был замечательным рассказчиком. «Мир так нуждался в нем, – думала она. – Сиф не сможет заменить Авеля, не надо обманываться. Это утешительный миф». Всем своим существом она знала: ни один человек не может полностью заменить другого.

И она снова возненавидела Каина за его преступление.

«О ты, сатанинское отродье, – думала она, – никто, никто на земле не имеет права жить, совершив то, что совершил ты. Оставайся со своими воспоминаниями, которые всего лишь ничтожная кара за то неслыханное, что ты содеял. Против жизни. Против меня».

Ветерок восхода коснулся травы, зашелестел в кронах деревьев яблоневой долины.

Гнев растаял его поглотили сомнения. И все же… Ева вспомнила Авеля, тысячи светлых образов нанизались на нити воспоминании. Детские ручонки на ее шее, пухленькие пальчики в ее волосах, поток слов, хлынувший так рано, первые шаги, чувство гордости, непередаваемая радость.

Детства Каина не оставило по себе никакой памяти. А был ли Каин вообще, когда Авель рос в радости и разумении?

Вина – она знала это – лежала на ней. Гнев на Каина так и не освободил душу.

Утренний ветер усилился, на востоке забрезжил розовый свет. Младенец захныкал в корзинке. Начинался новый день, а с ним – бесконечные заботы. Пока она разводила огонь, грела воду и пекла свежие лепешки, слезы продолжали течь из ее глаз. Она позволила себе глубоко вздохнуть, прежде чем отправилась будить Адама.

И с этим вздохом она наконец узрела образ Каина. Он пронзил ее ножом. В то утро, когда умер Авель, Каин действительно стоял перед ней, красивый, полный сил, могучий.

Ясное солнце высоко стояло в небе. В обоих домах на столе лежали хлеб и плоды.

После трапезы оба мужчины встретились у берега на полосе между полем и тростником – Каин шел к постройке, Адам – к овчарне. Они немного поговорили, стараясь не касаться вечных своих разногласий. Каин хотел вспахать новые участки земли, Адам же боялся, что растущему стаду овец не хватит пастбищ.

Предложение Каина расчистить еще земли под пастбище на какое-то время восстановило мир. Особенно после того, как он взял на себя валку леса. У Адама болела спина, и Каин это понимал.

Каину ведомы были чуткость и порядочность. Мужчины чуждались многоречия. Оба считали, что слова не нужны для определения самой основы их жизни здесь, наверху.

– Вчера я сделал меньше, чем рассчитывал, – сказал Каин, и Адам кивнул, несколько удивившись. Каин редко не доводил до конца того, что намечал на день. Адам не хотел углубляться в причины, зная, что ответа не будет.

Уже расходясь, мужчины встретились взглядами, и Адам угадал муку в глазах Каина, заметил, как налился кровью, горит шрам на лбу. Будто бы походя он положил руку на плечо Каина, но тот еще больше замкнулся. И, продолжая свой путь, Адам думал, как и много раз прежде: «Он чужой мне».

Адам всегда чувствовал отчужденность Каина, уважал ее и боялся. Большое несчастье, собственно, ничего не изменило, лишь укрепив Адама в безразличии к этому чужаку-ребенку, родившемуся здесь, посреди всеобъемлющего хаоса самого начала.

Он подумал о другом своем ребенке – Сифе, порождении Света, подаренном им Богом вместо Авеля. Авеля, которого Бог так любил, что забрал к себе. И о девочке. Да, она совсем другая, подобно всем женщинам, но не чужая, как Каин.

Только Адам знал: Каин послан Богом как противоположность, как мука, как человек, все существование которого в какой-то мере жертва, в котором свет всегда соседствует с мраком в любом явлении, в том числе в продолжении рода.

«Необходим, как и соль», – думал Адам. Неистощимый, как осенние проливные дожди, невинный, как они. Полный страданий, но не раздираемый страстями, как Сатана. Цельный, сработанный Богом из одного куска. Не расщепленный, как сам Адам. В мире теней властвует грех, который ослепляет и запутывает человека, заставляет его сомневаться в каждом своем шаге. Адам знал это, всю его жизнь грех – а вместе с ним и страх – незримо присутствовали в нем.

«Каин никогда не ведал сомнений, грех не касался его, – думал Адам. – Потому-то он полон животворных сил». И с благодарностью вспомнил Адам обо всем, что свершил Каин здесь, на земле их обетования, о полях и посевах, овчарнях и жилищах.

Каин необходим был на земле ради борьбы, ведущей человека к будущему.

Боль владела Каином, и она была неизбежной – так видел происходящее Адам. Боль возникала из одиночества, из особого жребия. Она была той силой, что двигала им.

Выносить такое непросто, и Адам сострадал муке, что прочел в глазах юноши в то утро.

Сейчас Адам сожалел о порыве, заставившем его похлопать сына по плечу. Нет силы, способной утешить Каина. Слова не утоляют его печали, даже те успокаивающие слова, что умеет находить Ева. И тут Адама нежданно обуял гнев, и, выгоняя овец на западное пастбище, он почувствовал в себе новый росток злобы.