Массаж нервов - читать онлайн книгу. Автор: Максим Шахов cтр.№ 5

– Я уже иду, Монь! – виновато крикнула на ходу Лиза.

Шварц посторонился. Лизавета, эффектная пышногрудая блондинка, от одного вида которой мужики впадали в ступор, заскочила в спальню. Бывшая элитная ялтинская проститутка, при Моне она была в качестве личной парикмахерши, визажистки, стилистки, ну и для других надобностей, по своему бывшему профилю.

Лиза с ходу засуетилась со своими гримерными прибамбасами. Моня немного посопел на своем стуле, потом сказал:

– Возьмешь у Шварца спички…

– Зачем, Монь? – спросила Лиза, ловкими движениями пальцев накладывая на его лицо тональный крем. – У меня ж зажигалка, «Ротманс»…

– Затем, что анализ сдашь.

– Какой анализ?.. – на миг застыла Лиза.

– Какой-какой! На яйца глистов! Жрешь по этим суши-барам всякую гадость, еще мне занесешь!

– Дурак, что ли? У них же все стерильно! – возмутилась Лиза.

– Сама дура! Если б у них все было стерильно, ты б полдня в туалете не торчала! Штукатурь, чего встала? У «Садов Победы» небось пробки, опоздаем, я из твоей зарплаты неустойку вычту! Шварц, телега приехала?..

– Ща гляну! – кивнул Шварц и затопал в гостиную.

Лиза обиделась, отчего стала напоминать гусыню. Моня посмотрел в зеркало на ее надутое лицо и ухмыльнулся. Лиза прикрикнула:

– Да не корчь ты свою рожу, а то будешь на сцене как индеец!

В этот момент со стороны гостиной вдруг донеслось:

– Бу-бух!!!

Зеркало заметно качнулось, стул под Моней вздрогнул. Тот быстро повернулся:

– Шварц, ты что, упал, твою мать?..

В ответ из двора донеслись какие-то приглушенные крики и дружный вой автосигнализаций. Моня вскочил на ноги. Лиза встревоженно крикнула:

– Шварцик! Ты живой?..

В этот момент в гостиной раздались слоноподобные шаги. Секунду спустя на пороге возник Шварц – с закопченным лицом и лакированным штиблетом с дымящейся подошвой в руке.

– Гы-гы! – громогласно проорал он. – Сватанья не будет! Бензинового соседа конкуренты токо что рванули!

Хватка у плешивого секьюрити была железной. Но Кащеев в рукопашном бое за годы службы собаку съел. Он тут же резко крутанул руку в сторону большого пальца противника и уже собрался нанести ему шоковый удар, как вдруг понял свою ошибку.

В правой руке охранника оказались не наручники, а печать. Он просто хотел поставить Кащееву светящуюся метку. Удивленно посмотрев на посетителя, охранник спросил:

– В чем дело?!

– Не на эту руку! – нашелся Кащеев.

Секьюрити еще какой-то миг пристально смотрел на него, потом шлепнул печать на тыльную сторону левой ладони. Григорий Васильевич тем временем покосился на милиционеров. Однако те на мимолетный инцидент никакого внимания не обратили. Один зевал, облокотившись о поручни и глядя себе под ноги, двое других были заняты своими мобильными…

Кащеев незаметно вздохнул и вошел в «Помпею». Прямо напротив входа, у противоположной стенки, немного повернутая влево, располагалась огромная сцена. Справа и в центре на возвышенности ее украшали подсвеченные колонны. Их сторожили аморфного вида невыразительные статуи со словно бы стертыми тысячелетиями лицами.

Под сценой на просторном танцполе танцевало около полусотни человек. Еще десятка три – в основном молодых людей – энергично дергались на двухуровневой сцене. И наконец, самые-самые экзальтированные извивались на самой верхотуре – между подсвеченных колонн. Персонажи были практически любого возраста и на любой вкус.

Кащеев начал спускаться по длинной лестнице, смотря по сторонам. Справа и слева полукругом изгибались террасы амфитеатра. Диваны за столиками были заполнены едва наполовину, но все равно в одном только амфитеатре разместилось человек триста, не меньше.

Спустившись вниз, Кащеев прошел вдоль танцпола и обнаружил за углом на возвышении длиннющую, не менее пятидесяти метров, барную стойку. Вдобавок через проход перед ней располагался такой же длинный деревянный стол. На высоких табуретах за ним плотно сидели посетители. Ниже все пространство было заставлено столиками и стульями – пластиковыми, плетеными и деревянными с мягкой обивкой.

В голове Кащеева словно бы защелкал арифмометр. Столиков в «Помпее» было около семисот, каждый в среднем на шесть человек. Плюс четыре барные стойки. В общем, если привезти сюда амазонок из «Федерации селевых боев», можно за один вечер озолотиться. Это при том, что львиная часть прибыли от шоу, конечно, пошла бы владельцам «Помпеи».

– Черт!.. – невольно вздохнул Кащеев.

И вдруг улыбнулся. Еще пару дней назад он даже о прогулке без решетки над головой и наручников думал как о недостижимой мечте. А теперь вот сокрушался из-за каких-то пустяков…

Однако симптом свидетельствовал о том, что психика очень быстро восстанавливается. Обычно реабилитация бывших заключенных к условиям свободной жизни проходит очень тяжело. Оттого так и высок процент рецидивов.

Это стоило отметить, и Григорий Васильевич, поднявшись по короткой лесенке, подошел к барной стойке. Бармен в майке с логотипом какого-то алкогольного производителя приветливо кивнул с другой стороны.

– Добрый вечер! Слушаю!

– Добрый вечер!.. Чай, пожалуйста!

Бровь парня удивленно взметнулась:

– Чай?..

– Чай! – кивнул Кащеев. – Черный!

– В смысле холодный? – оглянулся на шкаф парень. – «Липтон-айсти»?

– В смысле обычный. Который кипятком заливают.

– Ага!.. – повернулся парень и посмотрел на Григория Васильевича так, словно тот сообщил, что прибыл прямиком с альфы Центавра и желает испить коктейль из жидкого водорода. – Значит, чай? Черный? Заварной?

– Все верно! – подтвердил Кащеев.

– Сделаем! – резко подался от стойки бармен, но в самый последний момент вдруг остановился и сочувственно спросил: – Может, туда чего-нибудь добавить?

– Зачем?

– Ну, не знаю… Для запаха. Коньячку, а?.. За счет заведения?

– Не надо, – махнул головой Кащеев. – Просто чай. С сахаром. Без добавок.

– Понял!

Кащеев облокотился одной рукой на стойку и повернулся к залу. В узком проходе между баром и длинным деревянным столом бродили пьяные иностранцы. Небольшими табунами и поодиночке. Но в основном табунами. У каждой свободной девушки кто-то из них останавливался и с глупой улыбкой говорил:

– Хай! Привьет!

– Прошу! – послышалось сзади.

Кащеев повернулся. Бармен церемонно выставил на стойку прозрачный заварник, чашку на блюдце с салфеткой и сахарницу со скошенной никелированной трубкой.