Цыганское гадание - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Фрейзер Кинг cтр.№ 72

– Я никогда не забывал его, – едва слышно произнес Уильям.

– Аллан хотел бы, чтобы это тоже досталось тебе. И я хочу того же. – Эмма протянула сыну бархатный мешочек.

Уильям раскрыл ладонь, и мать высыпала на нее несколько оловянных пуговиц и круглую серебряную брошь с гранатом – символ клана Скоттов. Уильям вспомнил, что всегда видел ее на тартане отца. Вслед за ней на ладони Уильяма оказались два золотых кольца: одно большое, с крупным изумрудом, второе – маленькое и изящное, тоже с изумрудом, окруженным крошечными жемчужинами.

– Я срезала пуговицы с жакета Аллана в день его похорон, когда готовила тело к погребению, – продолжила Эмма звенящим как сталь голосом. – Я взяла его брошь для тартана, которую носили многие поколения владельцев Рукхоупа, и его обручальное кольцо. Я сняла свое кольцо, положила к его вещам и убрала подальше. – Женщина остановилась, сделала глубокий вдох и закончила: – И сейчас я хочу, чтобы вы с Тамсин обменялись кольцами, которые когда-то носили мы с твоим отцом.

Уильям отвернулся. Его сердце готово было вот-вот остановиться. Он слышал, как вздохнула Тамсин. Казалось, ей не хватает воздуха. Уильям взял ее руку в свою, слегка сжал и тут же отпустил. Он знал, что она испытывала угрызения совести, которые мучили и его самого. И еще он знал, что ни он, ни Тамсин не произнесут сейчас ни слова правды из боязни причинить Эмме непоправимую боль.

– Я знаю, твой отец был бы очень рад, что ты выбрал в жены дочь его лучшего друга, – проговорила Эмма.

Она наклонилась и своими тонкими пальцами взяла кольца с ладони Уильяма. Мужчина видел слезы, блестевшие в глазах матери, видел, как дрожат ее губы. Леди Эмма стояла перед ними, а они сидели и молча смотрели на нее. На лице Тамсин застыло ошеломленное, растерянное выражение. Уильям был уверен, что в этот момент у них с Тамсин билась в мозгу одна-единственная мысль: что же они натворили?..

Эмма вытянула руку. Кольца – маленькое и побольше – поблескивали на ее ладони.

– Берите, мои дорогие, – прошептала она. – Возможно, они станут символом нескончаемой любви, родившейся между вами, как однажды стали символом такой любви для Аллана и меня. – Одинокая слезинка скатилась по ее щеке. Эмма вложила кольца в руку Уильяма.

Он в нерешительности смотрел на них.

– Мама… – начал он, но продолжить не смог.

У него не было нужных слов, не хватало ни смелости, ни жестокости, чтобы сказать ей правду.

Уильям протянул девушке руку. Она взглянула на него широко раскрытыми, испуганными глазами. Наконец Тамсин вложила в его ладонь правую руку, позволив левой лежать на коленях ладонью вверх, у всех на виду. Эмма не могла не заметить ее необычной формы, но если она и была шокирована, то, как истинная леди, не показала этого. Уильям мысленно поблагодарил мать за ее чуткость и сострадание.

Леди Эмма улыбалась, глядя на них обоих. В ее глазах блестели слезы. Она стояла, скрестив руки на груди, и смотрела, как Уильям надевает маленькое золотое колечко на средний палец Тамсин, которая, в свою очередь, дрожащими руками надела большое кольцо на палец Уильяма. Девушка посмотрела на него, ее глаза были полны слез. И он подумал о непреодолимой силе, которая заставила его свернуть на путь, который он, возможно, никогда не выбрал бы сам. Может, это и есть судьба?

Эмма счастливо улыбнулась.

– О, Уилл, – пробормотала она. – Поцелуй свою жену. Вы женаты по цыганскому обычаю, но вы, конечно, предстанете перед священником, как только мы сможем его пригласить.

Тамсин тихо охнула. Уильям наклонился и коснулся губами губ девушки, закрыв глаза и забывшись на миг в сладком поцелуе.

– Желаю вам насладиться друг другом, – сказала Эмма дрожащим от слез голосом. – Пусть ваша ночь будет самой лучшей из всех ночей. – Она развернулась и, подобрав пышные юбки, поспешно покинула комнату.

Уильям растерянно посмотрел на Тамсин. Она все еще держала его руку в своих, застыв от изумления.

– Я думаю, моя красавица, – пробормотал он, – воля судьбы сильнее, чем мы предполагали. Она соединила нас еще раз.

Девушка выпустила его руку и встала.

– Да, – сказала Тамсин, – соединила. Мы оба погрязли в гнусной лжи!

Подавив рыдания, она тоже подхватила свои юбки и убежала.

Уильям вздохнул и потер бровь. Он сидел, глядя на пол, где лежали маленькие, богато расшитые туфельки, оставленные Тамсин. Нагнувшись, он подобрал их, потом встал, взял деревянную шкатулку, ставшую тяжелее оттого, что к вещам добавились воспоминания, и вышел из комнаты.

Тамсин в ярости металась по комнате. Вдруг она услышала, как звякнула железная щеколда на двери. Дверь в спальню открылась, и вошел Уильям, держа под мышкой деревянный ящичек. В другой его руке болтались ее шлепанцы.

– Я должна была запереть дверь, – проворчала она и резко развернулась. Ее юбки взметнулись и опали. Тамсин продолжила свое неистовое движение по круговому маршруту.

– У меня есть ключ, – мягко напомнил Уильям, прикрывая дверь. – Тамсин, я не знал, что моя мать сделает это.

– Я чувствовала себя, как трусливый вор! – воскликнула девушка, не переставая метаться, как раненый зверь в клетке. – Будто я гадкая мошенница, такая же, как ты!

Уильям ничего не ответил. Он подошел к столу, поставил на него шкатулку, а потом развернулся, протягивая Тамсин туфельки.

– Я не могу носить их, – сказала она. – Они мне малы.

Он разжал пальцы, и туфли с мягким стуком упали на пол. Уильям был явно раздражен. Тамсин стрельнула в его сторону сердитым взглядом. Ее сердце колотилось, она готова была вспылить. Уильям отвернулся, сохраняя на лице невозмутимость, подошел к догорающему камину и принялся расстегивать дублет.

– Даже не думай спать здесь, – быстро проговорила девушка и снова резко развернулась, заходя на очередной круг, при этом ее платье зацепилось за угол кровати.

– Я буду спать в передней, – ответил Уильям. – Никому, кроме нас, не обязательно знать об этом.

Он стянул с плеч дублет и остался в рубашке и бриджах. Повесив дублет на спинку стула, стоящего у камина, Уильям сел и, уперев локти в колени, принялся смотреть на огонь.

– Так ты хочешь, чтобы твоя мама поверила, будто мы не только женаты, а еще и влюблены, – бормотала Тамсин на ходу.

– Она сама сделала такое заключение, – заметил Уильям.

– А что теперь делать нам?! – взвилась Тамсин. – Она увлечена идеей, что мы женаты… что принадлежим теперь и Мертону, и Рукхоупу! И ты не сделал ничего, чтобы разубедить ее! Что с ней будет, когда мы сообщим, что, еще произнося наши обеты, думали о разводе?!

– Ей это не очень понравится, – пробормотал Уильям. Он откинулся на спинку стула.

– Я не хотела, чтобы мой отец знал об этом, потому что он тоже желал нашего брака, – сказала девушка, стискивая кулаки. – Я не хочу расстраивать его, а он обязательно расстроится, когда мы расторгнем наше соглашение. Но я не подумала о твоей матери и о сестре, потому что не знала их! Ты никогда не говорил мне, что собираешься рассказать им о свадьбе. Ты просто сделал это! Ты удивил меня не меньше, чем их!