Нойоны. Белая звезда - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бауров cтр.№ 64

Гримли вошел в свою комнату, снял доспехи, латы и кожаную подстежку, присел на жесткую лавку и пододвинул под голову гору тряпок. Главное не заснуть, подумал он. Его дыхание выровнялось, мышцы расслабились, и веки все же закрылись…

Его теребила за плечо Илирвен, глаза открываться не хотели. Гримли снился чудесный сон, будто он сидит на скамье на берегу моря и видит, как заходит солнце. Вокруг сад весь в цвету, летают бабочки и шмели, приятный запах и крики чаек там, вдалеке над водой. Кто-то обнимает его за плечи, и шелест слов: «Я люблю тебя!»

— Вставай! — уже более резкий и низкий крик, его тормошат — перед ним был Толин и его лицо, скуластое и бородатое, казалось огромным. Гном отпрянул, к нему прильнула эльфийка, она была огорчена и напугана.

— Осталось десять минут до семи! — гном схватил его тяжелые вещи. — Бежим, сонный рыцарь, может, ещё успеем. Торребор просил меня дать тебе увесистый пинок, если ты опоздаешь!

— И правильно сказал, — зашнуровывая сапоги и одеваясь на ходу, ответил Гримли. Он был очень зол.

Вот так, полуодетый, застегиваясь на бегу, Гримли Фолкин в сопровождении друзей вбежал в подвал главной арены, там уже был запыхавшийся Марк Нестецки. Подле него недобро похрапывал и косил взглядом великолепный жеребец Жрец, украшенный парадной попоной и легкими щитками.

— Ну, где вас носит? Пармон уже на арене, ещё пара минут и тебе засчитают поражение, бегом, живей-живей!

Перед глазами у Гримли все мельтешило, он запрыгнул в седло, опершись на плечо гнома, и наддал коня. Марк протянул ему тупое копье и пристегнул короткий меч, сам с двуручником и кистенём пошел следом. Острое оружие в поединке всадников было запрещено. Никому не нужны были жертвы в первые минуты боя.

— До встречи! — крикнули вслед Илирвен и Толин.

У самого выезда Гримли заметил Торребора. Раздраженное и насупленное лицо учителя сразу стало добрее и мягче.

— Не думай ни о чем, побей его. Я буду рядом с королевской ложей. Если будет плохо, посмотри на меня, я дам совет!

Снаружи слышался гул толпы, рев труб и стук барабанов, над всем этим висел резкий, неожиданно мощный клекот, переходящий в гортанный вой. Гримли на ходу хлебнул обезболивающей жидкости и метнул флягу в кучу соломы. По всему телу прокатилась живительная дрожь. Он закрыл глаза, всадил шпоры в бока Жреца и ринулся вперед, вверх, к выезду на ристалище.

Вся арена была усыпана лепестками цветов. Гримли сразу заметил двух огромных грифонов около королевской ложи. На них сидели наездницы в парадных золоченых доспехах, с тонкими пиками. Напротив его ворот, на большом рыжем жеребце разъезжал Пармон, здоровый и мощный рыцарь, весом много превосходивший Гримли, а шириной плеч — даже Мантиса. На его щите был герб королевской армии, на щите Гримли — герб Клекстонской академии.

Сколько же зрителей! Гримли был поражен — вся арена, шесть тысяч человек. Люди даже стояли в проходах, давили на стражников, ругались, те тоже хотели увидеть поединок и, пытаясь осадить толпу, поворачивались лицом к арене. Гримли был расстроен, он не видел ни Илирвен, ни Толина. Торребор ещё не занял своего места в королевской ложе. Тысячи незнакомых глаз, судья уже начал зачитывать имена и достоинства готовых к сражению воинов. Гримли проехал вперед, глянул в ложу. В окружении монахов в белых одеждах сидел король, на вид самый обычный человек лет сорока. Вот он, момент истины, слава так близко! Гримли обернулся и увидел Марка, стоящего возле входа рядом с гвардейцами, он всегда был готов прийти на выручку. «Ладно, Пармон, я тебя сейчас сделаю. Сделаю безо всякого колдовства, толстяк!»

Магистр Ламарк посмотрел на монарха. Эдрик махнул платком.

— Деритесь честно! — воскликнул судья, и противники стали разъезжаться к обозначенным на песке цветами местам старта. Забили барабаны. Напряжение достигло апогея. «Это же не Мантис — просто старый, заезженный, толстый мужик. Бывший крестьянин, не дворянин. Как бурдюк полетит из седла. Что его бояться? Один удар, и будет без щита. Ещё один, и на земле, — думал Гримли. — Вперед!»

Пармон первым поднял коня на дыбы, махнул рукой своему сюзерену, генералу Оррину, располагавшемуся в королевской ложе, и рванулся вперед. Навстречу ему верхом на Жреце полетел Гримли Фолкин, молодой рыцарь, надежда академии.

В главной ложе тем временем произошло оживление. Место рядом с королем занял канцлер Рууд.

— Государь, прошу прощения за отсутствие во время осмотра академии. Недомогание с утра, — извинился Эдгар.

— Сегодня поединок, который может стоить финала, если они не шутят… — король указал на учителей академии, к которым только что присоединился Торребор.

Рууд обошел Эдрика сзади и сел в кресло, по пути поцеловав руку своей нареченной — принцессы Эльзы. Устроившись поудобнее, он отер лицо и отмахнулся от насмешки лорда Бэдивера.

— Как спалось, канцлер, юродивые не снились?

Справа от Бэдивера сидел Оллин Эй-Той, глава разведки. Слева от короля лорд-мэр Клекстона Иегор Фарух, дальше генерал Оррин, глава Южной армии, принц Кристиан, следивший за стражей больше, чем за начинавшимся боем, ещё несколько герцогов и графов. Пажи обносили высоких зрителей едой и напитками. Весь цвет двора был здесь, отсутствовали лишь вновь рассорившаяся с мужем королева Анна и брат Эдрика — оставшийся на страже трона в Энрофе лорд Катберт.

Рыцари на поле разъехались, встряхнули копья, махали своим знакомым. Поклонившись королевской трибуне, судья обернулся к всадникам и заявил: «Деритесь честно!» И, всадив шпоры в бока рыжего жеребца, массивный рыцарь с гербом армии ринулся вперед.

— Давай, давай, мой верный Пармон! Задави, порви их выскочку! Давай! — кричал Оррин, чуть посмеиваясь над своим старым другом Ламарком, сидевшим совсем рядом и искренне переживавшим за своего протеже с гербом академии. Рыцари сближались. Рууд съел ложку черной икры с серебристой тарелки, которой слуга обносил господ, отломил душистого хлеба и велел принести больше воды. Канцлер утёр губы бархатной салфеткой, брезгливо скомкал её унизанными перстнями пальцами и спросил сидевшего рядом придворного:

— Скажи-ка, а кто вообще сегодня дерется?

— Какой-то телохранитель Оррина и совсем неизвестный парень из академии!

Тут рыцари сшиблись, и весь стадион взорвался единым криком — молодой рыцарь вылетел из седла, получив страшный удар копьем в голову.

— Кто? — переспросил канцлер. Он не расслышал и половины ответа из-за поднявшегося гвалта. Трубы трубили, барабаны грохотали, отражая важный момент поединка и подзадоривая публику. Грифоны ревели, а наездницы то и дело кололи пиками их золотые бока. Арена неистовствовала в предвкушении крови.

Гримли на скаку целился копьем в щит противника — такова традиция, кто разобьет первым ударом щит противника, тот получает большое преимущество, если они спешатся. Ведь новых щитов никто не принесет. Весь мир вокруг растворился, остался лишь сияющий в лучах вечернего солнца тупой и широкий наконечник копья. Щит противника с двумя белыми диагоналями и черной грифоньей головой.