- Иффет-бей!
Сердце в моей груди замерло. Я сразу узнал голос Ведии.
Конечно, мы жили в одном городе, и вполне естественно, что в один прекрасный день должны были встретиться. И, тем не менее, я был убеждён, что никогда больше её не увижу.
Она очень спокойно спросила меня, как я поживаю, сказала, что очень рада встрече со мной. И я отвечал ей и задавал вопросы так же спокойно. Сколько лет я готов был ради неё на всё! Отчего же теперь я так спокойно разговариваю с ней?
Казалось, мы боимся напомнить друг другу о прошлом. И сейчас мы, наверное, расстанемся, как чужие, лишь обменявшись несколькими пустыми, ничего не значащими словами. Но неожиданно разговор изменил своё направление. Я вдруг спросил её, куда она едет.
- За сыном, взять его из Галатасарая
[30]
. В этом году я отдала его в интернат. Мы так привязаны друг к другу, не хотели расставаться, да вот пришлось. Мальчик требует, чтобы я ездила за ним и отвозила его непременно сама. Впрочем, у меня более важных дел и нет. Ведия чуть заметно улыбнулась.
- Как поживают старшие? - смущённо спросил я.
- Думаю, хорошо.
- Дочь ваша, наверное, уже барышня?
- Я давно её не видала.
- Почему?
Она подняла на меня глаза.
- У Джемиля Керим-бея другая жена. Мы расстались.
- Значит, вы разошлись?
- Мы всегда не очень-то ладили, вы же знаете. Вот уже год, как я живу у брата в Эренкёйе.
Толпа рассаживалась по вагончикам. Светским жестом Ведия протянула мне свою маленькую руку, затянутую в чёрную перчатку, и произнесла:
- С вашего позволения?
* * *
На Бейоглу я купил очки, но на свидание с приятелем так и не пошёл. Я был слишком взволнован и говорить о чём-нибудь другом, не имеющем отношения к Ведии, всё равно бы не мог.
"Когда я увидел её, то не почувствовал ни боли, ни сожаления. Как странно всё это! - думал я, вспоминая встречу. - Но это только начало, я знаю, прежняя рана в моём сердце откроется, и снова я буду страдать и мучиться. Зачем только я встретил её?"
До позднего вечера я бесцельно бродил по городу, а когда стемнело, заглянул в ресторанчик на открытом воздухе в парке, сел за столик и заказал пива.
Я сидел, слушал музыку, смотрел на ночное небо и пил. Фантазия моя разыгралась, и я, как обычно, начал сооружать воздушные замки.
"Это только казалось мне, что я забыл Ведию и даже будто смог полюбить другую, когда встретил Рану. Нет, ничего этого не было. Теперь-то я хорошо понимаю, что, кроме Ведии, для меня не существует ни одной женщины на свете. И она, конечно, не забыла меня. Она не могла забыть. Она любит меня. Она полюбила меня ещё крепче за долгие годы разлуки. Уж ей-то известно, какие муки я принимал ради неё. Для всех я - клеймёный вор, а для неё - Исмаил с мельницы Дамладжика. Теперь Ведия свободна. И нет никаких препятствий, которые могли бы помешать нам соединить наши жизни. Теперь у меня есть положение, ведь я уже не мальчишка, я человек обеспеченный, и нищета не грозит нам. Ничто не может помешать нашему браку. Мы будем любить друг друга до самой смерти, и пусть все говорят обо мне, что хотят. Это не имеет уже никакого значения, ведь человек, которого я люблю больше всего на свете, знает обо мне всё, как оно есть на самом деле. Может быть, в один прекрасный день причину моего позора, тайну клейма узнают и другие. И найдутся даже люди, которые будут жалеть меня так же, как жалели Исмаила с мельницы Дамладжика."
Оркестр играл тихую и грустную румынскую мелодию. Я закрыл лицо руками и, отвернувшись в тёмный угол сада, заплакал, точно ребёнок.
То была последняя ночь, когда сердце моё ещё переполнялось надеждой, и я мог восторженно мечтать о будущем, а проснувшись на следующее утро, я увидел, что розовые мечты мои успели за ночь порядком поблекнуть. Но отступиться от своего решения я уже не мог. Ведия может стать мне верной подругой.
В этот же день я узнал её адрес в Эренкёйе и написал коротенькое письмо, в котором просил её встретиться со мной по чрезвычайно важному делу.
Через два дня от неё пришёл ответ. Она сообщала, что согласна уделить мне десять - пятнадцать минут в пятницу на вокзале Хайдарпаша, - в этот день она поедет, как всегда, за сыном в лицей.
Ведия явилась точно в назначенное время. Мы сели на скамейку в пустом зале вокзала. Я приготовил целую речь. Но всё, что я хотел сказать, было предназначено другой женщине, прежней Ведии, и не имело никакого отношения к той, которая сидела передо мной. Ничем не показывая волнения, она спросила меня, в чём дело, и поглядела на часы.
Тогда, в темноте туннеля, я плохо разглядел её лицо. Теперь я хорошо мог увидеть, как постарела Ведия. Вокруг глаз, около рта появились усталые морщинки. Лицо её оживляли лучистые глаза, но только в них теперь металлическим блеском светились холодные разноцветные огоньки. Нет, это была не та Ведия, которую я любил! И всё-таки я очень серьёзно предложил ей выйти за меня замуж.
- Когда-то мы любили друг друга, - жалким голосом лепетал я, - у нас с вами столько общих воспоминаний. Вы свободны. Мы ещё можем быть счастливы вдвоём.
Ведия столь же серьёзно выслушала моё предложение, поиграла сумочкой и, подумав, ответила:
- Я старше вас. Мне почти тридцать пять. Я не представляю себе, чего вы ждёте от нашего брака.
Столь странный ответ удивил меня.
- Но разве мы не любили друг друга, Ведия-ханым?
- Да, но вы же не станете утверждать, что любите меня теперь так же, как и раньше. То, что мы с вами когда-то совершили, было чистейшим безумием. Если хотите знать правду, - мы оба были счастливы. Но разве за это нам пришлось мало заплатить? Я вам сказала, что я уже пожилая женщина. Но ведь и вы не прежний, Иффет-бей. И теперь вступать в брак было бы новым безумием.
- Я так не думаю!
- Сын мой вырос. Скоро он будет молодым человеком. У меня есть по отношению к нему обязательства.
Ведия приводила всё новые и новые причины, очень похожие друг на друга, но я понимал, что ни одну из них нельзя считать веской. Наконец мне удалось вызвать её на откровенность.
- С вами приключилось несчастье, - сказала она, - и если мы соединимся, что скажут люди?
Я горько усмехнулся.
- Скажут: Ведия-ханым вышла замуж за вора, взломавшего стол её мужа, не так ли? Но вы-то знаете правду.
Ведия растерянно поглядела на меня.
- Да, но. - Она не находила слов. - Я-то, конечно, знаю, но этого ещё мало. Джемиль Керим-бей любил повторять: "Молва сильнее правды". Этот брак поставит нас обоих в ложное положение. Если бы он был хоть результатом великой любви, а так… Стоит ли?