Возвращение Фабрицио - читать онлайн книгу. Автор: Марк Фруткин cтр.№ 14

Фабрицио на секунду задумался. Осмотрел склянки и бутылки на полках. Вытянул руку и выхватил стеклянный флакон.

— Этот я совсем недавно приобрел у шарлатанов на площади. Очевидно, афродизиак. Цвет, как видишь, темно-красный. У меня пока не было времени определить содержимое.

Он вручил Никколо флакон.

Никколо посмотрел сквозь него на свет, проникающий через окно, и кивнул.

— Подходящий цвет?

— Еще бы. Безупречный.

— Для начала добавь в лак одну каплю. Полагаю, экстракт легко в нем разойдется.

— Понял.

— Я отолью тебе немного. — Священник достал с полки пустой флакон и открыл его.

Омеро, слушавший разговор, попытался получше разглядеть состав. Он потянул носом в его направлении.

— Омеро, по-моему, на улице лежат дрова, которые нужно сложить в поленницу, не так ли? Не те ли это дрова, которые я просил сложить вчера и днем раньше? Теперь самое время выполнить это несложное задание. Я не требую от тебя многого. Это доставит мне большое удовольствие. Ты знаешь, я человек очень терпеливый, но когда мое терпение иссякает…

Омеро ринулся к двери.

Дон Фабрицио запечатал маленький флакон пробкой и передал скрипичному мастеру. Тот опустил склянку в карман. «Спасибо» тянулось за Никколо словно след, когда он поспешно исчез за дверью.

Несколько недель спустя, когда теплый солнечный свет заливал лабораторию, Фабрицио возился за своим верстаком.

— Омеро, сбегай в мастерскую Никколо и домой к герцогине и попроси их встретиться со мной в монастыре Святой Лючии. День необыкновенно хорош. Мы можем поработать над портретом святой Агаты. Пусть Никколо захватит скрипку, герцогиню нужно развлечь. Он мне понадобится на целый день.

Фабрицио стоял в задумчивости перед коллекцией пузырьков и кистей, держа в руке деревянное ведро. Он бросил в него несколько кистей.

— Теперь красители. Ага, вот он. Ляпис-лазурь, azzurro transmarino, цветок художника. Странно, что Омеро не продал его за моей спиной.

Он положил этот и другие красители в ведро и поспешил в монастырь. Во время пути перед ним плыло лицо герцогини. Фабрицио много дней всматривался в него, работая над картиной, и теперь это дивное видение часто его посещало. Он знал, что силой воли молодая женщина не уступает своему мужу. В городе герцога боялись за его нрав, но Фабрицио не сомневался, что герцогиня могла с ним в этом смысле потягаться. Она происходила из знатной семьи, где помимо нее было шестеро братьев. Как единственной дочери, ей очень рано пришлось научиться стоять за себя. Падре свернул за угол и подошел к монастырю. Более трех лет брака без потомства. Люди начинают судачить, а я потерпел полный провал. Я со своими снадобьями преуспел лишь в том, что даю ей ложные надежды.

В монастыре равнодушная монахиня с прямой спиной провела священника во двор. Герцогиня и Никколо уже ждали его там.

— Приветствую вас. Разве не чудесный день для нашего дела? Праздник святого Луки.

— Как кстати, — произнесла герцогиня. — Святой покровитель живописцев.

— И лекарей, — добавил скрипичный мастер.

— И мясников, — заметил Дон Фабрицио. — Его символ — бык. Святого Луку часто изображают рисующим Мадонну, вы знали об этом? Но нам пора начинать.

Он обернулся к герцогине:

— Вы объяснили Никколо, зачем я попросил его прийти?

— Нет. Мы только прибыли.

Она осторожно присела на скамеечку, расправляя юбки, а Никколо уселся на край каменного фонтана.

— Вижу, друг мой, ты принес скрипку. Я должен объяснить. Вот портрет, над которым я работаю. — Фабрицио показал на недописанную картину на стене двора. — Наша бедная госпожа позировала мне целых пять дней. Чем дальше, тем печальнее становилось ее лицо. Конечно, так не пойдет. Мне нужен необыкновенный взгляд, словно из глаз льется свет. Не мог бы ты поиграть на скрипке, пока герцогиня позирует, чтобы ее подбодрить?

— Я не стану позировать еще один день без развлечений, — заявила она.

— Да, да, моя госпожа, мы понимаем. — И обратился к Никколо: — Ты будешь щедро вознагражден, друг мой, как только монастырь заплатит за работу. Приятный получится день, тебе не кажется?

— Увидим, — кивнул Никколо. — Лучше бы остаться в мастерской, но я все равно жду следующего заказа.

Он взял скрипку и прижал ее подбородком.

— Я ждал возможности дать тебе послушать, как звучит мой последний инструмент. Думаю, это самая лучшая моя работа. Такая скрипка заставит позабыть о времени и поддаться любви. Я смешал лак с красителем, что ты мне дал. Он творит чудеса.

— В самом деле, чудесно. — Фабрицио рассматривал скрипку. — Позволь взглянуть.

Держа инструмент одной рукой под гриф, а другой под корпус, словно младенца, Никколо передал его священнику. Фабрицио взял его точно так же.

— Чудесный цвет. И она как будто легче воздуха.

Его друг согласился:

— Великая скрипка не весит ничего. Не больше горсти розовых лепестков. Скверно сыгранная нота куда тяжелее. Когда тебе дают скрипку, трудно ощутить ее присутствие, понять, что уже держишь ее. Кажется, будто идеальная скрипка парит в воздухе сама по себе и сама играет, как во сне. Музыка словно предсуществует в теле скрипки, а голос ее говорит с нами чистотой, ясностью и сокровенностью наших мыслей.

— В самом деле. — Фабрицио возвратил скрипку.

Никколо принял ее и несколько секунд настраивал, водя смычком по струнам. Закончив, он прижал скрипку подбородком и поднял смычок. Мгновение тишины, прежде чем Никколо заиграл.

Фабрицио нравились эти краткие заминки, немые паузы перед напором, перед каскадом музыки. Перерыв перед чем-то чудесным, преувеличенная пустота на грани неведомого, еще не существующего, того, что вот-вот появится. Неподвижная герцогиня была прекрасна — сияющая кожа, умиротворенное выражение лица. Священник смотрел на краски, разложенные перед ним, на кисть из тончайших шерстинок норки, которую держал в руке. Лизнув кисть, он макнул ее в ляпис-лазурь и сквозь безмолвие понес к портрету. Солнечный луч упал на каплю краски на кончике кисти.

За миг до того, как Фабрицио коснулся полотна, Никколо начал играть печальное, невероятно красивое адажио. Музыка текла со струн, как холодный горный ручей, как река По весной — совершенно гладко, без помех. Фабрицио остановился и смотрел на друга. Тот, закрыв глаза, вслушивался в свою музыку словно издалека, словно двор разросся до немыслимых размеров. Герцогиня тоже смотрела, не в силах усидеть в одной позе. Глаза ее наполнились слезами, и вот они уже потекли по щекам. Фабрицио был потрясен. Он ничего не говорил, не рисовал, просто стоял и смотрел, умиротворенный звуками, которые словно бы текли волнами из его собственного сердца. Ему вспомнились слова Никколо: «Скрипка заставляет человека влюбиться».