Тит. Божественный тиран - читать онлайн книгу. Автор: Макс Галло cтр.№ 30

Внезапно он уронил голову на грудь, по его лицу потекла кровь, и, раньше чем я успел подхватить его, он осел на землю. На его лбу зияла открытая рана, нанесенная острым камнем. Она была длинной и глубокой, из нее хлестала алая кровь. Он был без сознания, его глаза были закрыты, и я решил, что Иосиф мертв.

С укрепления доносились радостные крики и победоносный вой, евреи восторженно размахивали пиками и мечами. Несколько десятков из них прыгнули с одной из башен крепости Антонии. Они прогнали римских пехотинцев, возводивших укрепления. Подняв оружие над головой, они спешили к нам, чтобы утащить тело Иосифа Флавия внутрь города, выставить там напоказ и осквернить.

Я волок его к римскому лагерю так быстро, как только мог. В это время подоспели наши солдаты, готовые отразить натиск евреев. Им на помощь подошла кавалерия, и евреи вернулись в башню. На последнем укреплении, на всех башнях крепости Антонии и дворца Ирода они били в щиты своим оружием и кричали: «Предатель мертв, предатель мертв!» Они благодарили своего бога, который проклял Иосифа бен-Маттафия, ставшего Иосифом Флавием, римского прислужника императора Веспасиана и его сына Тита.

Тело Иосифа дернулось, будто он слышал оскорбления и обвинения в предательстве, и вернулся к жизни лишь для того, чтобы ответить им, не отдать победы разбойникам-зелотам, не позволить народу поверить, будто Бог проклял его. Он следовал путем, который Бог уготовал ему: он не выступал против тех, кому Господь дал силу и власть над родом человеческим.

Вскоре Иосиф пришел в себя. Когда Тит вошел в палатку, он даже смог приподняться.

Хирурги омыли его лицо. Кровь остановилась, а рана, покрытая мазью, превратилась в черный шрам, пересекавший лоб.

— Ты обратился к их душам, — сказал Тит, наклоняясь к Иосифу Флавию. — Ты слышал их радостные крики, когда они решили, что убили тебя? Ты жив. А они умрут!

Я видел, как умирали евреи Иерусалима. Каждый из них напоминал мне Леду, дочь Иоханана бен-Закая, которую я приметил в Александрии много месяцев назад и которую я никак не мог забыть.

Несколько сотен евреев каждый день проскальзывали за пределы крепости, чтобы собрать диких овощей, но наши солдаты подстерегали их.

Кто-то сразу сдавался, но большинство сражалось. Тех, кого не убивали, связывали как добычу. Некоторые рассказывали о том, что им пришлось пережить в городе.

Зелоты и сикарии, «разбойники», как называл их Иосиф Флавий, жестоко пытали горожан, чтобы вырвать признание, где они прячут пищу: засовывали им в анус колючие растения или палки с шипами. Они забирали все вплоть до горсти ячменя или куска вяленого мяса, которое приберегалось детям. Тогда эти отчаявшиеся люди перелезали через стену, и после кратких стычек наши солдаты захватывали их в плен.

Они ни о чем не просили, не поднимали головы, когда Тит проходил среди них.

— Они должны умереть, — вынес он приговор.

Их было так много, что держать всех в плену не представлялось возможным. Их казнь должна была устрашить тех, кто продолжал сопротивляться на укреплениях и в башнях.

Палачи истязали их, а потом прибивали гвоздями к крестам головой вниз или в других жутких позах.

Глядя на эти изувеченные страдающие тела, солдаты смеялись. Потом кресты установили прямо перед укреплением. Для них не хватало места, а для тел не хватало крестов.

Эти казни не лишили евреев отваги, наоборот, они укрепили их в желании сражаться. Я слышал доносившиеся из города проклятия и обещания отомстить.

Тит вышел из себя, велел рубить пленным руки и головы и сбросить их в овраги Кедрона и Геенны. Я и представить себе не мог такого ужаса.

Защитникам города, собравшимся на башнях и укреплении, Тит объявил, что такова будет их судьба, если они не прекратят сопротивление. Он в десятый раз давал им шанс спасти то, что еще оставалось от священного города. Он поклялся, что не станет разрушать Храм. Евреи, находящиеся возле него, Иосиф Флавий, царица Береника и царь Агриппа являются, добавил он, свидетелями того, что он сдержит слово.

С городских стен снова посыпались оскорбления. Евреи клялись, что будут сражаться насмерть и нанесут римлянам самый большой вред, какой только смогут.

— Лучше смерть, чем рабство! Лучше умереть в сражении, чем от бича или на кресте! — кричали они.

Тит повторял:

— Я не разобью ни единого камня Храма вашего бога. Я, Тит, обещаю это.

— Бог спасет его! — взревели они. — Бог — наш союзник! Наша родина — это вселенная, а вселенная для Бога — лучший храм, чем этот!

Тит повернулся к центурионам и трибунам легионов и приказал возвести новый лес крестов, как можно скорее доделать земляную насыпь, установить перед башнями машины для осады, выдвинуть вперед метательные машины и начать обстрел укрепления.

Сколько евреев было распято? Каждый день распинали более пяти сотен. Баллисты, скорпионы и катапульты забрасывали камнями крепость Антонию.

Но внезапно земля обрушилась под нашими машинами. Евреи вырыли подкоп и устроили поджог, огонь охватил осадные и метательные машины. Сражавшиеся прыгали с укрепления, атаковали наших солдат с такой дерзостью и отвагой, что пехотинцы обратились в бегство и бежали до тех пор, пока не оказались у стен лагеря, несмотря на приказы центурионов и трибунов.

Тит снова собрал солдат и отправил их в новую атаку. Пыль и дым от пожара поглотили евреев и наших солдат, и они скрылись в ночи, оглашаемой криками и воплями.

Когда поднялся ветер и разогнал дым, я увидел, что подступы к лагерю сплошь усеяны трупами. Раскаленные обломки машин лежали на обрушившихся земляных укреплениях. Работа, занявшая много дней, была уничтожена.

Я видел изнуренных битвой центурионов. Их тела были черны от сажи и крови. В их глазах я читал смятение.

Евреи снова унизили их, заставили обратиться в бегство, отвоевали башни и укрепление, с которого теперь неслись новые оскорбления, победные крики, благодарения богу.

Никто не отвечал им.

Я разделял уныние и смятение пехотинцев, привыкших побеждать. Умирающие от голода осажденные сумели дать нам отпор. Значит, отчаяние и вера были сильнее дисциплины и священный город евреев может бороться против величайшей из империй?

Значит, бог евреев могущественнее Юпитера?

Бог, которому я молился, Тот, которого распяли, позволил людям, евреям и римлянам, дойти до предела их безумства.

В те дни, под палящими лучами летнего солнца Иудеи, на склонах оврагов Кедрона и Геенны, я понял, что человек — самое жестокое из всех существ, живущих на земле. Я слышал рассказы бежавших из города, где улицы и террасы домов были завалены трупами умерших от голода. «Разбойники» сдирали с них украшения, ожерелья, одежду и пронзали клинками еще живых.